Доктор-хулиган (ЛП) - Халле Сади

Слышу, как открывается дверь гаража, затем тихий щелчок, когда она входит. Пауза, пока она разглядывает то, что я разложил.

Смешок понимания, что сегодня не совсем ночь непослушной библиотекарши.

Я сажусь на свое место и жду.

В классе она жутко всех отвлекала. Дразнила преподавателей и расстраивала учеников шокирующими историями о том, чем занималась на каникулах.

Мы не можем допустить такого поведения здесь, в «Академии Донована». Моя работа, как директора, — устанавливать закон. Назначить наказание.

Убедиться, что все ученики — даже такие взрослые, как мисс Робертс, — ведут себя сдержанно.

А если им этого не удается…

Что же, тогда наступают последствия.

Сначала я вижу ботинки. Затем ее ноги, длинные, стройные икры и пышные бедра, обтянутые черными чулками. Над шелковой кромкой, поддерживаемой черными лентами пояса с подвязками, мелькает обнаженная кожа, затем показывается юбка.

Во мне вспыхивает гнев.

Как она смеет носить такой короткий клочок ткани, когда наш дресс-код четко требует, чтобы подол юбки касался пола, если встать на колени.

А еще она завязала блузку узлом спереди, открывая кусочек бледной кожи.

И ее длинные каштановые волосы, обычно распущенные и свободно развевающиеся, когда она, соблазняя, входит и выходит из моего кабинета, теперь разделены на пробор и заплетены в две косы, спускающиеся на каждое плечо.

Даже ее косы выглядят чертовски порочными.

Она идеальна.

Удовольствие смешивается с гневом, который я в себе вызвал, и я прочищаю горло.

— С меня довольно, мисс Робертс.

Она спотыкается и останавливается.

Затем надувает пузырь из жвачки и тот лопается.

Чтоб меня. За гранью совершенства.

— Ты хотел меня видеть, Макс?

— Сколько раз я должен повторять, чтобы вы называли меня директор Донован?

— Не знаю. А это имеет значение? — Она пожимает плечами, и ее сиськи покачиваются.

Не думаю, что сегодня она пришла в школу в лифчике.

Представляю ее красивое нижнее белье, оставленное наверху на стуле. Все, кроме пояса с подвязками.

— Дисциплина лежит в основе нашей философии преподавания, мисс Робертс. Даже, несмотря на то, что обстоятельства вашего пребывания здесь… необычны… установленные правила никто не отменял.

Она интенсивно работает челюстью, жуя жвачку, лениво осматривая затемненное пространство.

— Но я отличаюсь от других, не так ли… сэр?

Мой сексуальный гребаный котенок. Пытаюсь определить границы. Встав, крадусь к ней. Хочу увидеть вблизи эти наглые пухлые губки. Прикусить нижнюю и, возможно, поставить ее перед собой на колени. Найти ее рту наилучшее применение.

— Отличаетесь, все верно. Я разрешил вам посещать «Академию Донована» в таком возрасте, Вайолет, только при условии соблюдения очень строгих правил. Помните их?

Широко раскрыв глаза, она качает головой. Конечно, не помнит. Я выдумываю эту хрень на ходу.

— Правило номер один. Вы должны всегда соблюдать дресс-код.

Она с трудом сглатывает.

— Для меня это самое трудное… директор Донован.

— Вижу, — сухо говорю я. — На колени.

Она опускается передо мной на колени.

— Подол вашей юбки касается пола?

В ответ на мой резкий вопрос она качает головой.

— Нет.

— Что случилось с остальной частью вашей юбки, мисс Робертс?

— Я продала ее, чтобы купить наркотики.

Я фыркаю, не в силах удержаться от смеха, и вижу, что она тоже сдерживает улыбку.

— Думаете, это смешно? Думаете, я не знаю, что делать с таким умным ротиком?

Она смотрит на меня с самым невинным лицом, пока не пожимает плечами.

Не торопясь, я расстегиваю ремень. Наблюдаю, как выражение ее лица меняется с невинного на голодное.

— Если вы упорно одеваетесь как похотливая маленькая шлюшка, тогда нам придется включить вас в альтернативную учебную программу.

— Я похотливая маленькая шлюшка, — выдыхает она, ее глаза большие, щеки розовые. — Но мне очень нравятся мои обычные занятия.

— Мы не можем допустить, чтобы вы отвлекали остальных, мисс Робертс.

— Мне очень жаль, директор Донован.

— Так и должно быть, — вздыхаю я и расстегиваю молнию. — Может, это послужит вам уроком.

— Ваш член? — спрашивает она, а затем задыхается, когда я крепко сжимаю себя в кулак, отчего головка становиться еще темнее. — Он такой большой.

— Значит, ты уже видела член раньше?

Она хлопает ресницами.

— На фото…

— А вживую?

— Не думаю, что мне следует вам говорить.

— Но это правило номер два, Вайолет. У нас здесь нет секретов. Сейчас ты показываешь себя не очень прилежной ученицей.

— Я хочу быть прилежной, — шепчет она.

— Тогда говори, — рычу я. — Ты раньше держала мужской член в руках?

Она кивает, ее дерзость улетучивается, когда она понимает, что я серьезно собираюсь наказать ее вот так, на коленях.

— А раньше ты брала у кого-нибудь в рот?

Нервное покачивание головой. Лживая шлюха. Я постукиваю отяжелевшим и твердым членом по ее губам.

— Тогда пришло время тебя научить, — она открывает рот и скользит по всей моей длине.

Затем отстраняется и бросает на меня торжествующий взгляд, прежде чем снова проглотить меня целиком.

— Ай-яй, Вайолет. Ты не только солгала мне, что не брала ни у кого в рот, но и лишила меня возможности тренировать твою прелестную глотку. Хлопни меня по бедру, если тебе понадобится безопасное слово. — Взяв ее за косы, беру контроль в свои руки и начинаю двигать бедрами. Сначала медленно, чтобы почувствовать, сколько она может выдержать, затем набираю скорость, с каждым толчком глубоко погружаясь ей в горло.

Черт, я чувствую себя в ней так хорошо, и вскоре готов кончить. Испытываю искушение кончить прямо ей в глотку, но сейчас мне нужен визуальный образ.

Отпустив ее косы, вынимаю член и сжимаю его в кулаке.

— Открой рот пошире, высунь язык. Когда я закончу, хочу, чтобы ты проглотила все до последней капли.

Струя одна за другой приземляется ей на язык. С последним выстрелом она демонстративно глотает, а затем, не говоря ни слова, вылизывает член. Блядь, как же она чертовски идеальна. Я заправляюсь и застегиваю брюки, оставив ремень расстегнутым.

— Вставай, — говорю я, хватаю ее за косу и начинаю тащить за собой. — Когда ты этому научился?

Она кокетливо смотрит на меня.

— Однажды один мужчина привел меня в свой гостиничный номер, и я не знала, как сделать то, что он хотел. Он был очень внимателен и сказал, что мы будем практиковаться, и он мне нужен, чтобы я могла взять то, что он хочет. — Она небрежно пожимает плечами, придерживаясь ролевой игры, даже когда делится своим секретом. — Поэтому я практиковалась.

Это откровение радует меня больше, чем я готов показать.

Мы останавливаемся рядом с диваном, где на среднем сиденье лежит моя любимая трость, кожаный ремень и деревянная линейка.

— На подлокотник. — Как только она оказывается в нужном положении, я задираю клочок юбки ей на спину, обнажая великолепную задницу. — Этот мужчина не имел в виду королевское «мы», не так ли?

— Хм, возможно?

— Как бы то ни было, твои действия по собственной инициативе лишили меня удовольствия. И теперь пришло время расплаты. Скрести запястья за спиной.

Я провожу рукой по ее заднице, а затем резко шлепаю по каждой ягодице. Мне нравится видеть отпечаток своей ладони на ее бледной коже. Мне бы очень хотелось увидеть красные рубцы от трости, выделяющиеся ярким контрастом на ее коже цвета слоновой кости, но я думаю, что пройдет довольно много времени, прежде чем она сможет выдержать трость без какой-либо разминки, так что рубцы будут на розовом фоне.

Используя линейку, осторожно похлопываю ее по заднице. Хочу, чтобы ее зад стал как можно более однородным по цвету, чтобы она разогрелась, чтобы, когда я пройдусь по ней тростью, полосы, определенно будут выделяться.

Удовлетворенный цветом, оставленным линейкой, я почти готов перейти к кожаному ремню для более насыщенного розового цвета.