Кэрол Марш - Серебряная цепь
Остальные засмеялись, а Маршалл откинулся в кресле, удовлетворенно улыбаясь.
— Вот что получают маленькие девочки, когда открывают свой поганый рот. — Его голос был мягким, а глаза — злыми.
— Ты бываешь таким мерзким, Маршалл, — холодно сказала она, потирая грудь и глядя на него с вызовом.
— Полегче, Бетс, — предупредил ее муж. — Нас-то никогда не ловили. — Линн счастливо хихикнула и соскользнула с дивана, чтобы сесть рядом с Майком на пол.
Он обнял ее, а она погладила внутреннюю сторону его бедра. Он осторожно убрал ее руку и зажал в своей.
— Надо всегда развлекаться дома, правда, Фрэнк? — утешающе спросил Дрю. Он лукаво посмотрел на своих друзей. — Одно дело носить кокаин в своей косметичке, совсем другое хранить в полиэтиленовом пакете в отделении для перчаток столько, что хватило бы на весь Средний Запад. Надо быть осторожнее, Марш. Не волнуйся, Дана, — продолжал он, потянувшись к шейкеру и обнаружив, что он пуст. Тогда он плеснул в свой стакан еще джину из новой бутылки. — Мы не такие уж плохие, и делаем это просто ради интереса время от времени в тесном кругу близких друзей.
Остальные, за исключением Майка, согласно закивали, а Линн положила голову на плечо Майка. Дрю вытянул ноги перед собой, Бетти положила свою обнаженную ногу на колени Маршалла и начала поглаживать пальцами ноги его промежность. Он стал массировать ее ступню. Дана выпрямилась и посмотрела на мужа, но он был поглощен Бетти, а его пальцы подвигались к ее колену. Она постаралась не выдать своей обиды и унижения, поняв, что ее муж и Бетти, очевидно, были любовниками. Ее неприязнь переросла в омерзение, когда возбуждение Маршалла стало очевидным. Он поднял глаза на жену, бросая ей вызов, и она ответила взглядом, зная, что остальные наблюдают за этим спектаклем.
Быстрым движением она встала, держась за спинку стула. Компания затихла, и шесть пар глаз следили, как новобрачная справится с ситуацией. Линн тихонько хихикнула, а Фрэнк плеснул еще джина в свой бокал, Бетти удовлетворенно улыбалась, только Майк Пауэрс был мрачен. Дана понимала, что в их глазах она всего лишь наивная девочка. Глядя прямо на Фрэнка Эббота, она произнесла так тихо, что остальным пришлось нагнуться, чтобы расслышать ее слова:
— Я, пожалуй, покину ваше общество. У меня был долгий день, и я устала гораздо больше, чем представляла себе. — Она перевела глаза на мужа, и его лицо вспыхнуло от гнева, когда так же вежливо продолжила: — Ты ведь проводишь гостей, дорогой? — Дрю Блейк фыркнул, его жена опять хихикнула, но только Майк неуверенно встал, когда Дана выходила из гостиной.
Держась за перила, она устало поднималась по длинной лестнице, слышала приглушенный смех из комнаты под ней и голос Маршалла, который проревел вслед:
— Куда ты направилась, черт тебя подери?
Не обращая внимания на возглас супруга, Дана зашла в комнату и решительно заперлась на ключ.
Долгий перелет на самолете и выпитый джин вызвали волны усталости, которые накатили на Дану, и она опустилась на край огромной постели. Волосы упали на лицо, она склонила голову на руки и потерла виски. Слез не было. Она была слишком зла и чувствовала себя опустошенной. Единственное, чего хотелось, — заснуть и проснуться в Нью-Йорке, чтобы солнце ярко светило в окно, и Джилли принесла ей утренний кофе. Но теперь она замужняя женщина, одернула она себя, и не могла убежать из дома только потому, что внезапно столкнулась с темной стороной характера мужа, о чем ее предупреждали Питер Крэйн и Тед Артур. Не могла убежать и потому, что не понравилась друзьям Маршалла. В конце концов, они тоже ей не понравились, и она никогда не будет притворяться, утверждая иное. Она не желала разделять их сексуальные намеки или наркотики, подумала она, опять потирая виски, теперь уже более энергично, чтобы остановить нарастающую головную боль.
Маршаллу придется понять, что его друзья — плохая компания. Дана не была уверена, что Маршалл согласится с ней. И Питер, и Тед предупреждали ее, они оказались даже более правы, чем могли тогда предположить. Слезы наконец брызнули из ее глаз, и она горько пожалела, что была так ослеплена сексом и мечтой об их счастливой семейной жизни в окружении детей. Она отдала бы все, чтобы кто-нибудь из Семерки оказался сейчас радом с ней. Будущее рисовалось таким мрачным…
Она сердито встряхнулась, встала и огляделась. Чемоданы и одежда разложены на стульях, и она механически начала доставать вещи, отделяя одежду Маршалла от своей. Она складывала стопки одежды в ящики шкафа, аккуратно развешивала плечики с костюмами мужа и свои яркие летние платья. За работой решила, что в ее силах объяснить мужу, насколько он отвратителен, когда пьян. Она поможет ему бросить пить и не позволит ему сдаться. Она чувствовала себя бодрее, когда, продолжая убираться в комнате, представила, как их долгий и серьезный разговор все изменит. Маршалл поймет, что пора ему становиться любящим мужем, как он обещал, и они все начнут заново, навсегда забыв о сегодняшнем дне и об их первой брачной ночи. Она решительно не обратила внимания на робкий голосок сомнения, спросивший, до конца ли она честна сама с собой. А когда комната была в полном порядке, молодая хозяйка считала, что их брак сохранен, что она любит своего мужа и что они будут жить счастливо.
Дана услышала звук отъехавшей машины, которая, кажется, резко сорвалась с места. Радуясь, что Маршалл наконец избавился от непрошеных гостей, она подбежала к двери, повернула ключ и вышла в холл. Муж поднимался по лестнице с опущенной головой. Когда услышал скрип открываемой двери, поднял голову, и Дана удивленно отступила в глубь комнаты, увидев гнев на его пылающем лице.
Отшвырнув ее в сторону одной рукой, он, тяжело ступая, зашел в спальню, взял пиджак, пошарил и карманах и вытащил бумажник. Он покачнулся, но удержался на ногах и злобно уставился на жену.
— Да кто ты здесь такая, чтобы вот так обходиться с моими друзьями? — заговорил он. Дана собралась возразить, но он не дал ей сказать ни слова. — Это мой дом, черт возьми, а ты моя жена, и когда сюда приходят мои друзья, ты должна принимать их, а не изображать из себя стыдливую студенточку.
Дана испугалась его злого голоса. Он поднял руку, и ей показалось, что он сейчас ее ударит, но он только потряс ключами от машины перед ее носом и проревел:
— Я ухожу!
— Когда вернешься? — слабым голосом спросила Дана, пытаясь унять дрожь в коленях. Она вдруг с ужасающей ясностью поняла, что муж собирается искать Бетти Эббот, и понадеялась, что он не вернется, пока не протрезвеет.
— Не твое дело, черт возьми, когда я вернусь! Можешь убираться к черту! — И, не взглянув на жену, вихрем вылетел из спальни.
