Неизменный (ЛП) - Хиггинсон Рэйчел

Причиняла мне боль.

Мне было больно.

Я бросила клатч на прилавок и сразу же заметила записку. Позже я попытаюсь выяснить, когда именно он сунул её внутрь. Я была все время настороже. Как только я увидела Гаса, я мгновенно начала регистрировать его движения и движения Сойера.

Белый уголок бумаги торчал из бокового кармана, доказывая, что у них все еще имелись навыки, чтобы проделывать некоторые вещи.

Я вытащила записку и обнаружила знакомый почерк Сойера. Боль и гнев расцвели бок о бок.

Я знаю, тебе будет трудно, но не уезжай из города, Шестёрка. Не делай этого, если ты знаешь, что для тебя хорошо.

Я застонала. Что за клише, Сойер?

— Что это такое?

Я резко втянула воздух и подавила крик. Я не слышала, как подошла Франческа. Она просто очень внезапно появилась, похожая на привидение из фильма ужасов со своими растрепанными из-за сна волосами и размазанной подводкой для глаз.

Её брови нахмурились от того, как я вжалась в стойку тем, баюкая отвратительную записку, которую желала сжечь.

— Они здесь. Они нашли нас.

Она вырвала записку из моей руки, её пальцы были ледяными, когда она коснулась моих.

— Кто?

Я встретила её испуганный взгляд.

— Сойер. И Август. Они здесь. Это они открыли галерею.

Она посмотрела на записку, читая её, перечитывая и вникая.

— Не может быть.

— Я видела их, Фрэнки. Я разговаривала с ними. Они заперли нас с Джесси в своем подвальном кабинете и…

Она подняла руку.

— Начни с самого начала. Расскажи мне все.

Так я и сделала. Я рассказала ей, какая потрясающая художественная галерея и как мы с Джесси отлично проводили время, когда внезапно объявился Гас. Я рассказала ей о Сойере и о том, что в нём изменилось, а что осталось прежним. Как я взломала дверь в подвале и как Джесси безошибочно уловил атмосферу бывших между мной и Сойером. И, наконец, как я нашла записку.

— Но мы в любом случае собираемся уехать, верно? — спросила Франческа. Я видела, как шестерёнки крутятся в её голове. Она подсчитывала свои деньги и объединяла наши ресурсы. Она ехала через Колорадо в Вайоминг, потом в Монтану и, может быть, прямо в Канаду. Она комкала записку в руке, уже отбрасывая ее.

— Кэролайн, скажи мне, что мы все равно уедем.

— Д-да, конечно. Конечно же. Фрэнки, мы уезжаем. Мы не можем остаться.

— Но…?

Я закатила глаза.

— Но мы не можем уехать прямо завтра. У нас есть свободные концы, которые нужно связать, и нам нужно собрать наши ресурсы…

— Кэролайн, это не наше дело. Мы пообещали друг другу, что если когда-нибудь почувствуем, что братва что-то вынюхивает, мы уедем. Никаких привязанностей. Никаких причин оставаться. Мы бы просто встали и ушли.

Я почувствовала её разочарование. И я ощущала его также. И она была права! Нам нужно было уходить. Нам нужно было действовать быстро. Ради Джульетты.

Но. Всегда было одно «но».

— Они последуют за нами, Фрэнки. Они нашли нас в этот раз, они найдут нас снова.

— Кэролайн, — прошипела она.

— Они открыли галерею. Ладно? Они здесь не для того, чтобы убить нас. Они бы не открыли бизнес в нашем городе, если бы приехали, чтобы разобраться с нами. Они встречаются с деловыми людьми и распространяют свои имена по всему городу. Они собирают свидетелей и оставляют всевозможные денежные следы. Фрэнки, я не знаю, зачем они здесь, но это не для того, чтобы убить нас. По крайней мере, пока.

Её глаза выпучились. Она была похожа на фарфоровую куклу, стоящую посреди кухни в шелковых пижамных шортах и майке. У нее был тот нежный восточноевропейский взгляд. Русские гены, которые должны были дать ей карьеру модели. Но её внешность ничего для нее не значила. Ее семейная история и генетика значили еще меньше. Единственное, о чем заботилась Фрэнки, — это её свобода.

К черту все остальное и весь гребанный мир.

— Если мы собираемся уехать, Франческа, мы должны всё сделать правильно. Мы должны вытащить все. Мы должны забрать все. Мы должны начать все сначала. Новые имена. Новые личности. Новая страна. Все новое. Дай мне неделю, чтобы все это собрать. Максимум две.

Она пристально посмотрела на меня.

— А как насчет Джульетты? Это плохая идея, Каро.

Я помахала запиской перед её лицом.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала?

Она отвернулась от меня, покусывая ноготь большого пальца.

— А он знает?

Поняв, что она уставилась на диван, где моя дочь растянулась и крепко спала, у меня возникло сильнейшее желание забрать все обратно. Ничего не ждать. Уехать сегодня же. Убежать прямо сейчас.

— Нет, — прошептала я, но почувствовала правду в своих словах. Я понятия не имела, почему думала, что он не знает. Просто чувствовала, что это так. Чувствовала всеми своими клетками, до самой глубины души. Сойер пришел поиграть со мной в игру. Если бы он знал о Джульетте, то пришел бы с войной. — Пока нет.

Фрэнки кивнула, принимая наш план, хотя я понимала, что ей это не по нраву. Не сказав больше ни слова, она исчезла в своей спальне, и я не сомневалась, что она провела остаток ночи, собирая и переупаковывая свою сумку.

Что касается меня, я подхватила Джульетту на руки и отнесла в свою комнату. Я укрыла её своим одеялом, а затем не сводила с неё глаз всё то время, пока готовилась ко сну. Наконец, я подползла к ней и притянула к себе. Вдыхая сладкий запах её шампуня, я, наконец, позволила себе расслабиться.

Сойер ничего о ней не знал.

И Сойер ничего о ней не узнаёт.

Я бы увиливала от него в течение недели, собирала свои активы, тайно попрощалась и ушла.

Навсегда.

За исключением того, что, когда я закрыла глаза, я под моими веками вспыхнули слова из его записки, те, которые взывали ко мне за мои прошлые грехи, те, которые бросали мне в лицо мои необходимые решения.

Я знаю, что тебе будет тяжело…

Он понятия не имел, как тяжело мне было уехать из Вашингтона пять лет назад.

И он понятия не имел, как трудно мне будет сейчас уехать из Фриско. И не только потому, что я любила этот сонный маленький городок.

Сойер Уэсли вернулся в мою жизнь. И хорошо это или плохо, но я собиралась снова бросить его. Только на этот раз у меня было плохое предчувствие, что я этого не переживу.

Глава 13

Утро вторника казалось чудом. Я пережила не только выходные, но и адский понедельник. И не только потому, что моё прошлое вернулось, чтобы сесть мне на хвост.

Нет, понедельник был плохим, потому что понедельники, как правило, всегда плохие. И потому, что обитатели четвёртого домика засорили туалет, не удосужились позвонить нам или устранить проблему, а затем затопили и главную спальню. Потом в седьмом домике разбили панорамное окно в их гостиной — разбили вдребезги. Я надеялась, что это послужит мальчишкам-подростам, которые гребли на каноэ в помещении. А одиннадцатый домик наполнили их горячую ванну диким, пьяным сексом.

Ах, гламурная жизнь управляющей курортом. Я даже не могла вспомнить, на что был похож дикий, пьяный секс. Но я довольно часто убирала за теми, кто в нем участвовал.

Для менеджера выходные были невыносимым испытанием, но ничто и никогда не было таким ужасным, как утро понедельника, потому что никто не признавался в своем беспределе до выписки.

Именно по этой причине Мэгс не возражала, чтобы я забирала смены в выходные. Она решила, что мне все равно придется в понедельник с утра по раньше разгребать всё это дерьмо, причём в буквальном смысле.

Ей так повезло, что у нее была я.

Но так ли это на самом деле?

Что будет с «Мэгги на горе», если я вдруг возьму, и исчезну?

Я уставилась в свою маленькую черную книжечку местных разнорабочих. В ней были номера кого угодно. Она найдет кого-нибудь другого. Наверное, в тот же самый день, когда я не объявлюсь.

Вот как работал округ Саммит. Все хотели жить в лыжной стране. Это была мечта двадцатилетней девушки, ставшая явью. Я бы ушла, а затем великолепная блондинка из Швейцарии, Норвегии или откуда бы ни было ещё приедет в город, просто войдёт в офис и встанет за столом, как будто это место принадлежало ей всегда. Мэгги бы просто пожала плечами и пробормотала: «Кажется, всё верно». И весь Фриско двинулся бы дальше счастливый и веселый.