Кайли Адамс - Как в кино
Джек мог только посочувствовать бедняге, которому это сообщение предназначалось.
– Так на чем мы остановились? – спросила Татьяна. – Ах да, вспомнила. Работа няни не превратит тебя в гея, если тебя пугает именно это. Мы можем даже не называть тебя няней, с сегодняшнего дня ты – мэнни. А что, это звучит очень по-мужски. Тебе нравится?
– Нет. – Джек протянул Татьяне гантели. – Не отвлекайся, давай сосредоточимся на тренировке.
– В чем дело? Тебе не нужна работа? Ты вроде бы говорил, что потерял все деньги на каком-то прииске.
– На сделке с недвижимостью. И это не я потерял, а мой менеджер.
– Тебе нужно его уволить.
– Уже уволил.
– Я могу платить тебе пятьдесят тысяч долларов в год. Няня, пардон, мэнни, в среднем зарабатывает тридцать шесть тысяч, так что я предлагаю очень выгодные условия. Только не говори Энрике, а то он рассердится, потому что ему я плачу по часам.
Джек жестом показал Татьяне, чтобы она продолжала качать мышцы. Она машинально стала поднимать и опускать гантели.
– Между прочим, мэнни нужны не только матерям-одиночкам. Подумай о молодых отцах, которые на самом деле старые... Взять, к примеру, Майкла Дугласа или Дона Джонсона. Они тоже могли бы нанять мэнни, чтобы он учил их детей кататься на велосипеде или играть в бейсбол. Если задуматься, это очень важная работа. И вполне мужская. По сравнению с этим работа какого-нибудь прораба – ерунда, плевое дело.
Джек даже не улыбнулся.
– Работай руками, а не языком.
– Тебе надо будет переехать к нам, – продолжала Татьяна. – Мелина – няня, которая работала у нас до тебя, – была хорошая, но мне не нравилось, что она с нами не жила. У нее была странная идея, что она должна жить со своей семьей. Меня это обижало, но я не показывала виду, чтобы не создавать в доме эмоциональное напряжение. – Татьяне стало трудно поднимать вес. – Сколько раз я должна это сделать? Может, уже хватит?
Джек кивнул и подошел, чтобы взять гантели, но Татьяна бросила их на землю прежде, чем он успел до них дотронуться.
– В доме всего две спальни, твоя и детская. Ты предлагаешь мне спать с тобой?
Татьяна засмеялась:
– Нет, хотя ты был бы рад, правда?
– А ты – тем более. Татьяна резко втянула воздух.
– Как прикажешь тебя понимать? Джек усмехнулся:
– Что тебе непонятно? Я вроде бы не загадками изъясняюсь.
– Послушайте, вы, Мистер. Великолепный, вы, наверное, спутали меня с одной из своих лондонских поклонниц тинейджеров!
Джек раскинул руки, как будто был готов обнять целый мир.
– Да будет тебе, Татьяна, ты же знаешь, что тоже хочешь получить чуть-чуть меня.
– Боже мой! – Татьяна попятилась, не замечая, что оказалась всего в нескольких дюймах от края бассейна. – Ты ужа-а-асно самовлюбленный! Как я только раньше этого не замечала?
– Что я могу сказать? Похоть слепа...
– Ладно, хватит, прошу тебя. Сначала это было смешно, но теперь ты только выставляешь себя в нелепом виде.
– Эй, ты первая начала!
– Что ж, конечно, ты меня хочешь. Как-никак моя фотография была в «Плейбое», и ты ее видел. А самое главное – ты ее запомнил.
Джек сделал несколько шагов в ее сторону, изображая утрированно-страстный взгляд.
– Ты горячая девчонка. Татьяна встряхнула волосами.
– Как мило, что ты это заметил.
– Пожалуй, даже чересчур горячая, наверное, тебе стоит немного охладиться.
Джек игриво толкнул ее, и она полетела в бассейн. Лицо Татьяны было неподражаемо, оно выражало одновременно потрясение, ярость, досаду – и все это с легкой примесью восторга. Джек расхохотался, давно ему не было так весело. Как истинный джентльмен, он протянул мокрой красавице руку. Татьяна оттолкнула его руку и стала убирать с лица прилипшие мокрые волосы.
– Это было подло! Джек присел на корточки.
– Да ладно тебе, я просто пошутил. Татьяна немного смягчилась:
– По крайней мере помоги мне выбраться, шутник. Джек протянул ей руку. Татьяна схватилась за нее и вдруг с неожиданной силой дернула на себя. Рывок был таким резким, что Джек оказался застигнут врасплох. Он не успел ни за что зацепиться и тоже полетел в бассейн, подняв веер брызг. Он ушел под воду, потом вынырнул и, переводя дух и стряхивая с лица хлорированную воду, улыбнулся, как и подобает настоящему спортсмену.
– А у тебя сильные руки.
Татьяна скрестила руки, как Вандер-Вумен.
– Ты еще не видел, как я уклоняюсь от пуль! Джек пошел к ней, она стала отступать.
– Вандер-Вумен никогда не бежит от опасности.
Татьяна пятилась до тех пор, пока не уперлась спиной в стену бассейна. Джек положил руки на бортик по обеим сторонам от нее, и она оказалась в ловушке. И тут его охватило непреодолимое желание – поцеловать ее, изведать вкус ее рта. Приоткрыв губы и не отрывая от ее лица смеющегося взгляда, Джек стал медленно наклоняться к ней.
– Только посмей меня поцеловать, и я закричу! – выпалила Татьяна.
Джек поколебался, но не отступил ни на дюйм. Как всегда невозмутимый, он рассмеялся:
– Ты думаешь, я собирался тебя поцеловать? Теперь Татьяна засомневалась.
Джек быстро подул на кожу над ее верхней губой и потер это место указательным пальцем.
– У тебя соринка прилипла к лицу. – Он посмотрел на воду. – Как часто этот бассейн чистят?
– Каждую неделю! – ответила она, явно задетая. Джек убрал руки и поплыл обратно.
– Ну, если ты так говоришь...
Ему стоило большого труда сохранять серьезную мину.
– Я знаю, что ты хотел меня поцеловать.
Он бросил на нее насмешливый взгляд, вздохнул и слегка пожал плечами.
– Если тебе нравится так думать – пожалуйста, я спорить не собираюсь.
Татьяна сжала кулаки и ударила по воде:
– Ух!.. Какой же ты противный!
– Нет, кошечка, я Джек Торп, твой новый мэнни. Татьяна не слишком грациозно подплыла к нему и схватила за руку:
– Ты серьезно? Не дразни меня!
Джек не раздумывал над своим решением и минуты. Слова сорвались с языка почти в то же мгновение, как в мозгу оформилась мысль. Однако сейчас такое решение казалось ему самым правильным, естественным. Джеку нравились близнецы, а еще больше нравилась их сумасшедшая, безнадежно эгоцентричная мамаша. Ее бестолковый личный помощник тоже хорош. Да и Септембер Мур, эта актриса с большими странностями. Все эти чудики жили совсем в другом мире, чем тот, к которому привык Джек, а это именно то, что ему сейчас было нужно: совершенно новый мир. Не говоря уже о том, что работа ему очень кстати.
Татьяна сжала кулаки так крепко, что ногти впились в ладони.
– Скажи, ты это серьезно?
– Да, серьезно.
Она бросилась к нему, крепко обняла за шею и звонко чмокнула в щеку.
