Кэтрин Куксон - Друг по четвергам
– Нет… Она не рассказывала, но не затрудняйтесь, это сделал ваш муж.
– Ах, Боже мой! – Джейни зажмурилась на мгновение. – Вот и доверяй этому кладезю дипломатии, – она тихо засмеялась, – но до сих пор все, что узнавал Эдди, не шло дальше меня, и это знаменательно. Ах, если бы она встретила кого-то вроде вас с самого начала! Но теперь-то вы познакомились, и… вы ведь не позволите ей ускользнуть, правда? Знаете, у Ханны обостренная совестливость: она убеждена, что не должна совершать поступки, способные огорчить Хамфри. О-о! Хамфри. Я-то знаю, что сделала бы с этим хлыщом из Сити, выйди по-моему.
Дэвид засмеялся и сказал:
– Что ж, жаль, что по-вашему не выходит; всё бы гораздо упростилось. Я твержу себе: «Не торопись», но сами видите результат — я сижу здесь, явившись за Ханной в чужой дом без приглашения только потому, что она не смогла встретиться со мной в условленном месте. И… Боже мой! Мысль о том, что не увижу ее до четверга...
– О да, четверг. Драгоценный Хамфри не может пропустить четверговую игру в бридж. Я бы еще поняла, если бы он уходил к женщине, но нет, дело в бридже.
– А потом он уезжает на выходные, чтобы побыть с мнимыми тетей и дядей…
– О, эти-то вполне реальные, – быстро вставила Джейни. – Хотелось бы, чтобы это было не так. Но нет, оба живы-живехоньки, и оба так же ограничены, как щелястый глаз ювелира.
– Что? – Дэвид прикусил нижнюю губу.
– Ах, это! – усмехнулась Джейни. – Щелястый глаз ювелира – это одно из выражений Эдди. Скорее всего, присловье его матери, потому что… – Джейни улыбнулась. – Ладно, я вам объясню, а то у Эдди это вполне может вырваться прилюдно. Видите ли, его матери частенько приходилось заглядывать в ломбард, как, полагаю, чуть не каждому в их квартале, и последним спасением для женщин было обручальное кольцо. Бедняжки наблюдали, как старый ростовщик прижимал к глазу увеличительное стекло, а иногда он поворачивался и ворчал: «Не пойдёт – камень закреплен ненадежно, а золота даже на зубную коронку не хватит». Тогда клиентки принимались вопить и умолять, пока закладчик не предлагал им хоть какие-то деньги, пусть даже ничтожные два шиллинга. Эти женщины, должно быть, претерпевали ужасные времена, но раз за разом выживали, и я ни разу не встретила среди них недовольную жизнью.
– Да, вы правы, пожалуй, в том, что они выглядят счастливыми. Те, кого встречал я, явно прошли через огонь, воду и медные трубы, но продолжали улыбаться.
– Да, именно таким путем мой Эдди и сумел достичь того, что имеет сейчас. Знаете, у него прекрасный овощной магазин, и он открывает ещё один.
– Рад за него. Мне приятно это слышать, понимаю, что вы заслуженно им гордитесь.
Джейни откровенно заметила:
– Знаю, вы говорите это просто из любезности, но правда в том, что я действительно им горжусь.
– Нет, я не бросаю слов на ветер и имел в виду именно то, что сказал. Всё так – вы гордитесь им, это понятно по каждому слову, сказанному вами о муже.
Когда Джейни неуклюже попыталась приподняться на локтях, Дэвид спросил:
– Что у вас болит? Позвоночник?
– Нет, – простонала она, – седалищный нерв. Всё, чего удалось добиться от доктора – совета отдохнуть, или поделать массаж, или попробовать холодные компрессы. Говорил, пакет замороженного гороха из холодильника должен принести облегчение. – Она рассмеялась и, откинувшись на подушку, пробормотала: – Ледяной горох меня только обморозил. К счастью, долго я не выдержала.
– Вы не поверите, – встрепенулся Дэвид,– если я скажу, что способен облегчить вашу боль в достаточной степени, чтобы по крайней мере вы смогли садиться?
– Да? У вас есть медицинская подготовка?
– Нет, но мой дедушка мучился от пояснично-крестцового радикулита, и наш старый врач показал бабушке, как облегчить боль, оказывая давление на определенные участки. Вы позволите мне попробовать?
– Ну…это… попробуйте, почему бы нет?
Он быстро встал:
– Вашему мужу придётся дать на это разрешение, а Ханна должна помочь вас перевернуть.
– Вы серьёзно?
– Да, серьёзно. Ведь это же совсем просто.
– Ну, если вы говорите, что можете облегчить боль, то начинайте. Идите на лестницу и позовите их.
Дэвид открыл дверь и крикнул, высунувшись на площадку:
– Эй, есть кто-нибудь?
Ханна и Эдди мигом вынырнули из кухни. Эдди поинтересовался:
– Что такое? В чём дело?
– Вы с Ханной можете подняться на минутку? – позвал Дэвид.
У подножия лестницы Ханна и Эдди обменялись быстрыми взглядами. Потом он толкнул свояченицу перед собой, и в мгновение ока они оказались в спальне.
– Он говорит, – кивнула Джейни в сторону Дэвида, – что может облегчить мою боль: мол, знает несколько фокусов.
– Нет, это не фокусы, а обыкновенное надавливание. Вы не против, чтобы я попробовал?
Дэвид посмотрел на Эдди, который пробормотал:
– Пока даже не знаю. Что ты собираешься делать?
– Просто давить на разные точки. Сначала нужно угадать, где источник боли. Кладешь палец на одну из точек и надавливаешь; признаюсь, это может оказаться очень больно. Нужно давить на протяжении тридцати секунд. Уже через пятнадцать секунд боль должна слегка отступить, а ближе к тридцати – совсем уйти. Если не проходит, значит, источник найден неверно, либо находится слишком глубоко под кожей, чтобы поддаться такому лечению. Но в девяти случаях из десяти способ срабатывает. Я сам видел, как бабушка буквально творила чудеса, когда лечила деда. Что решите?
Джейни взглянула на Эдди, потом они оба посмотрели на Ханну, а Ханна обратила свой взгляд на Дэвида и заметила:
– Если бы я страдала так же, как сестра, то решилась бы на что угодно.
– Ах, давайте покончим с этим без долгих заседаний. Это моё тело, и вряд ли это первая голая задница, которую он увидит, так что переверни-ка меня, ладно?
Джейни обращалась к Эдди, потом, остановив взгляд на Ханне, пробормотала:
– А ты придержи мою ночнушку как следует.
Эдди моментально перевернул жену на бок. Теперь она лежала ко всем спиной. Муж обнажил ее ягодицы, а Ханна стянула покрывало к ногам. Эдди повернулся к свояченице вполоборота и, качая головой, спросил:
– А ты доставила нам много развлечений в воскресный денек, довольна, небось, а?
– Не вини меня.
– Кого ж тогда винить-то?
– Может, вы двое наконец перестанете болтать и позволите знахарю сделать его работу?
Дэвид от души рассмеялся.
– Я лучше встану на колени, – сказал он. – Так удастся приложить большее усилие, чем просто наклонившись.
Ханна и Эдди замерли у изножья кровати, наблюдая, как большой палец Дэвида скользил по бедру Джейни, словно что-то ища, затем быстрым движением нажал, и по воплю страдалицы стало понятно, что задета чувствительная точка.
