Паниклав (СИ) - Ричи Кристина

Как-то раз она меня даже затащила на выставку в галерею «Ао5», очень известное место в нашем городе. Мы попали на выставку звезд. Джесс, очень запомнилась и привела в восторг молодая, интуитивная художница Тори Суонсон. Я увидел в ее картинах детские каракули, непонятные фигуры и цветные линии. Будучи ребенком-экстрасенсом, с сильным даром ясновидения, эта девушка как она выразилась начала получать видения, знания и даже наблюдения духа прямо перед собой.

Я и половины не понял, мой ум заточен под цифры, а тело под спорт, поэтому духовные просветления и такое творчество мне чужды. Только я смотрел на Джесс, на то как она теребила рукав своей кофты, как ее синие глаза горели, она восхищалась, своего рода нирвана для таких самородков, как моя детка. Это ее мир. Я был частью его, но все просрал, а точнее проспал, вне сознания.

Приобрел для Джесс картину этой художницы, цены были разные, не знал, что она столь популярна. Пытался вспомнить на какой картине малышка застревала подолгу, но не помнил, мое внимание и мысли были лишь о ней, моя первая и единственная любовь. Других не будет, это я осознал. В итоге заказал доставку на ту, что мне показалась интересной. Она стоит у белой стены. Упакована в подарочную бумагу. Не было случая подарить, а теперь моей детки нет рядом.

Закрываю дверь комнаты и бреду в душ, мне нужно помыться и лечь спать. Завтра меня ждет встреча с той, которая меня решила уничтожить. Почему беременна ни Джесси, а эта дрянь? Это несправедливо.

Перед тем как закрыть глаза, беру телефон и просматриваю наши фотографии, которых к сожалению, не так много. Застреваю на фото Джесси, где она стоит боком в платье ангела — принцессы, я успел сфоткать ее и Мэри на крыльце дома дяди Самюэля.

Они были прекрасны. Особенно, моя принцесска.

— Я тебя нашел Джесси Кэмбэлл, ты навсегда принадлежишь мне.

Она улыбается мне с экрана на фотографии. Такая счастливая. Живая. Настоящая. Это было снято до того, как я испортил все наше с ней будущее. Я не справился. Подвел детку. Не смог вывести ее на свет. Надеюсь, у меня еще будет шанс все исправить. Нам уже, никуда не деться от этой тьмы, что связала наши больные измученные души.

— Ты моя Джесс? — снова в пустоту, но мне нужно знать ответ на этот вопрос. Набираю ее номер в отчаянии, пусть пошлёт или кинет мне свой любимый сарказм, но я услышу ее голос.

Гудки идут, но в конце мне говорит оператор, про сбой связи. Скорее всего она кинула меня в черный список.

Звоню Майклу, он точно в курсе, они со снежком теперь не разлей вода, конфетки что живут в одной пачке, а точнее в соседних комнатах. Никогда не любил m&m’s, но Мэри и Майкл мне симпатизируют.

Майкл — странный, похоже у него не совсем все дома, но он старается это не показывать. А вот его святая Мэри, далеко не ангел, но очень добрая. Джесси ее подпустила к себе и открылась, а значит это правильный человек.

— Привет, — слышу хриплый голос чувака.

— Привет, не отвлекаю мужик? Ты что, оскверняешь невинный храм Мэри? Не помешал? — похоже я задаю слишком интимный вопрос, но спустя секунды его молчания, он начинает смеяться.

— Нет бро, она же такая чистая, я не могу этого сделать, сестричек нельзя обижать. А ты как? Мэри говорила вы расстались с малышкой Джесс, — не хочу думать, что мы расстались, этого не будет. Ни в этой жизни, ни в любой другой.

— Я напортачил, но так просто не оставлю эту ситуацию. Может святоша еще, что говорила? Послушай, друг, это будет звучать стремно, но мне очень сложно, — мне выламывает все суставы от таких разговоров, а поговорить то и не с кем. Не отцу же звонить, вроде с ним и так все давно понятно.

— Да, я понимаю, ничего ущербного в этом нет. Мне тоже, не с кем было поговорить, а теперь святой ангел меня пытается вытащить из моего больного, нереального мира. Я ловлю себя на мысли, что не достоин ее, понимаешь? — Майкл меня удивляет своим откровением.

— Кажется, да. Тёмная и светлая стороны всегда притягивались, еще до нашей эры, — не хочу лезть ему в душу, скорее всего у него своих проблем хватает.

— Ты не сдавайся. Джесси попросила не трогать ее две недели. Моя, конечно хотела бежать к той, но я остановил ее. Если подруга просила время, значит ей нужно его дать. Так? Дай ей немного времени Чейз и можно будет снова, воспользоваться шансом. Только, попробуй решить все свои заморочки. Потому что твое дерьмо, всегда топит то светлое и прекрасное, ту что ты выбрал. Это я свое дерьмо тебе сейчас озвучил, — Майкл не весело смеется.

— Я кажется уловил твою мысль. Спасибо. Ты тоже покоришь святого снежка, она вся тает, как только тебя видит. Пломбир нужно лизать, так вкуснее, — Майкл начинает смеяться уже по-настоящему, думаю он понял, на что я намекал.

— Поверь друг, только этим и спасаюсь, — настроение поднялось от простого разговора.

— Спасибо, звони если будут новости. Я попробую разобраться с дерьмом, что свалилось на меня, — Майкл хмыкает и отключается.

Eще раз просматриваю фотографии и на промотке видео с Риком и Эйприл, что оставили мне в подарок, на моем же телефоне, накрываю голову подушкой и отключаюсь в бешенном потоке мыслей. Все идеи разбиваются о раммштайн (таранный камень), все

глава 40

Джесси

Ты мне не подходишь Мне никто не нужен, Мне никто не нужен Мне это только вредит. (Ally Brooke — No Good)

Убираю длинную челку Джема с его глаз, он такой милый, когда спит и сопит своим маленьким, курносым носиком. Сегодня разрешила спать в моей кровати, боюсь, если он выйдет за дверь, то никогда больше не вернется. Не смогу это пережить, снова. Решила остаться здесь, с ним рядом. Я должна была быть с ним, с ними в ту ночь. Больше не сделаю такой ошибки.

Радио начинает улавливать волну дядиного голоса.

— Привет Джесси, это не может так продолжаться. Прости меня, милая, прошу. Я обещаю все будет по-другому. Хочешь мы уедем из города? Весь мир тебя ждет, — его голос надрывается. Мне так хочется ответить ему, что все будет хорошо. А потом, воспоминания, как я говорила эти слова и резкая боль в груди. Будто реактор сердца перестал работать.

— Джесси прошу вернись к нам. Мы очень ждем тебя, мне нужны наши вечера откровений. Хочешь я принесу и вылью на тебя святую воду из Католической церкви Св. Иоанна Неймана или из часовни Дульсинеи? — Мэри пытается шутить. Не оставлю брата. Больше я этого не сделаю.

— А может и вправду стоит? Вдруг это поможет? — дядя Сэм с ложной надеждой обращается к Мэри.

— Я и так молюсь всем святым, в надежде на чудо. Джесси обязательно вернется к нам, очень скоро. Она не та, кто так просто может сдаться. Немного терпения, так ведь? — тяжелые и душещипательные вздохи дяди и Мэри как в титрах после грустного и в тоже время атмосферного фильма.

Мне не разорваться. Мне нужно собраться. Но вот же он, тот кого я потеряла, самый дорогой и родной человечек на всей планете, во всех мирах. Как я его оставлю здесь?

Джем немного ворочается, пока я прижимаю его маленькое теплое и хрупкое тельце к себе.

Закрываю глаза и мне снится сон, во сне. Его огромные руки, обнимают и держат меня в своем плену. Его счастливая улыбка, будто свет исходит от идеального тела человека. В его глазах надежда, справедливость и агрессивная сила, которая борется со всеми нападками и выбросами. Его голос, который я слышу в глубине моего космического сна.

— Ты моя Джесс? — он повторяет это. Ему нужен ответ на вопрос, на который я уже ответила. В эти моменты, я очень хочу ему ответить, повторить, прямо в его звёздные глаза. Кричать, что я люблю его. Может быть, если бы я вернулась, мы все же могли бы остаться и бороться за нас? А может и нет. Он ведь ушел в темноту дождя.

— Джесси, я проснулся, — мой Джем трёт свои глазки. Он не маленький, он совсем большой.

— Игры? — спрашиваю, его зевающий смайлик.

— Знаешь, мне сон приснился, что ты ушла, — он смотрит на меня грустными глазами.