Даниэла Стил - Блудный сын

– Вероятно, он сильно пострадал из-за краха на фондовом рынке. Только серьезная причина заставила бы его приехать сюда. Он ненавидит это место.

После того что она накануне прочитала в Интернете, Мэгги подозревала, что ее муж прав.

– Я просто не хочу, чтобы вы до конца жизни пронесли с собой ненависть и боль по отношению друг к другу. Это слишком тяжелая ноша для вас обоих, – мудро рассудила она. Майкл кивнул и встал. Ему надо было идти в офис, а до этого сделать еще несколько визитов на дом. Потом он посмотрел на нее тревожным взглядом, который напомнил ей о том времени, когда они были молоды.

– Мэгги, только не говори мне, что ты в него до сих пор влюблена, ведь это не так? – Он недовольно хмурил брови, задав ей этот вопрос. Мэгги рассмеялась, принимая его всей душой, широко улыбаясь, как в девичестве.

– Я никогда не была влюблена в него, милый. Мне было пятнадцать лет, и я втюрилась в него по уши – это другое дело. А ты тогда вел себя как негодяй: ноль внимания, фунт презрения. Да! Такая важная птица! Ты собирался уезжать на подготовительные курсы в медицинский колледж. К тому моменту, когда мне исполнилось шестнадцать, мы с Питером были просто друзьями.

– А сейчас?

– Я люблю тебя. Как ты можешь сомневаться? Просто считаю, что вам следует помириться пока не поздно и пока ничего не случилось с кем-нибудь из вас. Вы достаточно настрадались за эти пятнадцать лет. Я надеюсь, что один из вас придумает, как положить конец этому безобразию. Было бы хорошо воспользоваться моментом, пока Питер в городе.

– Обещаю, любимая, я подумаю об этом, – тихо сказал Майкл, а потом наклонился, поцеловал жену и уехал на работу. Мэгги лежала в постели, перебирая в голове их разговор с Майклом. Интересно, удалось ли ей хоть немного убедить его. С ним трудно было разговаривать. Майкл относился к тем людям, про которых говорят – в тихом омуте черти водятся, поэтому она подбирала каждое слово, прежде чем произнести вслух. Она не хотела, чтобы оставшуюся часть жизни он прожил под бременем гнева и враждебности. Подумав про это, она поудобнее устроилась на кровати и протянула руки к своему компьютеру. Она хотела проверить, не вышла ли еще ее подруга из чата. День Мэгги начался.

Глава 8

Спустя два дня, ближе к вечеру, когда Питер вырубал небольшое дерево позади дома у озера, Майкл находился с визитом у одного из своих пожилых пациентов. Мейбл Мак, женщине, которую он посетил, было девяносто два года, она никогда не была замужем, у нее не было детей и не осталось никого в живых из родственников. Она влачила свое существование в полном одиночестве. Майкл был единственной доброй душой, которая заботилась о ней помимо двух соседок, почти таких же старых, как она. Все три пожилые женщины были пациентками Майкла, и он старался навещать Мейбл каждый день. Он находил время на то, чтобы выслушать ее жалобы и проблемы. Два месяца тому назад она сломала бедро и теперь передвигалась с ходунками, но он боялся, что ночью она снова может упасть. Она упорно отказывалась, чтобы к ней направили сиделку, и Майкл переживал за нее. Он терпеливо сидел, пока она наливала ему чай и рассказывала о споре, который у нее вышел с одной соседкой по поводу сериала, просмотренного накануне. У него было безграничное терпение. К тому моменту, когда он тактично посетовал, что вынужден покинуть мисс Мейбл – его ждали другие пациенты, – прошло полчаса. Она застенчиво улыбнулась: втайне она обожала молодого доктора, он казался ей мальчиком, с которым она была знакома всю его жизнь, почти родной племянник. Она всегда спрашивала его про Мэгги и детей. Она работала библиотекарем в городе, пока не вышла на пенсию тридцать лет назад.

– Передайте своей очаровательной жене, что я молюсь за нее, – попросила она Майкла, когда он выходил. – Как Лиза? По-прежнему хочет быть врачом?

– Говорит, что да. Но это случится еще не скоро, она ведь у меня пока в средней школе учится, – сказал Майкл, улыбаясь. – Она прекрасно ухаживает за своей матерью.

Трудно было не заметить, что он гордится своей дочерью. И мисс Мейбл поинтересовалась, как дела у Билла в Лондоне и когда он возвращается домой. Майкл сказал, что не скоро. Старушка похлопала его по руке своими скрюченными от старости пальцами, стоя в дверном проеме. Учитывая ее возраст, она держалась довольно хорошо. Майкл помахал ей рукой и сел в машину. Он получил три сообщения на свой мобильный телефон о тех пациентах, которых он должен успеть принять прежде, чем сегодня вечером попадет к себе домой. И он направился обратно в свой кабинет, самое последнее сообщение было аннулировано. Пациентка, которую он планировал осмотреть по поводу сыпи, сообщила, что она чувствует себя лучше и потом, у нее нет времени, чтобы прийти. Майкл завел машину, а затем на мгновение опустил голову – интересно, а что, если Мэгги была права. Ее слова преследовали его. Мужчина вскинул голову и развернул машину в сторону Западного Брукфилда. На самом деле у него не было времени, но что-то подсказывало ему, что она была права – он должен повидать своего брата, даже если у него нет особого желания. После того как Майкл принял решение, он нажал на газ и ехал без остановок, пока не добрался до места. Ему потребовалось всего полчаса. Он очень давно не был в доме у озера, но с ним до сих пор были связаны его воспоминания о счастливых моментах детства – в этом они были схожи с Питером. Повернул к дому и увидел какого-то человека, рубящего небольшое дерево. Он сразу же узнал его, даже со спины. Питер слушал музыку через наушники на Айподе и рубил дерево. Он не заметил, как подъехала машина. Майкл вышел из авто и нерешительным шагом подошел к брату. Он был в двух шагах от него, когда Питер увидел его боковым зрением. Его глаза округлились от удивления, когда он понял, что перед ним стоит его брат. На Майкле была рубашка с галстуком, вельветовые брюки и теплое пальто. Апрельский день был все еще холодный. Наступали сумерки, дерево упало, а два брата стояли и смотрели друг на друга. Питер снял наушники. Он понятия не имел, зачем приехал Майкл. Возможно, попросить его покинуть город или не разговаривать больше с его женой и членами семьи. Питер нахмурился, увидев его, и сразу насторожился в ожидании подвоха. Майкл изменился: стал как-то меньше ростом и тяжелее, чем когда Питер видел его в последний раз. Долгое время оба брата молчали. Между ними пролегала пропасть прошедших лет. Питер почувствовал, как ненависть и отвращение вскипели в нем, как вулкан, но когда он посмотрел в глаза Майкла, то увидел в них совершенно иное. Интересно, изменило ли его время, сделало ли его мягче после многих лет ухода за больной женой, или рождение детей сделало его спокойнее. Питер чуть было не подумал, уж не стал ли он в конце концов человеком, а не тем монстром, которого он знал в детстве. Ведь Питер сам уже был не тем человеком, смягчился. Жизнь сложная штука, и у нее есть способы сглаживать острые углы и шероховатости. Питер подумал, что это может относиться к ним обоим. Первым нарушил молчание Майкл.