Джилл Шелвис - Все дело в любви

Тара вновь вздохнула, и Хлоя обняла ее. Удивленная, Тара повернула голову и встретилась взглядом со своей младшей сестрой. Они, словно дети, вместе провели лето, но за последние шесть месяцев Тара могла бы по пальцам пересчитать, сколько раз они прикасались друг к другу, чтобы выразить эмоции.

— Все будет хорошо, — успокоила ее Хлоя и нежно прижала к себе. — С ней все будет в порядке. Она здесь счастлива.

Получив неожиданную помощь из неожиданного источника, Тара почувствовала некоторое облегчение.

— Ты уверена?

— Да. И у меня такое чувство, что последнее время она была несчастна. Дыши ровнее, Тара.

— Я ненавижу, когда меня просят дышать ровнее.

— Не заводись.

— Я всего лишь надеюсь, что мы с ней сблизимся.

— Эй, она здесь, разве нет? Это произошло. — Хлоя прижала сестру к груди. — Пусть все идет как идет. Хоть раз в жизни не приказывай. Отпусти все и наслаждайся жизнью.

Тара помедлила и взглянула на Хлою.

— Слушай, а ты становишься милой.

— Правда? — Хлоя просияла. — Думаю, я могу быть очень милой, но сейчас вовсе не этим занимаюсь.

Тара вздохнула. Она знала, что не может все так хорошо закончиться.

— Отлично. Чего ты хочешь?

— Прожить следующую неделю без твоего брюзжания по поводу моего отъезда.

— Куда на сей раз?

— На Кабо. У меня есть друзья, которые работают там в пятизвездочном отеле и нуждаются в моей косметике для ухода за кожей.

— В последний приезд ты покрасилась там в блондинку и проколола соски.

Хлоя вздрогнула от воспоминаний.

— Ну да. Я буду работать, так что на сей раз никакого алкоголя.

— Рада слышать, — сказала Тара. — Какую часть тела ты приготовила для пирсинга?

— На самом деле…

— Не надо. — Тара махнула рукой и состроила гримасу. — Не хочу знать. — Она не хотела нарушать теплую атмосферу и просто прижалась щекой к щеке Хлои. — Я тебя люблю, ты знаешь.

Какое‑то время Хлоя колебалась, но потом тоже сжала ее в объятиях, крепко‑крепко. Правда, не стала повторять слова любви, она никогда их не говорила. Но возможно, жесты значат больше, чем слова. Хлоя осторожно увела Тару от окна.

— Ты не смотрела результаты голосования сегодня утром? Форд и Логан идут ноздря в ноздрю. Наверное, это из‑за прошлой ночи.

Тара застыла.

— О Боже, а что было ночью?

— Логан был в «Любовном гнездышке». — Хлоя улыбнулась. — Где твой действующий любовник обслуживал твоего бывшего любовника. Никогда не думала, что у тебя будут такие самцы. — Она пристально посмотрела на Тару. — Не сидела бы ты сложа руки, а то жизнь пройдет стороной. И чем ты их только завлекла? О черт, может, парням это как раз нравится? Ты руководишь ими в постели?

Тара проигнорировала ее слова.

— Логан опять пришел в бар?

— Наверное, потому, что в баре была Люси, которая со своими подружками устроила целую акцию в поддержку Форда. Они взяли на себя обязанность поддерживать его. Не то чтобы они думали, что Логан не такой горячий парень, но ты ведь знаешь, как они обожают Форда.

Это было правдой. Все в городе любили Форда. Он без каких‑либо усилий очаровывал каждого, не важно, что он при этом делал.

— Они решили закрепить успех Форда в голосовании, — сказала Хлоя. — Вывесили баннеры со школьной фотографией Форда в выпускном классе. Ты знаешь, оказывается, он был тот еще ловелас.

Тара уставилась на нее.

— Но я не видела никаких вывесок.

— Может быть, — согласилась Хлоя. — Но они там есть.

Тара застонала.

— Хорошо. Планы поменялись. — Она подала Хлое простыни. — Ты застилаешь постель, а я иду снимать вывески.

— Как ты умудряешься превращать свои проблемы в мои? А если выберешь одного из горячих парней, голосование станет спорным пунктом.

— Я вовсе не хочу никого выбирать. Логану нужна женщина, которой уже нет, а Форду…

Но Хлоя уже исчезла и Тара разговаривала сама с собой. Замечательно. Развернувшись, Тара врезалась в твердую, словно кирпичная стена, грудь Форда.

Глава 13

Невозможно быть одновременно умным и влюбленным.

Форд положил руки на бедра Тары и, заглянув ей в глаза, спросил:

— Так что мне нужно?

Тара оттолкнула его и направилась в кухню, но он не отставал. Тара была противна себе за то, что позволяет ему так с ней обращаться, а еще чувствовала смущение: она всегда почему‑то смущалась в его присутствии.

— Поговори со мной, — попросил он. — Что мне нужно?

— Вот сам и скажи, — игриво ответила она, не зная, хочет ли услышать ответ.

Его глаза распахнулись.

— Лучше уж покажу. — Он потянулся было к ней, но она, отпрянув назад, оказалась прямо в кладовой.

Форд шагнул за ней и закрыл за собой дверь. Выражение его лица придавало ему сходство со львом, крадущимся к добыче.

— Так, я хочу сказать. — Тара положила ему руку на грудь, чтобы сохранять дистанцию. — Я хочу сказать, что после той ночи…

Он поднял бровь.

— После той ночи, — она отступила еще на шаг и спиной уперлась в дверь кладовки, — я говорила тебе, что работаю над собой. А ты отвлекаешь меня от этой работы. — Тара ткнула его в грудь. — Так что прошу тебя остановиться. Да, мы переспали. Да, у нас было взаимное притяжение и той ночью я потеряла над собой контроль. Но нам надо много над чем поработать и подумать, так что на это притяжение мы не должны обращать никакого внимания. Хорошо? Мы должны контролировать себя.

Его молчание было оглушительным.

— Ну, — воскликнул он наконец. — Все это очаровательно и очень информативно. Но мы должны вернуться к некоторым частям твоего повествования — например к тому, что ты теряешь контроль, когда я рядом, хотя я всего лишь пытаюсь… — Он снова медленно потянулся к ней и отклеил с ее спины стикер.

На нем было написано два слова: «Укуси меня».

Тара застонала.

— Шуточки Хлои. Не обращай внимания.

— Нет уж, лучше укушу.

— Очень смешно. Слушай, допустим, что прогрессом в наших отношениях был бы очередной секс, но мы не можем. Я так не могу.

— Потому что ты работаешь над собой.

— Потому что мы работаем над собой.

Опять тишина.

— Да. И потому что ты вот такая… — Он пытался подобрать нужное слово. — Сногсшибательная?

Она закрыла глаза.

— Почему ты не можешь говорить со мной серьезно?

— Напротив, я очень серьезен.

Их взгляды встретились. И задержались друг на друге. И что‑то сжалось у нее в животе. Его глаза были такие темные и серьезные, не соответствующие его легкомысленному тону. Он слышал все, что она сказала. И слышал все, чего она не сказала. Но она не поняла, согласен он с ее словами или нет.