Ирина Стефанова - Сказка для простушки
— Что с ней? Вы так быстро сделали аборт? — спросил он.
— Нет, мы не делали аборт, — удивилась женщина и поправила очки, которые съехали ей на нос.
— Почему?
— Потому что девушка этого не хочет. Она рассказала нам о том, что вы заставляли её сделать. И поверьте мне, Андрей, ни вы, ни мы не можем принудить её это сделать. Она хочет оставить ребёнка.
Облегчение — вот что первое почувствовал он. Это странное чувство облегчение, хотя он сам настаивал на аборте. Но он понял, что был не прав, пусть это и было странным для его понимания. Пусть он до сих пор считал, что от детей одни неприятности, и что из него выйдет отвратительный отец, но он не мог сломать жизнь Лесе. Кто он такой, чтобы так с ней поступать?
Вздохнув от облегчения, он повернулся к Лесе и вздрогнул, так как встретился с её пустым, ничего не выражающим взглядом. Ему просто напросто стало страшно. Перед ним сидела уже не та Олеся, с которой он познакомился в этой самой клинике. Не та милая и наивная простушка, которая покорила его своей чистотой. Что-то в девушке изменилось, сломалось, и причиной этому был он. Он сломал её. Он изменил Лесю. И от этого у него на душе становилось гадко. Мысль, что он потерял её, напугала Андрея ещё сильней. Ненужно было спрашивать, всё и так было понятно, стоило взглянуть на девушку.
Снова обратив свой взгляд на врачей, парализованный страхом, Андрей откашлялся.
— Вы не могли бы оставить нас на пару минут?
Женщина вскинула бровь и посмотрела на Льва Борисович, как бы спрашивая, а не издевается ли он над ними. И лишь когда мужчина кивнул, она с большой неохотой поднялась со своего места. Как только дверь за медиками закрылась, Андрей пересел к Лесе, стараясь не касаться её. Она не проявила никакого интереса к его действиям. Девушка будто находилась в другом измерении, и Андрею даже пришла мысль в голову, что начни он с ней разговаривать, она его не услышит. Но всё же он начал, наверное, самый тяжёлый разговор в своей жизни. Сейчас было поставлено на кон многое, и именно сейчас всё должно было решиться. Как говорится «была или не была».
— Это конец?
Она не ответила, лишь слегка кивнула, на что всё его нутро воспротивилось. Нет, он не мог её потерять, но он терял.
— У нас был договор.
— Договоры заключаются и расторгаются, — шёпотом проговорила Леся, и Андрею пришлось напрячь слух, чтобы расслышать её слова. — Нашего договора больше нет.
— Ты обещала, — упрекнул он её, пытаясь ухватиться за соломинку, но девушка проигнорировала его слова.
— Ты найдёшь себе другую, — также тихо проговорила она. — Прости, но для меня ребёнок важнее тебя и твоих денег.
— Моих денег? — удивился он. — Я думал… А-а-а, неважно.
Схватившись за голову, Андрей поборол в себе желание разнести этот чёртов кабинет. Разрушить всё, забрать Лесю отсюда, увезти далеко-далеко и просить у неё прощения, пока она его не простит, но что-то не давало ему это сделать.
— Да, Андрей, — повернулась она к нему, — уже ничего неважно. Поэтому отвези меня к себе, я соберу вещи.
«Нет», — хотелось выкрикнуть ему, вскочить на ноги и доказывать ей, как она не права, но он бездействовал. Господи, да он тряпка, слабак, ничтожество. Он сломал её. Он не имел на неё право. Он…
— И куда… куда же ты пойдёшь? — немного сбившись, спросил он.
— Думаю, Лиля ещё никому не сдала мою комнату. Да и вообще, тебя это не должно волновать. Живи так, как жил. И не бойся, что отец будет тебя доставать с женитьбой. Он просто хочет, чтобы ты остепенился, завёл семью, повзрослел наконец-то. Но у тебя столько баб, что ты запросто сможешь найти одну из них подходящую, которая будет согласна на все твои условия, и отец отстанет от тебя, — спокойным и тихим голосом сказала она.
Когда она замолчала, Андрею очень хотелось возразить и сказать, что именно она, Олеся, подходит ему и его требованиям, что такой второй он никогда не встретит больше, но он промолчал, пустил ситуацию на самотёк, если так можно сказать. Поморщившись от боли, что разрывала его грудь, Андрей поднялся на ноги, понимая, что говорить ещё что-то нет смысла, она всё для себя решила, а он просто разрушил тот хрупкий союз, который у них был, и протянул Лесе руку, которую она не приняла.
Это была своего рода пощёчина, которая ставила жирную точку в конце их истории, и которую он не посмел зачеркнуть. Опустив руку, он отошёл к двери и открыл её. Девушка поднялась на ноги, её немного шатало. Когда она проходила мимо него, то тихо бросила, что подождёт его около машины, а ему лишь оставалось кивнуть. Выйдя из кабинета, он перекинулся парой слов с Немовым, не отрывая взгляда от удаляющейся спины Леси. Он практически не вникал в то, что говорил ему Лев Борисович, кивал как болванчик, а после догнал девушку у самого выхода из клиники.
Добирались до дома они долго, так как попали в пробку. И всё время пока они медленно двигались в плотном потоке машин, никто из них не проронил ни слова. Тишину лишь нарушал телефон Андрея, который не переставал звонить, пока он его вовсе не отключил.
Это было словно пытка находиться с ней в одной машине и чувствовать, что их разделяет необъятная пропасть, причиной которой стал он и его глупость. Во всей сложившейся ситуации был только один виновный и Андрей это понимал и не отрицал. Но всё же было больно знать, что совсем скоро она уйдёт из его жизни и заберёт эту самую жизнь с собой. За то время, что они провели вместе, Андрей привык к ней и даже, похоже, влюбился в Лесю. И всё же не смог ради возлюбленной переступить через своим принципы во время, за что теперь расплачивался. Он не мог удерживать её. Он просто не имел на это право. Для неё же будет лучше, если рядом с ней будет кто-то другой, не такой эгоистичный убл*док как он. И может быть тогда, она снова станет той светлой и чистой девушкой, какой была до встречи с ним.
Подъехав к дому и припарковавшись недалеко от подъезда, Андрей заглушил мотор и повернулся к девушке. Она сидела тихо, рассматривала свои сплетённые пальцы. Ох, как же ему хотелось взять их в свои руки, поцеловать каждый пальчик и сказать ей, что он сделает всё, чтобы загладить свою вину, лишь бы она осталась с ним. Но порой лучше отпустить. Хотя Андрей понимал, что всё равно станет помогать Лесе с ребёнком, если уж не участвовать лично в воспитании малыша, то хотя бы финансово помогать.
Прищурившись, Андрей постарался запечатлеть в своёй памяти и этот образ Леси, чтобы понимать и знать, что он трусливое чудовище, которое способно сделать больно дорогому человеку, лишь бы защититься самому. Но сердце, что кровоточило у него в груди, отказывалось верить, что вот он миг расставания, что сейчас она поднимется в квартиру, соберёт свои вещи и исчезнет из его жизни, а он будет убиваться по ней всю оставшуюся жизнь.
