Мэг Кэбот - Принцесса в розовом.

Очень жаль, что мама была без сознания. Ей бы страшно понравились пожарные, кото­рые так заботливо нагибались над ней. К тому же они еще оказались такими сильными, что смогли поднять ее... При ее нынешнем весе — это о многом говорит. Так что здорово.

Представляете, сижу я себе на французс­ком — скучно до жути, — и тут звонит мой мобильный телефон... Ох, как я испугалась! Не потому, что он позвонил первый раз в жиз­ни, и даже не потому, что мадемуазель Кляйн отбирает телефоны, которые звонят во время ее урока. А потому, что единственные люди, кто может позвонить на мой мобильный телефон, это мама и мистер Дж., и только затем, чтобы сообщить мне, что роды начались и мне надо бе­жать домой.

Правда, прежде чем я ответила, прошло око­ло минуты, потому что я не сразу сообразила, что это звонит МОЙ телефон. Я еще осуждаю­ще смотрела по сторонам на одноклассников, а они осуждающе смотрели на меня. Так вот, звонила не мама и не мистер Дж,, чтобы ска­зать, что ребенок вот-вот родится. Это был ка­питан Пэт Логан, он спросил, знаю ли я Хелен Термополис, и если да, то не могла бы не­медленно прийти в больницу Святого Винсента. Пожарные нашли мобильный телефон в ее сумочке и набрали единственный номер, зане­сенный в память...

Мой.

Я взвизгнула, схватила вещи, потом Ларса. После чего мы бросились вон из класса без объяснения причин... вроде как я внезапно почувствовала у себя симптомы синдрома Аспергера. По дороге к выходу я пролетела мимо класса мистера Джанини, резко затормозила, подала назад, всунула голову в дверь и проора­ла, что его жена в больнице и ему лучше бро­сить этот мел и идти с нами.

Никогда не видела, чтобы мистер Дж. так перепугался. Даже когда он впервые встретил­ся с бабушкой.

Втроем мы выбежали на улицу и помчались к метро, доехали до станции «Семьдесят седь­мая улица», потому что в такой пробке такси не смогло бы довезти нас быстро, а Ханс с ли­музином отдыхали до конца моих уроков.

Не думаю, что персоналу больницы святого Винсента (прекрасные люди и специалисты, между прочим) когда-либо приходилось встре­чать столь кошмарную троицу: истерически настроенную принцессу Дженовии, ее телохра­нителя и отчима. Мы ввалились в приемный покой и стояли, выкрикивая имя моей мамы, пока не вышла медсестра и не сообщила:

— Хелен Термополис чувствует себя пре­красно. Она пришла в себя и сейчас отдыхает.

У нее было небольшое обезвоживание, вот она и упала в обморок.

— Обезвоживание? — Мне снова стало пло­хо, на этот раз по другим причинам. —Она хле­щет по восемь стаканов воды ежедневно.

Медсестра улыбнулась.

— Ну, она говорила, что ребенок сильно давит ей на мочевой пузырь...

— С ней все будет в порядке? — допытывал­ся мистер Дж.

— С РЕБЕНКОМ все будет в порядке? — до­пытывалась я.

— Да с ними обоими все будет в порядке, — сказала медсестра. — Идемте со мной, я прово­жу вас к ней.

И медсестра повела нас по больнице скорой помощи — настоящей скорой помощи, больни­це Святого Винсента, куда со всего Гринвич-Виллидж привозят всех, кого подстрелили или у кого зашевелился камень в почках!!!!!!!!!!! Я ви­дела тонну больных людей. Там лежал парень с кучей трубок, обвивавших его целиком и тор­чащих из него, и еще одного, его жутко тошнило. Еще там был студент нью-йоркского универси­тета, который урывал минутку сна прямо на каталке, пожилая дама с учащенным сердцеби­ением и супермодель, которая свалилась со сво­их шпилек, строительный рабочий с порезом на ладони, сбитый такси курьер-велосипедист.

Я не успела как следует разглядеть всех па­циентов, точно таких же, какие будут, может быть, и у меня, если я подтянусь по алгебре и поступлю в медицинскую школу, — медсест­ра оттащила занавеску, а за ней была моя мама, в полном сознании и изрядно раздраженная.

Когда я заметила в ее руке иглу, я поняла, почему она была такая раздраженная — к ней была прицеплена капельница!!!!!!!

— О ГОСПОДИ!!! — заорала я, хотя в боль­нице скорой помощи орать не положено, пото­му что вокруг полно больных людей. — Если ей так хорошо, то зачем ей ЭТО?

— Это всего лишь укрепит ее силы, — ска­зала медсестра. — У твоей мамы все будет хорошо. Скажите им, что вы чувствуете себя хорошо, миссис Термополис.

— Мисс, понятно? — проворчала моя мама. Тогда я поняла, что ей и вправду лучите.

Я бросилась ей на шею и обняла так крепко, как только могла. Это было сложно из-за ка­пельницы и мистера Дж., который тоже обни­мал маму.

— Да все нормально, все нормально, — ска­зала мама и погладила нас обоих по головам. — Давайте не будем раздувать из этого еще боль­шего слона. Ничего страшного не случилось.

— Ничего себе ничего страшного! — сказа­ла я, чувствуя, что по щекам текут слезы. По­тому что страшно, когда посреди урока фран­цузского языка тебе звонит капитан Пэт Логан и говорит, что твою маму отвезли в больницу,

— Все замечательно, — сказала мама, — мне хорошо. Ребенку хорошо. И когда это докапает до конца, меня отпустят домой.

Мама быстро взглянула на медсестру.

— Верно я говорю?

— Да, мэм, — ответила медсестра и задер­нула занавеску, так что мы вчетвером — мама, мистер Дж., я и мой телохранитель — оказа­лись в некотором уединении.

— Тебе надо быть осторожнее, мама, — ска­зала я, — нельзя же так себя изматывать.

— Да я себя не изматывала, — ответила мама, — все этот проклятый суп из свинины, говядины и макарон, который я съела на ланч...

— В «Макаронах № 1»? — в ужасе закрича­ла я. — Мама, только не это! Там же миллионы граммов натрия! Ничего удивительного, что ты упала в обморок! Кошмар какой...

— Ваше Высочество, у меня возникла мысль, — прошептал Ларе мне на ухо, — отче­го бы нам с вами не перейти на другую сторону улицы и не купить вашей маме чего-нибудь вкусненького?

Ларс во всех ситуациях сохраняет здравый рассудок. Ничего удивительного: его же обуча­ли на интенсивных занятиях в израильской армии. Он выдающийся снайпер из любого ору­жия — от дамского пистолета до огнемета. Он сам мне так однажды сказал.

— Да, хорошая мысль, — сказала я. — Мама, мы с Ларсом сейчас вернемся. Принесем тебе чего-нибудь вкусненького и полезного.

— Спасибо, — слабым голосом сказала мама, но почему-то смотрела она при этом не на меня, а на Ларса. Видимо, взгляд до сих пор не фоку­сировался после обморока.

Правда, когда мы вернулись с вкусненьким, медсестра не пустила нас обратно к маме. Она сказала, что к пациенту скорой помощи можно пускать только по одному посетителю в час, а тогда она сделала для нас исключение, пото­му что мы ввалились совершенно безумные. Она решила пустить нас всех сразу, чтобы мы свои­ми глазами убедились, что с мамой все в поряд­ке, да еще я к тому же принцесса Дженовии!