Случайный папа (СИ) - Ручей Наталья

Чем ближе мы подъезжали, тем сильнее я волновалась. Аж ладошки потели, а платье, кажется, стало еще сильнее обтягивать.

– Ты выглядишь прекрасно, – заметив мою суету, сказала подруга. – Тебе очень идет. И цвет, и фасон, и беременность. Я думаю, все мужики глаза сломают – так будут тебя рассматривать.

Ну в чем-то Ира оказалась права. Несколько мужчин и правда, увидев нас, потеряли интерес и к разговору, и к пиву. Даже девушки нас заметили.

– Отлучусь на минутку, – шепнула подруге.

– Пойдем сначала что-то закажем, а потом, пока ты будешь отсутствовать, я буду усердно каяться бармену. – Ира поправила декольте, оттянув его ниже. – Тем более что сегодня возле него не крутится никого с грудью на три размера больше, чем моя.

Я заказала безалкогольный коктейль, Ира стала расспрашивать бармена, «что он может ей предложить», а я улизнула в дамскую комнату.

Не знаю, что было первым – я узнала его по фигуре или уловила знакомые ноты парфюма, которыми теперь пропитан мой дом. Можно было уйти, они бы вряд ли заметили, или просто обойти их, а я застыла на месте и продолжала смотреть. Как он обнимает ее, как она широко раскрывает рот, жадная до его поцелуев.

Мне хотелось, чтобы он посмотрел на меня. Глупо. Непонятно. Но почему-то хотелось. А когда он это сделал, я просто сбежала.

Я слышу, как открывается дверь в дамскую комнату, и сдерживаю дыхание. Раздается звук каблуков. Это она? Она знает обо мне? Пришла сказать, чтобы я не лезла в их жизнь?

Цепляюсь за ручку двери, хотя за нее никто не пытается дернуть. Прислушиваюсь, жду, но слышу лишь размеренный стук каблуков и своего сердца. Не знаю, что оглушает сильнее.

Она не уходит.

Ждет меня?

Я не хочу этого разговора, не готова к нему. Я не хочу ее видеть. Но понимаю, что прятаться – это не выход.

Щелкнув замком, я выхожу из кабинки. Подойдя к зеркалам, открываю кран. Ловлю свое побледневшее отражение. А потом, решительно выдохнув, перевожу взгляд на девушку, которая стоит рядом.

Брюнетка – это первое, что я отмечаю. Хмурюсь, заметив это несоответствие. А уже потом осознаю: не она. Другие черты, фигура, одежда.

Девушка задерживает на мне взгляд.

– У тебя все в порядке?

– Да, – выдавливаю с хрипом, прочищаю горло и уже уверенней повторяю: – Да.

Мои пальцы дрожат – я вижу это, когда поправляю волосы. Мне нужно несколько секунд, чтобы успокоиться. Ничего страшного не случилось. Я сама виновата, не нужно было… просто не нужно было, и все.

Я долго мою руки в теплой воде. Дрожь пропадает. Открыв сумочку, достаю темные тени – пусть будет акцент на глазах, потому что лицо все еще бледное.

Ну вот, теперь все в порядке. Лука и его девушка наверняка или в помещении бара, или уехали – я не знаю, как долго они пробыли здесь. Но вряд ли он захочет, чтобы мы с ней сталкивались, поэтому, скорее всего, постарался это предотвратить.

Убедив себя в этом, я толкаю дверь и выхожу из дамской комнаты. Но буквально в паре метров от себя замечаю Луку.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍Он стоит, прислонившись к стене. Ждет меня, потому что внимательно наблюдает за тем, как я приближаюсь.

А это несложно. Когда лишний раз напомнишь себе, как правильно и должно быть и вытравишь из себя странные мысли.

Останавливаюсь напротив него. Поздороваться, спросить, как дела, пояснить, почему я здесь. Да, я знаю, что можно сказать. Но не могу выдавить ни единого слова.

Мы вдвоем, декорации прежние, а спустя полгода уже все по-другому.

– Извини, что я вам помешала.

Я молодец. У меня даже получается улыбнуться. А вот Лука досадливо морщится.

– Ничего непоправимого не случилось.

– Надеюсь. – Я вновь улыбаюсь. – К тому же дома вам, возможно, будет даже удобней.

Лука прищуривается, а я тут же прикусываю язык. Он же не примет это за жалкую вспышку ревности?

– Мне пора. Мы заехали всего на минуту. В прошлый раз задолжали бармену, вот и решили очистить совесть. Ира, наверное, меня уже потеряла. Была рада все же увидеться.

Черт! Черт, черт! Ну кто меня тянет за язык, да еще заставляет частить? Лучше молчать, как Лука, а то несу какую-то чушь. Теперь он может подумать, что я его упрекаю за то, что он не приехал. А это вообще не имеет значения, потому что он не обязан.  Не обязан ко мне приезжать и вообще поддерживать со мной отношения.

Но когда я собираюсь его обойти, он отталкивается от стены и преграждает дорогу. А потом поднимает руку и медленно проводит большим пальцем по моей скуле. С нажимом, будто что-то втирает мне в кожу.

– Слишком толстый слой пудры?

На его губах мелькает усмешка.

– Нет, – говорит он, не прекращая непонятных движений. – Просто ты сильно волнуешься, а я пытаюсь тебя успокоить.

– Не лучший метод, – говорю я, чувствуя, что волнение начинает зашкаливать.

– Да, – соглашается он.

Но вместо того, чтобы прекратить, его палец опускается вниз, к уголку моих губ.

У него горячие руки, да и сам он будто наполнен жаром. Я чувствую, как мои щеки неумолимо заполняет румянец, дышать становится тяжелее. А еще теперь я понимаю, почему дома мне не удалось провернуть трюк с одеколоном. Можно обрызгать и стены, а толку не будет.

Здесь более сложная комбинация. Его любимый парфюм смешан с запахом его собственной кожи.

Вместо обещанного волнения я чувствую, что меня будоражит – пристальный взгляд, его руки, то, что он слишком близко. От желания прижаться к его ладони становится страшно, и я пячусь назад.

– Мне пора, – повторяю я. – Да и тебя, наверное, ждут.

– Марина с моими друзьями. Я ей рассказал о тебе. Она поняла, что нам нужно поговорить.

Нет, я не хочу разговоров. Не хочу его объяснений. Это же глупо – повторять по второму разу. Я все поняла. Теперь точно все поняла.

Марина… На самом деле я даже имени ее знать не хочу, но оно врезается в память. И тут же мозг сверлит мысль: а смогла бы я так? Зная, что другая беременна от моего мужчины, спокойно оставить их одних? Чтобы поговорили…

Хотя после тех поцелуев, наверное, да. Она уверена в себе и их чувствах, знает, что ей нечего меня опасаться.

– Поговорить? О работе? – понимаю, что вновь говорю торопливо, но ничего не могу с собой сделать. – Наверное, это не самое подходящее для этого место. Если ты мне сбросишь телефон, с кем связаться или куда подойти…

– Со мной.

А вот теперь у меня включается стоп.

– То есть… ты хочешь… чтобы я работала… на тебя?

– Это ты хочешь работать. А у меня как раз есть вакансия. Хотя, если бы ты выбрала другой вариант, было бы проще.

Я прекрасно понимаю, о чем он.

– Просто деньги я не возьму. Но если и правда есть работа и я туда подойду…

– Главное, чтобы она тебе подошла.

– Хорошо. Спасибо. Возможно, ничего не получится, я вообще ничего не понимаю в чае. Да и не самый лучший работник сейчас. Но я буду очень стараться.

Он улыбается.

Да.

Да, я опять говорю слишком быстро.

Но это все эта улыбка. Она сбивает меня.

– Созвонимся, – роняю и вновь пытаюсь его обойти.

– Я заеду.

Сделав шаг, оборачиваюсь.

– Зачем? На мотоцикл я не сяду. Просто вышли мне время и адрес.

Собираюсь отвернуться, а он…

– Я не хотел, чтобы ты это видела.

А он делает чуточку больно, хотя не знает об этом. Моя память вновь услужливо рисует картины увиденного. Только на этот раз подключается воображение и дорисовывает то, что увидел Лука и что потом отразило мне зеркало. Бледное лицо, расширенные глаза, растерянный взгляд.

Мне хочется стереть, отобрать у него это воспоминание.

Но единственное, что я могу, – попытаться хоть что-то исправить.

Для него.

Для себя.

– Я не должна была сюда приходить. Это твоя территория, твои друзья, твоя девушка, твоя жизнь. Я не хочу в нее вмешиваться. Обещаю, что больше не буду мешать. Еще раз прости, что так получилось.