Ангел для Рыбки (СИ) - Енодина Анастасия
Что ж, у него отличное настроение. Впрочем, как и всегда. Сейчас это было мне особенно на руку — пусть Ивлев считает, что мы с Гошкой до одури рады друг друга видеть.
Меня так и подмывало позвонить ему вновь и спросить, скоро ли он, но я сдерживалась. Только вот на месте усидеть уже не могла, и потому пошла к калитке и стала разгуливать около неё словно невзначай.
— Ждёшь любимого? — голос Ивлева как всегда не порадовал меня.
— Да, — обернувшись на парня, ответила я.
Сегодня он был в нарочито мятой рубашке, в шортах и с довольной улыбкой на губах.
— Смотрю, ты спал на своей рубашке, чтобы только выпендриться? — предположила я.
— Ага, — кивнул Глеб, подходя ко мне ближе. — И руку я сломал тоже, чтоб выпендриться. Мне ж больше заняться нечем, кроме как выпендриваться перед тобой.
— Вижу, что нечем заняться, кроме этого, — ответила я, сделав вид, что не заметила сарказма. — Чего тебе опять надо, мы ж договорились вроде?
— Да, я помню. И буду вести себя достойно при твоём парне, не волнуйся. Просто интересно на него глянуть… Или ты решила перехватить его у калитки, чтобы он не успел увидеть меня и взревновать?
Глеб шагнул ещё ближе и попытался приобнять меня здоровой рукой, но я отпрянула.
— К такому, как ты, он меня ревновать не станет. Мне нравятся умные.
— Я умный, — парировал Ивлев.
Я припомнила, что он тоже всё сдал, если не врёт, и выдвинула новый аргумент.
— Мне нравятся красивые.
— Я красивый, — не поскромничал парень.
— Душевные? — предположила я.
— Это снова про меня, Сомова, — вздохнул Глеб наигранно виновато. — Да, несмотря на то, что я дьявольски красив и умён, душа у меня тоже имеется.
— Ты… — я очень хотела найти в нём очевидный недостаток, но не могла сформулировать, что с этим парнем не так. — Ты… несерьёзный! — наконец, определилась я.
— Точно! — не стал отпираться Ивлев. — И, возможно, я удивлю тебя, Сомова, но именно таким и должен быть парень в моём возрасте. А твой парень серьёзный, значит?
— Эмм… — пробормотала я растерянно.
Как мы вообще договорились до такого? Назвать Гошку серьёзным не мог бы никто, так что мне срочно требовалось ответить что-то Глебу, чтобы он знал: я не собираюсь сравнивать своего любимого с ним.
— Мой парень не серьёзный, но ему можно. — Начала издалека, и Ивлев поторопил:
— И почему же ему можно?
— Потому что он — особенный. И я люблю его. Смекаешь? Это и есть любовь: когда в других какое-то качество тебя бесит, и только в нём одном оно нравится. Потому что любишь человека целиком, и с его несерьёзностью тоже! А твоя несерьёзность — чуждая и раздражающая! В общем-то, как и весь ты!
— Хм, — только и смог задумчиво ответить Ивлев на мою тираду. — Может, ты и права…
И он задумался. Не знаю, над моими ли словами или над чем-то своими, что я нечаянно напомнила этим спонтанным откровением про любовь.
Конечно, слова мои к Гошке не относились или относились лишь отчасти. Ведь он и правда был мне другом, и я даже любила его, как друга. Любила, несмотря на то, что вообще-то такие люди мне обычно не по душе. Может, если б Глеб был братом моей подруги, мы бы тоже поладили и он не раздражал бы меня?
Вообще, дружба с возрастом стала казаться мне чем-то странным. Раньше я наивно думала, что дружат всегда два похожих хороших, как мы с Грачём, человека. Или два похожих плохих. Но оказалось, что люди просто дружат с теми, с кем привыкли быть и чьи «таракан в голове» им уже знакомы. Так у хорошего человека может быть друг, который не очень-то и хороший, просто привычный и с детства знакомый…
Но я так не хотела. И верила, что у меня будут только настоящие друзья, которых я буду любить не со всем их багажом недостатков, и за их минимальное количество.
И пока мне везло. Тот же Гошка хоть и был популярным парнем и часто менял девушек, а по жизни мне очень нравился: неунывающий оптимист и верный друг.
Стоило начать так тщательно вспоминать его, как Гошка появился около калитки. По-свойски открыл её (видимо, в их семье умение запоминать, как открываются двери досталось ему, а не Ире) и широко улыбнулся нам, счастливый и радостный.
Его позитивный настрой передался и мне. Плевать на Ивлева! Ко мне приехал добрый друг, и это здорово! Даже если у него не получится сыграть моего парня — всё равно я так рада его видеть!
— Привет!!! — заорала я, бросаясь на шею Гошке.
Тот легко выдержал мой порыв и отлично подыграл. Подхватил на руки, отбросив свою сумку, и закружил, целуя в щёку.
— Привет, — тихо проговорил он. — Наконец-то мы снова вместе…
Тоже тихо, но я уверена, Ивлев слышал. И знаю, что именно для него это и было сказано.
Что ж, молодец! Ненавязчиво, правдоподобно… Браво!
Гошка отпустил меня и сделал вид, что только сейчас заметил Глеба.
— О, Ивлев, привет! — от этих слов я нервно сглотнула, но рука Гошки ободряюще сжала мою.
— Вы знакомы? — ошарашенно выпалила я.
К такому я не была готова никак. Но Глеб смотрел на моего гостя так, что было ясно: они знакомы, и Ивлев не ожидал увидеть здесь именно Гошку. Впрочем, явно они ладили, поскольку Ивлев глядел изумлённо, но изумление постепенно сменялось чем-то, похожим на радость.
— Конечно, все ж в одном универе учимся, — рассмеялся Гошка. — Вот, я остепенился, — гордо заявил он Ивлеву. — Видишь — девушку нормальную нашёл! Говорил я вам всем, что вот найду ту самую — и всё, нафиг все отношения с пустышками!
Глеб смотрел на него по-доброму и отчего-то грустно кивнул:
— Ну да, говорил ты как-то… Я думал, брешешь по пьяни.
— Я? По пьяни? — поразился Гошка и знаками показал Глебу, чтоб тот молчал, а то тут типа его девушка, не подозревающая о том, что её парень любил потусоваться до встречи с ней.
— Это я образно, — улыбнулся Глеб. — Думал, ты просто треплешься, ради красного словца…
— Чего трепаться-то, — хмыкнул Гошка с умным видом. — Это ж ясно, что гуляешь себе, гуляешь, а потом встречаешь ту самую… Так и должно быть, бро. Потому что иначе нет смысла… вообще ни в чём…
Я толкнула его в бок. Перегибал он уже с философией, так никто не стал бы говорить сходу, при встрече…
Но Ивлев не то не заметил странности разговора, не то этот разговор показался ему важным. Так тоже бывает: чьи-то вскользь затронутые темы могут быть важными настолько, что ловишь каждое слово.
— Но ты прав, конечно… — Кивнул Глеб задумчиво. — Ты прав… — и он развернулся и пошёл к избушке. — Ладно, отличного отдыха вам, ребята…
Мы проводили его взглядами.
Гошка отпустил меня и поднял брошенную сумку.
— Чего это он? — шёпотом спросила я у Гошки, продолжая смотреть в спину Ивлеву.
— Ревнует. — Пожал плечами друг.
— Ну да, ты ж Ирин брат, — напомнила я себе. Неудивительно, что у них мысли сходятся.
Я проводила Гошку в дом, в комнату, которую ему выделила. Проходя веранду, парень сразу приметил пионы, что стояли в банке и источали приятный аромат на весь дом.
— Ух ты, букетик! — удивился Гошка.
— Угу, — подтвердила я уныло. — Вражеский букетик. Ивлев подарил… Тьфу, вернее, отдал!
— Букеты не отдают, Нель, их дарят! — рассмеялся парень и хлопнул меня по плечу: — Втюрился в тебя он, ясно же!
— Ага, вам с Ирой всё ясно — не удивлена даже, — рассмеялась в ответ я.
Гошка был милым и добрым — на таких невозможно дуться. Он не собирался меня уличать в привязанности к Ивлеву и вообще говорил так просто, словно и правда было очевидно: Глеб в меня влюблён.
Для меня же было очевидно противоположное, так что я не стала придавать значения этому разговору.
Гошка понюхал пион, зарывшись носом в цветок, отчего с него упали несколько лепестков.
— Клёвые цветочки, кстати.
— И мне нравятся, — призналась я. — Глеб их, правда, не для меня покупал.
— Ага, конечно, — хохотнул парень. — А потом не тебе колечко купит. Наивная ты, Нелька, и всегда такой была!
— Угу, — вновь согласилась я. — Хорошо, что вы с Ирой есть в моей жизни — без вас бы так всю жизнь и прожила, не зная, что влюблённый в меня парень под моим носом гуляет с бомбическими девчонками.
