Памела Кент - Шанс Гидеона
– Да, очень, – улыбнулась ей Ким. – Чудесная мысль.
Но оказавшись за пределами комнаты, Ким глубоко вздохнула, потому что совершенно не была уверена, что сможет так долго оставаться в Мертон-Холле. То, как стал обращаться с ней Гидеон, выглядело немного странно, а через какое-то время и вполне могло оказаться невыносимым… Ким стояла в коридоре и, прикусив губу, думала, не применил ли по отношению к ней Гидеон свое искусство небрежной жестокости – искусство, о котором его матери было известно довольно много! В то же время она вспомнила, как он обнял за плечи племянницу и почти с нежностью и восхищением смотрел на нее.
Очевидно, некоторые люди пробуждали в нем самые лучшие чувства. Но не Ким, и даже не та, которая должна была быть ему ближе всех – миссис Фейбер.
Когда Ким вернулась в то крыло дома, где находилась ее комната, она увидела Флоренс, горничную, прислуживающую ей. Та успела передать ее просьбу повару, а теперь с растерянным видом стояла возле двери в гостиную.
– О мисс Ловатт, – сказала она, когда Ким подошла поближе, – мистер Фейбер хочет, чтобы вы обедали внизу вместе с остальными. Он только что просил меня передать вам, чтобы вы не принимали во внимание его предыдущие слова.
Если Ким удивилась, то виду не подала. Она только тихо, но очень твердо ответила горничной:
– Очень хорошо, Флоренс. Сообщи мистеру Фейберу, что ты выполнила его поручение, но я уже распорядилась подать обед наверх.
Ким подождала, пока полностью не удостоверилась, что несколько затянувшийся обед подошел к концу, и вся компания, собравшаяся в столовой, перешла в гостиную пить кофе. Только тогда она спустилась в библиотеку, чтобы поменять книгу для миссис Фейбер. Проходя через холл, она столкнулась с Бобом Дунканом, который возвращался в столовую забрать забытый там портсигар. Боб посмотрел на нее с таким укором, что она совсем смутилась.
– Что это значит? – решительно заговорил он. – Почему вы обедали наверху? Я понимаю, миссис Фейбер больна, и кто-то должен быть рядом, но у нее есть сиделка и личная горничная, так зачем еще и вы? Насколько я понял, вы приехали сюда, чтобы исполнять обязанности секретаря?
Он был так возмущен и раздосадован, что это даже позабавило ее. Но чтобы он не подумал, будто владельцы Мертон-Холла поступили с ней несправедливо, она попыталась объяснить ситуацию.
– Я решила поесть наверху. К обеду пригласили нескольких гостей, поэтому я подумала, что так будет лучше.
– Нескольких гостей? – Боб чуть не поперхнулся. – Одним из них был я! А вам даже не пришло в голову, что я буду искать встречи с вами! Или нет? – Он подозрительно взглянул на нее. – Надеюсь, вы не избегаете меня, – спросил он, слегка покраснев. – Знаю, что порой бываю очень прямолинеен. Я ждал, когда миссис Фейбер станет немного лучше, чтобы пригласить вас куда-нибудь – вы, наверное, догадываетесь об этом! Но я вовсе не бесчувственный, и если вы предпочитаете избегать меня…
– Конечно, нет, – сказала Ким и для большей убедительности прикоснулась к его руке. – Как вы могли такое подумать?
Боб печально пожал плечами.
– Это оттого, что я немного неотесан, сам знаю – Стоит мне только пригласить девушку на танец, как я тут же наступаю ей на ногу, а если не танцевать, то ей быстро становится скучно со мной. Я хорош только на своей работе – вот и все мои достоинства. Спросите любую местную девушку – и она вам скажет!
В голубых глазах Ким внезапно заплясали огоньки, а на щеках появились ямочки.
– Итак, вы самый настоящий сэр Галахад (один из рыцарей Круглого стола), не так ли, мистер Дункан? – игриво произнесла она. – Спросите любую местную девушку?… А сколько всего этих местных девушек?
– Я имел в виду совсем другое. – Стремясь убедить собеседницу, Боб крепко схватил руку, касавшуюся его рукава.
Ким двинулась в сторону библиотеки, а он вместе с ней. Смеясь, она попыталась высвободить пальцы, но никак не отпускал их.
– Вы меня совершенно неправильно поняли! Я вовсе не настолько самоуверен, чтобы вообразить, будто любая девушка захочет пойти со мной, но были одна или две… Хотя совсем не такие, как вы, – воскликнул он, пожирая ее глазами. – Я до сих пор не встречал таких, как вы, Ким…
– Кажется, я вам не давала разрешения называть меня Ким.
Видимо обед прошел очень хорошо, наверняка подавали отличные вина, включая шампанское, и несколько вольные манеры Боба свидетельствовали о том, что он отдал ему должное и, безусловно, той же самой причиной объяснялся его отказ отпустить ее руку. Она сказала, что ей нужно поменять книгу, и Боб сумел открыть дверь библиотеки, все еще крепко сжимая ее пальцы и громко выражая свое мнение, что Ким – совершенно восхитительное имя, когда они оба поняли, оторопев, что библиотека вовсе не пуста, как предполагалось. Наоборот, в ней было даже очень людно, потому что перед камином стоял сам владелец дома с Моникой Флеминг, одетой во что-то огненное и блестящее, наподобие горного хрусталя. Моника легко сплела руки на шее Гидеона Фейбера, и свет от огня позволил прочитать выражение ее глаз. Откинув голову, она все внимание сосредоточила на том, кто стоял с ней рядом.
– Простите, сэр!.. Я не знал! – извинился Дункан, выпуская руку Ким.
Но Гидеон обернулся и, прищурившись, рассматривал непрошеных посетителей.
– Вы что-то хотели? – резко спросил он.
– Я пришла, чтобы поменять книгу для вашей матери… – чуть сдавленно ответила Ким.
– Ну так поменяйте ее!
– Я встретил мисс Ловатт, когда проходил через холл, – объяснил Дункан, а затем счел необходимым ретироваться. – Я вернусь к остальным!
Ким подошла к полкам. За те несколько минут, что она ставила на место книгу и выбирала другую, соответствующую вкусу миссис Фейбер, она чувствовала, что к ней прикованы взгляды оставшейся в комнате пары. За спиной послышался шелест платья, а дошедший до нее запах духов вызывал легкую тошноту. Низким, чуть сипловатым голосом Моника потребовала сигарету.
– Спасибо, дорогой. – Зажглась спичка, и женщина тихо пробормотала: – Как жаль, что нужно уезжать… Но ты ведь отвезешь меня домой?
– Конечно.
– И постараешься встретиться со мной завтра? Нам нужно о многом поговорить!
– Знаю.
Ким, словно привидение, выскользнула из комнаты, не извинившись за вторжение и даже не взглянув в их сторону. Как только за ней закрылась дверь, она представила, что они снова кинулись в объятия друг друга. Оказавшись наверху в своей гостиной, она не стала зажигать свет. Просто подошла к окну. Несмотря на то, что вечером собирался дождь, стояла прекрасная ясная ночь, и луна высоко светила среди великолепных быстрых облаков. В озере, как в зеркале, отражались бегущие облака и бледный круг луны. Даже в самом густом кустарнике отливал серебром проникший туда лунный свет. Ким неподвижно стояла перед окном, чувствуя, как будто видит все это впервые… и что-то ей нашептывало, что, возможно, в последний раз. Завтра облака закроют луну, и не будет больше ничего, кроме тьмы. На следующую ночь все может повториться опять, и опять… А потом луна начнет убывать, и снова будет темно. Поэтому сегодняшнюю красоту, возможно, больше никогда-никогда не придется увидеть.
