Куплю любовницу для мужа (СИ) - Халь Евгения
Смехом это точно не назовешь.
— Саша, вы извините, что я без приглашения, — осторожно начинаю я.
— Че, она уже обгадилась? — перебивает он меня и в глазах его мелькает глубокое понимание.
Молча киваю.
— Ну заходи, — он делает шаг в сторону, освобождая проход.
— Нет, спасибо! С вашего позволения, я тут постою, если вы не против. У меня, кстати, деньги есть. И они будут вашими, если вы ответите на несколько моих вопросов.
— Опа! Вот это мне сегодня прет! — хмыкает он. — Ты заходи, не бойся. Не трону я тебя. На площадке разговаривать не буду. Так что или вперед, или давай, до свидания! Если стремаешься, можешь дверь не закрывать, — он уходит вглубь квартиры.
Осторожно захожу, оставляя дверь настежь открытой. Прохожу по небольшому узкому коридору и оказываюсь в большой комнате. Обстановка небогатая. Но на удивление чисто. Хлыст сидит за столом и пьет пиво. Присаживаюсь напротив него на краешек стула, спиной к двери. Так, чтобы в крайнем случае быстро вскочить и убежать. От страха у меня перехватывает дыхание, кровь отливает от лица, щеки холодеют.
— Будешь пивас? Холодный, — он пододвигает ко мне бутылку.
— Нет, спасибо!
— Так что ты там про бабло говорила? — он делает большой глоток, при этом неотрывно глядя на меня.
— Ах да, сейчас, — достаю из сумки пятитысячную купюру и кладу на стол. — Хватит?
— Сойдет, — он, быстро сцапав деньги, прячет их в карман джинсов. — Так чего ты там спросить хотела?
— Я про Тату хотела узнать. Кто она, откуда, и, главное, почему вы ее назвали Леной, когда сегодня утром пришли в наш дом?
— Тату? — он хмыкает. — Ленка она, а не Тата. Или еще как. Может, вообще Маруся. У нее ж не разберешь, где правда, а где брехня. Она вон и из меня маньячину слепила. А я ж завязать хотел, жениться на ней. Я же не знал, что она меня разведет на кучу бабла.
— Что значит: разведет? — решаюсь перебить его я.
— А тупо! Как пацана сделала! Она мне сбрехала, что ей нужны бабки на лечение младшего брата. Типа срочняк, иначе малой может кони двинуть. Редкое заболевание, плохая генетика, ё-мае и бараньи яйца. Слупила с меня крупную сумму. А я, естественно, взял ее у очень серьезных людей. Вписался за нее на полную катушку, короче. Бабки-то она взяла, а потом выяснилось, что никакого брательника, тем более, больного, у нее нет, и что она свистит. Ну, я когда это понял, то припахал ее отдавать. Все до последней копеечки! — он грохает кулаком об стол. — Она, понятно, в слезы, конечно, но меня на такие понты два раза не купишь. Я ей так сказал: "Отработаешь бабло — катись колбасой на все четыре стороны". Вот так вот! А она тупо сбежала к твоему мужику.
— А вы не замечали за ней… эээ… странностей в поведении? — осторожно подбираю слова, не зная, как подойти к сути, но при этом все же не выдать подробности случая на моей кухне.
— Странностей? — он вдруг смотрит на меня с сожалением, и, понизив голос, печально говорит: — Да у нее конкретно крыша протекает! Она вообще психопатка в медицинском смысле.
— Как это? — у меня голос прерывается от ужаса и из горла вырывается лишь шепот. — Сумасшедшая?
— Да нет. Именно психопатка. В том смысле, что она никаких чувств не испытывает, понимаешь? Ни любви, ни привязанности, ни вины — ничего. По нулям! Голяк полный! Просто умеет играть на чувствах. Имитирует, сечешь? Так как четко знает, что от нее хотят. А выглядит, как наивная девочка-припевочка. Вот лупит своими ресницами, как Барби, и кто подумает, что у нее мозг, как у пахана? Я когда понял, что она реально ничего не чувствует и ей все от винта, то потащил ее к одному крутому спецу-мозгоправу. Думал, может кукушка у нее временно съехала? У вас, баб, такое бывает. Типа гормоны там и прочая ваша эта хрень. И, может, доктор ей даст какие-то таблетки пропить? А он, мозгоправ, значит, мне это и сказал. И сразу предупредил, что это неизлечимо, потому что не болезнь. Это просто натура такая гнилая. Расстройство этой… как ее… — он щелкает пальцами, вспоминая, — личности. Вот!
Медленно выхожу от Хлыста в полном шоке. Завожу машину и полчаса бесцельно кружусь по соседним улицам. Как я могла так ошибиться? Тата психопатка? Господи, ужас какой! И тут до меня доходит, что Гордей с ней один. И если она ничего не чувствует, никого не жалеет, то черт знает, что ей в голову может прийти! Я должна немедленно его предупредить!
Звоню Гордею. Беру себя в руки и кратко объясняю ему, в чем дело.
— Что? — перебивает он меня. — Ты совсем с ума сошла? Ты поехала к Хлысту? Настя, что с тобой происходит? Немедленно уезжай оттуда! Нет, подожди, сначала скажи мне, где это. Я за тобой приеду. А пока сядь в машину, запрись и никому не открывай, слышишь меня?
— Гора, это был единственный способ узнать что-то о ней. Я знаю, что видела сегодня в своей кухне. Я видела другого человека! Совершенно другую Тату!
— Настя, ты меня пугаешь! Ты, действительно, думаешь, что я поверю в эту чушь? Я столько лет занимаюсь адвокатской практикой. Я видел все! И после этого я девочку-одуванчика не отличу от матерой мошенницы? И вообще это бред поверить уголовнику и сутенеру! Да такой родную мать заложит! У них у всех заготовлена слезливая история про жизнь тяжкую и великую любовь. Мне ли этого не знать? По их версии, в наших тюрьмах сидят сплошные герои, которые заступились за девушку или покарали сволочь, избившую котенка! Это и есть блатная слезливая романтика! А ты на нее купилась, как ребенок! Перестань искать черного кота в темной комнате, потому что его там нет.
— Я боюсь за тебя, Гора! — у меня сводит судорогой пальцы, так крепко я сжимаю телефон. — Пожалуйста, избавься от Таты. Посели ее в гостиницу, а сам уходи оттуда. Не оставайся с ней наедине!
— Боже, я никогда не думал, что с тобой такое может произойти! — глухо говорит он после долгой паузы. — Я все, что угодно мог предположить, но только не это. Настюша, ты… сейчас живешь фантазиями. Это усталость, стресс. Наверное, я тоже отчасти виноват. Не нужно было соглашаться на открытый брак, зная твою тонкую натуру. Послушай меня: просто дай мне адрес, и все. Я приеду, заберу тебя. Тебе сейчас не нужно садиться за руль. Вообще не нужно быть одной.
Меня охватывает такое отчаяние! Он мне не верит! Он так привык к тому, что всегда прав! Эта скорлупа собственной правоты и непогрешимости росла на нем годами и затянула все тело с головы до ног. Хотя нет, это уже не скорлупа. Это панцирь. Броня! Непробиваемая, как у танка! Что же еще должно случиться, чтобы он поверил, что Тата — это волк в овечьей шкуре?
— Не нужно приезжать, — сухо отчеканиваю я. — Сама справлюсь.
— Настя…
— Все, Гордей. Пока!
Едва сбрасываю звонок, как мне звонит Макс. Плача и сбиваясь, рассказываю ему все.
— Карапузик, я немедленно выезжаю тебе навстречу. Дай мне адрес.
— Ну хоть ты-то мне веришь, Макс?
Он молчит, а потом осторожно отвечает:
— Слушай, я не хочу тебя добивать. И я всегда за тебя, ты же знаешь. Но вспомни, что я говорил тебе: мы с Татой одно время недолго снимали квартиру вместе. И если бы то, что рассказал Хлыст, было бы правдой, то я бы такое точно заметил бы.
— Так я и знала, что ты мне тоже не поверишь! А теперь скажи, что я сошла с ума! Ну давай, Макс! Я уже начинаю привыкать казаться всем чокнутой.
— Перестань, карапузик! Не ерунди! Никакая ты не сумасшедшая, — его голос все время прерывается, потому что по второй линии мне без остановки трезвонит Гордей. — Ты просто психанула, и все. Воображение живое, вот и понесло тебя. Тут другое плохо: ты полезла в чужую жизнь. Это ужасно! Зачем? При том, что даже я пару раз втаскивал этому Хлысту, я никогда не спрашивал, что там у них приключилось. Просто он искал Тату, приходил ко мне, угрожал ее избить. А я не выношу, когда угрожают женщинам! Но опять-таки, со стороны чужие отношения всегда кажутся непонятными и даже ужасными. Поэтому давай я сейчас выеду навстречу тебе и заберу к себе домой. Поедим, я сделаю тебе массаж, успокоишься, и мы все обсудим.
