Маша Царева - Небо. Парашют. Юноша
– Почему это она не хочет? – возмущенно отвечает вместо меня Кирилл. – Ты ведь хочешь, правда, Сань?
И мне приходится ответить, что правда, что я безумно хочу прыгнуть с этой дурацкой антенны, потому что все у меня в жизни есть, кроме переломанных ног.
И вот меня подталкивают к краю. И мне невольно вспоминается фрагмент безоблачной студенческой юности, когда я прыгала с «тарзанки» в Парке культуры. Тогда я тоже неуверенно топталась на краю, и мне казалось, что ничего хуже со мной уже не произойдет.
Теперь я знаю, что может.
– Руки в стороны, спину прогнуть, – полушепотом напоминает Калинин-младший.
Кажется, я начала пронзительно вопить, еще стоя наверху в позе знаменитого бразильского Христа, с раскинутыми руками. Наверное, сама я ни за что в жизни не решилась бы сделать этот крошечный шажок вперед. Одно дело, когда инструктор решительно выталкивает тебя из самолета. Высота огромная, далекая земля кажется соответственно игрушечной, а опасность – формальной. И совсем другое дело, когда деревья и человеческие фигурки явственно различимы внизу. Да, сама бы я не решилась. Но хорошо, что у меня есть такой настоящий друг, как Калинин Кирилл. Он-то и подтолкнул меня в спину, крикнув на прощание «Прогнись!». А я старалась смотреть не вниз, а, наоборот, на безмятежно-голубое небо. Одна секунда падения, и вот над моей головой раздается оглушительный хлопок. Я смотрю вверх и вижу яркий купол парашюта. Что это? Неужели все уже закончилось? Как быстро… Хотя я же сама читала в Интернете, что бейс-прыжок иногда длится всего несколько секунд.
Откуда-то сбоку раздался отчаянный вопль:
– Тормози-и-и!!!
И только тогда я вспомнила, что надо было поднять руки вверх, схватиться за клеванты – петли, которыми управляется спортивный парашют. И резко потянуть их вниз, чтобы скорость падения была минимальной, нулевой почти. Это обеспечило бы мне мягкое приземление, вернее, приводнение.
Но вспомнила я об этом в ту секунду, когда тело мое соприкоснулось с водой. Огромный фонтан переливающихся на солнце брызг взлетел вверх, а я ушла под воду с головою. Почему-то она показалась мне обжигающе горячей и какой-то густой, как будто бы я прыгнула в кастрюльку с закипающим супом-пюре. Наверное, нервы расшалились.
Слава богу, что наконец-то все закончилось, подумала я, выныривая на поверхность и шумно отфыркиваясь. Я чувствовала себя этакой супергероиней. Если призадуматься, то в моем безумном поступке есть и положительные последствия. Первое: Калинин-младший получил очередное доказательство моей смелости. Второе: я утерла нос Инге. Третье: теперь у меня есть фотопленка, на которой запечатлен мой подвиг. И я могу хвастаться ею друзьям и коллегам. И, может быть, мои фотографии попадут в нашу газету. И я стану звездой местного масштаба. Каждое утро мне будут приносить десятки читательских писем. Мне будут присылать приглашения на кинопремьеры. В меня будут влюбляться знаменитые актеры и пресыщенные стандартностью окружающих их красавиц олигархи.
Когда я выбралась на берег, братья Калинины были уже внизу.
– Поздравляю, – хором закричали они.
А вот Инга, пождав губы, приветствовала меня словами:
– Ты прости, Саша, но пленку я случайно засветила!
Если честно, такой расклад меня нисколечко не удивил.
* * *Кто бы знал, как не хотелось мне идти на Леркину предсвадебную вечеринку! Даже несмотря на то, что невеста до этого самого времени являлась моей лучшей подружкой, практически сестрой. Но стоило мне представить, что за скучнейшее общество соберется за столиком респектабельного итальянского ресторана, как от раздражения сводило скулы. Варвара, питерская родственница Лерки. С нее иконы бы писать – с Варькиной физиономии (довольно смазливой, между прочим) никогда не сходит скорбное выражение. Она жуткая зануда, и единственная тема, в которой Варечка отличается повышенной компетентностью, – это успехи ее мужа, спортивного тренера. Ну, и гениальность ее пятилетнего сынка, разумеется. Лика – гордая мать троих отпрысков (старшему, между прочим, уже семь лет, а он до сих пор не умеет пользоваться ножом и вилкой). Лизка, с которой Лера моя ходит – ха-ха-ха! – на кулинарные курсы. И что, скажите на милость, в такой колоритной компании буду делать я?!
С другой стороны, мне хотелось «выйти в свет». Хотелось, чтобы люди, которые знают меня тысячу лет, признали, как я похудела, помолодела и похорошела.
За последнюю неделю я скинула три килограмма. И не в диете тут дело, и не в физических тренировках, о которых я все время забывала. Лучшая диета – это влюбленность, и, как всегда, этот старинный рецепт меня не подвел. К тому же глаза мои горели, а губы все время растягивались в идиотской неуместной улыбочке.
Помня о том, что и Варвара, и Лизка никак не могут скинуть лишние килограммы после родов, я вероломно подчеркнула собственную вновь обретенную стройность черным приталенным платьем. Плюс малиновые сапоги на высоких шпильках, плюс сумочка им в тон, плюс макияж, немного более яркий, чем обычно. И вот перед вами не загнанный журналист Саша Кашеварова, а роковая женщина, почти кинозвезда.
М-да, в тот вечер я выглядела прямо как те безупречные неприступные посетительницы эксклюзивных бутиков, которым я сама же всю жизнь втайне завидовала.
Я им всем покажу!
– Кашеварова, выглядишь как проститутка! – весело приветствовала меня Лерка.
Как любая женщина, стремящаяся доказать свою принадлежность к подвиду роковых, я опоздала на целых двадцать минут. Компания «благородных девиц» была уже в сборе. Все они держали в руках меню, и видок у всех был довольно постный. При моем появлении на их благообразных пресных лицах появилась одинаковая скептическая ухмылочка.
– Да, Сашечка у нас всегда была неугомонной, – снисходительно протянула Варвара. Ее темные волосы были собраны в целомудренный пучок. Светло-серая блузка подчеркивала свежесть лица. На губах – прозрачный блеск, на шее – ниточка жемчуга. Скукотища!
– В таких сапогах только стриптиз танцевать, – Лерка звонко чмокнула меня в ухо. – Да ладно, не обижайся. Все же свои.
– Я и не обижаюсь, – обиженно заметила я, – между прочим, это «Ти Джей», последняя коллекция. Дорогие.
– Вот ты и выглядишь в них, как дорогая девушка, – загоготала Лизка.
Я не смогла сдержать красноречивого смешка. На себя бы посмотрела, прежде чем делать замечания другим. Представьте себе гибрид Лайзы Миннелли и Джорджа Буша-младшего – вот что такое Лизка. Стильная короткая стрижка совсем не шла к ее немного вытянутому большеносому лицу.
– Мне текилы! – скомандовала я подошедшему официанту.
