Джудит Майкл - Обманы
Вся ярость, скопившаяся в Гарте при посещении кабинета декана, взорвалась в нем.
— Ты дура! Тупица! Ты… шлюха! — Он зашагал к окну и обратно. — Торговать собой за оценку, когда другие женщины из сил выбиваются ради степени, работы, хорошей ставки, места… а самодовольные мужики их отпихивают! Но ты-то знаешь, как добиваются своего, правда? Тут мозгов не требуется, тут достаточно слез и… О Господи! — Он тяжело вздохнул и прошел мимо нее к двери. — Лучше уходи. Получишь справку о незаконченном образовании, если не сможешь доделать работу или сдать экзамены. А большего от меня не жди. Иди. Убирайся.
Она обошла его стороной с широко раскрытыми глазами — от удивления, а вовсе не от страха, как подметил он. Она явно ожидала совершенно иной реакции. Неужели он и в самом деле давал для этого хоть какой-то…
Зазвонил телефон.
— Андерсен, — рявкнул Гарт.
— Профессор Андерсен? С вами хотел бы поговорить мистер Каллен.
— Каллен? Что еще за Каллен?
— Профессор Андерсен, это Хорэйс Каллен, президент «Фостер лабораториз» в Стэмфорде, штат Коннектикут. Вы были участником семинара, который мы проводили в прошлом году в Чикаго.
— Мистер Каллен, у меня занятия через пять минут.
— Я вас не задержу. На следующей неделе я опять буду в Чикаго, и я подумал, не могли бы мы вместе провести ленч?
Гарт заинтересовался. Президенты международных компаний так просто профессоров на ленч не приглашают; обычно это делают секретари.
Я думаю, вполне, — сказал он. — Но если дело касается еще одного семинара…
— О нет! — В трубке раздался смешок. — Мы хотели бы переговорить с вами, не согласились бы вы присоединиться к нам в Стэмфорде в качестве директора нашего нового исследовательского центра. Мы рассматриваем несколько кандидатур, но ваша — бесспорно основная. Часы на административном здании пробили два раза.
— Когда вы здесь будете? — спросил Гарт.
— Во вторник. Давайте договоримся на час дня в «Ритц Карлтон»?
— Хорошо.
Позже, сидя на диванчике в ожидании обеда, который готовила Стефания, он рассказал ей о звонке.
— Год назад я сразу бы отказался. Но после того, как Билл принялся мне угрожать…
— А сколько ты там будешь получать? — спросила Стефания. Она стояла к нему спиной и резала овощи.
— Не знаю. А тебе хотелось бы переехать в Коннектикут?
— Хоть завтра. Он опешил.
— Но тебе ведь нравится Эванстон. Тут наши друзья, у детей школа, у тебя работа…
— Работа скучная, друзей новых заведем, а школы в Стэмфорде наверняка не хуже. — Открыв холодильник, Стефания достала чеснок, красный перец, мелкие помидоры. Посмотрев на мужа, она сказала:
— Знаешь, как чудесно было бы иметь деньги. И жить поближе к Нью-Йорку.
Хоть какое-то развлечение. Гарт почувствовал себя неуютно. На ленч он согласился исключительно от злости на Вебстера, да еще подлила масла в огонь Рита Макмиллан. Причин, чтобы бросать университет, у него не было. А Стефания за это ухватилась. Они еще ничего толком об этом предложении не знают, а она уже подыскивает причины, по которым следует согласиться, в то время как сам Гарт, успокоившись, не видит уже смысла даже и собственно в ленче. Но, конечно же, придется пойти, хотя бы ради Стефании.
— Посмотрим, что скажет Каллен. — Он наблюдал, как Стефания возвращается к разделочному столику. — Кстати, я тебе еще не рассказал про Риту Макмиллан. Эта тварь…
— Так ты собираешься принимать предложение?
— Мне еще ничего не предложили.
— Если предложат.
— Не знаю. Я же говорю, посмотрим, что скажет Каллен. Я тебе начал говорить про Риту…
— Мам! — В кухню с воплем влетела Пенни. — Мы с голоду пухнем!
— А ты на стол накрыла?
— Сегодня очередь Клиффа.
— А он накрыл?
— Накрывает.
— Проследи, чтобы не забыл про салфетки. Кстати, вы с ним руки помыли?
Стефания достала из духовки картошку. На кухне воцарилась тишина. Гарт пожал плечами и взялся за газету.
— Мам… — заныла Пенни.
— Ладно. Пенни, Гарт, — сказала Стефания, — давайте обедать.
— Стефания…
— Сабрина! Я звонила и звонила…
— А я была за городом, а миссис Тиркелл я на весь июль отправила в отпуск.
— Я уже забеспокоилась, не приключилось ли чего с тобой.
— А что, мои дурные предчувствия донеслись и до Эванстона?
— У тебя неприятности?
— Нет, но я испугалась, что они могут быть. Пару недель назад мне показалось, что я купила липовый фарфор, но потом проверила, и оказалось, что подлинный. Больше ничто не тревожит. А как твои дела с недвижимостью? Не разыскала мне какой-нибудь занятный чердачок с прелестями?
— Я… я некоторое время уже этим не занимаюсь…
— Но почему, Стефания? Ведь тебе нравилось…
— Да, но дела не идут. Я теперь в университете работаю. Удовольствия, конечно, мало, зато есть, чем платить за дом. Если вот переедем, то, может быть, снова займусь недвижимостью. Сабрина, Гарту предложили новое место.
Директором исследовательского центра при фармацевтической фирме в Коннектикуте.
— Гарт уходит из университета?
— Мне бы хотелось. Там предлагают девяносто тысяч в год.
— О, Стефания, это чудесно! Тебе не пришлось бы больше волноваться из-за денег; можно заняться, чем хочется. Почему бы тебе не открыть филиал «Амбассадора» в Америке? Мы бы заимели клиентуру по ту сторону океана. И друг с другом бы виделись почаще. А Гарт рад?
— По-моему, он собирается отказаться.
— Но… почему?
— Не знаю. Он пару недель назад встречался за ленчем с президентом фирмы и говорит, что все еще не решил, но энтузиазма особого он, по-моему, не проявляет. Они хотят, что бы мы перебрались в Стэмфорд, а для этого и мне тоже предстоит пройти проверку. Но Гарт говорит, что он слишком занят.
— Но на новом месте он не будет перегружен?
— Нет. Ему просто надо будет встречаться с людьми, беседовать с ними, а выходные он сможет проводить с женой. Он тогда даже сможет заметить, что я похудела.
— В самом деле?
— Ты можешь мной гордиться. После нотации, которую ты прочитала мне в Лондоне, я стала другим человеком. Диета, физкультура, а потом я откопала на Мичиган-авеню местечко, смахивающее на бордель. Так они половину грязи из Миссисипи перевели на то, чтобы привести в порядок мое лицо, и сделали мне классную прическу. Дома никто и не заметил, но мне было так хорошо, что я даже не обиделась. Вот если бы нас сейчас поставить перед зеркалом, то еще подумать бы пришлось, кто из нас модный европейский дизайнер, а кто — скучная университетская домохозяйка.
— Не говори так, это несправедливо, ни к чему высмеивать собственную жизнь, ты представить себе не можешь, как мне иногда хочется пожить именно так.
