Стефани Ховард - Свидание на Елисейских полях
Пока Жан-Клод устраивался в кресле напротив, она усилием воли подавила слезы и вновь постаралась обрести спокойствие, хотя готовой к разговору себя еще не чувствовала. Прерывисто дыша, девушка смотрела, как Лассаль потянулся за своим бокалом и, сделав медленный глоток, поставил напиток на столик.
— Итак, — спокойно произнес он, — вы видели меня с Дювалем.
— Да. Я видела, как вы оба выходили из дома. Джорджия ощутила слабый проблеск надежды.
По крайней мере он ничего не отрицал. Но тут же девушку сковал страх. Лассаль пока еще ничего и не объяснил.
— Хорошо еще, — сквозь зубы добавила она, — что я не появилась на десять минут раньше. Я могла бы застать вас обоих в этой самой комнате.
— Вам бы это не удалось. — Теперь голос Жан-Клода звучал резко. — Дюваль не был в моем доме. Ни сегодня, ни когда бы то ни было.
— Тем не менее я видела, как он уходил.
— Вы видели его выходящим из здания. Возвращаясь пятнадцать минут назад, я встретил Дюваля, поджидавшего меня внизу в холле. Я провел с ним ровно столько времени, сколько потребовалось, чтобы убедить его уйти.
У Джорджии немного отлегло от сердца.
— И что же он здесь делал? Зачем вы ему понадобились?
— По многим вопросам.
Девушка едва не задохнулась от гнева. Почему он не может ответить на ее вопрос? Зачем мучает ее? К чему столько таинственности?
Сжав кулаки, она спросила:
— Скажите мне одно: вы работаете на Дюваля или нет?
Жан-Клод медлил с ответом, и за это время она умерла тысячу раз. Затем он очень тихо сказал:
— Нет. Больше не работаю.
— Но вы работали?
Девушка почувствовала дурноту. То, чего она больше всего опасалась, оказалось правдой.
Лассаль вновь помолчал, прежде чем ответить.
— Боюсь, что да. Но это было не то, что вы себе воображаете.
— Вот как! — От волнения желудок Джорджии судорожно сжался. — Почему вы мне не сказали об этом в самом начале?
— Я не мог. — Жан-Клод выдержал паузу, всматриваясь в лицо девушки. — Правда в том, что я некоторое время работал на Дюваля в качестве адвоката.
Некоторое время Джорджия лишь тупо смотрела на Жан-Клода. Что он говорит? Адвокат?
— Вы же вроде говорили, что являетесь бизнесменом?
— Я и есть бизнесмен. У меня не один источник дохода. Но по профессии я адвокат.
— Адвокат Дюваля. — Сердце девушки сжалось от ужаса. — Вы работали с ним, когда он пытался захватить мой магазин?
— Нет. Тогда я уже с ним не работал. Наше с ним сотрудничество, между прочим, было крайне коротким. Я очень быстро понял, что он лжец и мошенник и что он вовлекает меня в ряд дел глубоко неэтичных, по моему мнению. Я чуть не сошел с ума. Я ценю репутацию своей фирмы, а этот человек поставил ее под серьезную угрозу. Поэтому я расторг наши отношения и решил поставить на нем крест.
В то время как Лассаль потянулся за своим бокалом и сделал еще глоток, Джорджия отчаянно пыталась собраться с мыслями. Все очень странно. В этом мужчине загадочности, похоже, больше, чем у сфинкса!
— Я не понимаю. Почему вы не могли мне сказать об этом раньше?
Жан-Клод поставил свой бокал.
— Я и сейчас не должен был вам ничего говорить. Если об этом кто-нибудь узнает, у меня могут быть огромные неприятности. Но я сам хочу рассказать. Мне все время хотелось открыться вам. — Лассаль вздохнул. — Понимаете, ситуация становится довольно сложной и опасной, какими обычно оказываются дела, в которые вовлечен Дюваль. Я совершил большую ошибку, сказав ему, что шел по его следу, на что он ответил прямыми угрозами. Теперь он пытается привлечь меня за незаконную практику, и хотя официально обвинить меня не в чем, Дюваль тем не менее знаток в изобретении улик. У него имеется возможность крайне осложнить мне жизнь, и он ставит на это в надежде, что я отступлю. Я не мешал ему тешить себя подобными надеждами. Пока. Но кажется, его коллега все же заметил нас выходившими рука об руку из ресторана и доложил об этом Дювалю. Поэтому он перехватил меня внизу и снова начал угрожать.
Какое-то внутреннее чутье подсказывало Джорджии, что каждое слово Лассаля было правдой. Девушка всмотрелась в его лицо.
— Хорошо. Но вы до сих пор не объяснили, почему не сказали об этом раньше.
Жан-Клод улыбнулся.
— Вы правы, но я как раз начал к этому подходить. — Он наклонился к ней. — Как я уже сказал, проблема обострилась. Все осложняется тем, что я был короткое время адвокатом Дюваля; и теперь он пытается обвинить меня в незаконной практике. Не буду входить в подробности, но я был обязан присягнуть, что не буду обсуждать дело, которое веду против Дюваля, ни с кем из тех, кто имеет с ним даже незначительные деловые контакты. Это касается и вас.
Поэтому, хотя я и имел право использовать вашу информацию для своего дела, у меня не было законных оснований рассказывать вам, чем конкретно я занимаюсь. — Жан-Клод вздохнул, откинулся в кресле и запустил пальцы в волосы. — Мир законов, поверьте мне, очень хитрая штука.
— Я бы даже сказала, бессовестная и нечистоплотная.
— Даже для эксперта этот мир может оказаться ночным кошмаром. — Что-то изменилось во взгляде Лассаля. Он вновь наклонился вперед и посмотрел на девушку. — Я ненавидел себя за то, что обманывал вас. Вот это действительно было кошмаром. Пожалуйста, Джорджия, поверьте мне. Я хотел вам все рассказать.
Какое-то время она безмолвно смотрела на него. Может, и хотел, а может, и нет, хотя девушка поверила всему, что Жан-Клод ей только что сказал. Она, конечно, не все поняла, но разве простой смертный в состоянии постичь все запутанные нюансы законов? Однако основной смысл сказанного дошел до Джорджии, а ей этого было вполне достаточно. Но чувство незаконченности объяснения не покидало девушку.
Она почти бессознательно откинулась в кресле, увеличивая дистанцию между ними.
— Хорошо, я принимаю, что вы не имели права рассказать мне о Дювале… Но по крайней мере могли признаться, что работаете адвокатом? — В голосе девушки неожиданно появились напряженные, резкие нотки. — Об этом вам не нужно было лгать.
Жан-Клод наклонился еще ближе. Его глаза внимательно смотрели в лицо Джорджии.
— Вы правы. Если честно, мне не было нужды лгать по этому поводу. Я мог признаться, что был адвокатом. Но вы в самом начале относились ко мне с большим подозрением и считали меня сообщником Дюваля. Если бы я сказал вам, что работаю адвокатом, вы бы пришли к заключению, что я замешан в деле о праве на собственность и помогаю Дювалю. Поэтому я решил промолчать.
— Солгать, так будет точнее.
— Я представился бизнесменом, и это чистая правда. — Жан-Клод вздохнул. — Я лишь утаил от вас часть правды.
