Ольга Егорова - Магический код
— А ты правда хороший. Ты мне понравился. Я когда у мамы или у Лоры спрашиваю про разные серьезные вещи, они мне всегда говорят, что я еще маленькая про это знать. А я на самом деле никакая не маленькая. Мне скоро семь лет будет уже. Давай журналы смотреть?
— Давай, — облегченно вздохнул Иван. Еще пять минут назад он даже представить не мог, что перспектива смотреть детские журналы про куклу Барби может его так обрадовать.
Журналов оказалась целая стопка. Таня, обученная, видимо, светским манерам, развлекала гостя, как только могла. Вскоре Таисия Федоровна принесла им две чашки ароматного чая — точно такого же, как заваривала всегда мать, с мятой. И большой кусок пирога с яблочной начинкой. Оставив все это на столе, она снова ушла к себе, пояснив, что у нее много накопилось стирки.
— Баба Тася хорошая. Она все время пироги печет, — объяснила Таня, откусывая огромный кусок яблочного пирога. — Мама пироги печь вообще не умеет. Сколько раз пробовала, у нее всегда внизу подгорают, а сверху белые остаются. А вот Лора хорошо пироги печь умеет. Только она не печет никогда, потому что ей некогда.
— А моя мама делает очень вкусные пирожки с капустой.
— Твоя мама, наверное, тоже хорошая, да?
— Да, — кивнул Иван. — Хорошая.
Исподтишка она его разглядывала. С деликатностью, достойной взрослого человека, старалась не смущать пристальным взглядом — но взгляд ее он все равно чувствовал в те моменты, когда не смотрел на нее. А иногда она не успевала соблюсти конспирацию, и тогда он ловил этот ее пристальный взгляд на своем лице и немного смущался. В самом деле, зачем так пялиться? Что в нем такого особенного? Ох уж эта детская непосредственность…
— Тань, ты чего на меня так смотришь, а?
— Да ничего. Просто так. Ты на меня похож.
— Я на тебя похож? — Иван рассмеялся. — Ну, если уж мы с тобой похожи, то это не я на тебя, а ты на меня похожа. Я ведь первый родился.
— Ну да. — Таня была не против такой расстановки сил. — У тебя глаза такого же цвета и тоже губы большие. И ресницы короткие и черные. Тебе твои ресницы нравятся?
— Не знаю. Никогда об этом не думал. Я же не девчонка.
— А мне мои не нравятся. Я хочу длинные ресницы, а эти совсем короткие.
— Ничего, вырастут еще, — утешил ее Иван. — Просто ты сама маленькая, оттого и ресницы у тебя маленькие. Будешь расти, и ресницы вместе с тобой расти станут.
— У тебя же не выросли, — возразила Таня.
— Я же мужчина. Мужчинам не полагается иметь длинные ресницы. Оттого они и не выросли. А у тебя вырастут непременно.
— Правда?
— Правда.
— А еще я хочу длинные волосы. Как у настоящей принцессы. А мама говорит, что тоже хочет, чтобы у меня были длинные волосы, и поэтому все время меня стрижет.
— Это как? Что-то я не совсем понимаю твою маму.
— Я тоже не понимаю. Но она говорит, что все, у кого в детстве были длинные волосы, потом обязательно стригутся. Ну, когда становятся уже взрослыми девушками, потому что волосы им надоедают. У нее тоже в.детстве были длинные волосы, а когда она стала взрослой девушкой, то подстриглась. Вот поэтому она мне и не разрешает пока длинные волосы. Чтобы они не успели мне надоесть.
— Ну и логика.
— Мама если чего задумала — так ее не переубедишь. Ни за что в жизни.
— Упрямая, да?
— Ага. А я вот не такая. Я все время уступаю. И ссориться не люблю.
— Это очень хорошо, что ты ссориться не любишь. Значит, у тебя в жизни будет много друзей.
— У меня и сейчас уже много. Ира, Лена и Оля — мои подруги в классе. А еще Илья, Вадим и Сашка Кулаков.
— Здорово. А я вот в детстве с девчонками не дружил. Я их за косички дергал и обзывался.
— Ты, значит, хулиганом был. У нас в классе тоже есть хулиган. Лешка Бабушкин. Он меня один раз портфелем по голове ударил. А Илья, Вадим и Сашка Кулаков — не хулиганы. Хотя Сашка тоже иногда девчонок за косы дергает. Вообще, мне с мальчишками даже интереснее, чем с девочками. Если бы мама могла меня заново родить, я бы лучше мальчиком родилась.
— Да? А по-моему, девочкой быть тоже неплохо.
— Тоже неплохо, — согласилась Таня. — Можно играть в кукол и шить для них одежду. Но мальчишкой все равно быть интереснее. Мне так кажется.
— А как же длинные волосы? Если бы ты была мальчишкой?
Ответить на вопрос Таня не успела. Из-за стены донесся звук шагов и голоса. Щелкнул замок — открылась входная дверь, Таня с криком «Мама! Мама пришла!» сорвалась с места и пулей вылетела в прихожую.
«Вот и настал час расплаты», — с усмешкой подумал Иван. Может, выпрыгнуть в окно? Или в шкафу спрятаться? В этом определенно гораздо больше здравого смысла, чем во всем его предприятии. Один из голосов, доносящихся из прихожей, явно был мужским. Иван вздохнул, поднялся с дивана и поплелся в прихожую встречать хозяев.
Они толкались возле двери, снимая обувь и мешая друг другу, потому что пространство было донельзя узким. Они — это Диана и двое ее сопровождающих. Уже знакомая девушка-мулатка в коротком кожаном плаще с растрепанной кудрявой шевелюрой. И незнакомый мужчина лет двадцати восьми-тридцати, с прямыми и белыми волосами, доходящими почти до плеч, бледной кожей и реденькой, тоже очень светлой бородкой.
Они толкались у двери и Ивана не замечали. Пришлось прочистить горло, потому что просто стоять посреди кухни и изображать пустое место было совсем глупо. Действие оказалось небесполезным — все трое, как по команде, отвлеклись от своих сапог и ботинок, выпрямили спину и застыли, молча глядя на Ивана.
И Иван тоже молчал. И неизвестно, сколько времени продолжалось бы еще это молчание, если бы мужчина с белыми волосами и реденькой бородкой его не нарушил.
Он протянул Ивану руку, но вместо того, чтобы представиться, почему-то сказал:
— Мур.
Иван на миг растерялся, но протянутую руку все же пожал, ощутив прохладу длинных и немного женственных пальцев. Не придумав ничего более оригинального, он решил назвать свое имя:
— Иван.
На что мужчина ответил:
— О-о-очень приятно.
И тут вдруг они все разом заговорили.
— Это его так зовут, — сказала Диана.
— Так это вы — тот самый турецкий француз? — спросила мулатка.
— Вообще-то меня зовут Валмо, — сказал блондин с легким прибалтийским акцентом.
— Но мама и Лора называют его Мур, — сказала Таня.
— А Лора — это я, — сказала мулатка.
— Вы не обращайте внимания, это мы всегда так разговариваем, все вместе и сразу, — сказала Диана.
— И не вздумайте называть меня Ларисой, — сказала Лора. — Иначе я вас убью.
— А Иван правда хороший, — сказала Таня.
«Дурдом», — подумал Иван.
После чего в помещении снова воцарилось молчание. Иван понимал, что теперь он тоже должен что-то сказать. Что-то такое, что не выбивалось бы из темы начатого разговора. Влиться, так сказать, в струю. Он раздумывал еще несколько секунд, переводя взгляд с одной фигуры скульптурной композиции на другую. А потом набрал в легкие побольше воздуха и выдал на одном дыхании:
— А я вот вино принес. И конфеты. Давайте выпьем за знакомство…
«Скульптурная группа» вновь ожила.
— Выпьем, отчего ж не выпить, — сказал Валмо.
— Вино — это хорошо, — одобрила Лора.
— Мам, а мне чуточку можно? — спросила Таня.
— Иван, вы собираетесь стать таким же пьяным, как тогда, когда я подумала, что вы француз? — поинтересовалась Диана.
— Мам, а мне чуточку можно? — снова спросила Таня.
— Я вообще с тех пор не пью, — сказал Иван. — Так что не переживайте, Диана.
— Ты с ума сошла, Танька, — сказала Лора.
— Ну Тумбочка. Ну Юмбочка, — сказала Таня.
— Ты оборзела, дочь моя, — сказал Валмо.
— Таня, зачем тебе вино, там огромная коробка шоколадных конфет, — сказал Иван.
— Что, совсем-совсем не пьете? — спросила Диана.
— Ура! — закричала Таня. — Обожаю шоколадные конфеты!
— Совсем-совсем, — подтвердил Иван.
И с этой минуты разговор уже не смолкал. Иван с удивлением отметил, что как-то легко и быстро влился в этот «поток сознания», приноровился к нему и уже чувствует себя в этом потоке как рыба в воде. И почти сразу понял, что на самом деле разговаривать так очень удобно, потому что можно параллельно участвовать в двух или даже в трех разговорах, и подивился тому, как это раньше люди не придумали такой вот замечательной формы для беседы вместо скудных монологов и вяло текущих диалогов. Конечно, гораздо интереснее, когда разговаривают пять человек все вместе и сразу. А главное, это оказалось совсем не трудно, это было почти так же легко, как жонглировать, подбрасывая в воздухе сразу пять шариков. Жонглировать пятью шариками Иван не умел, но теперь, вот с этой минуты, не сомневался, что в этом тоже нет ничего трудного, и даже если взять шариков не пять, а, например, восемь, то это тоже будет легко.
И даже весь этот музыкально-книжный винегрет теперь уже казался Ивану замечательным. На самом деле, почему это люди должны ограничивать свои пристрастия рамками определенных жанров, стилей и направлений в музыке, литературе и кино? Смотреть, слушать и читать все подряд — гораздо более разумно, гораздо более интересно и познавательно.
