Кэтти Эмерсон - Отброшенная в прошлое
— Вы говорите, вам было четыре года, когда это произошло?
Все еще захваченная своими впечатлениями, Лорен тихо, но отчетливо произнесла, точно отвечая выученный урок:
— Это было осенью. Пятнадцать лет. Генрих.
— Простите?
Лорен поняла, что она сказала, и, извиняясь, слабо улыбнулась изумленному психотерапевту. Она действительно решила ничего не скрывать.
— Я имела в виду год 1524, пятнадцатый год правления короля Генриха VIII.
Глава 9
Доктор Бьюмонт толстым пальцем резко нажал на кнопку селектора и мягко обратился к секретарше.
— Этот прием немного затянется, Меджи. Пожалуйста, внеси необходимые коррективы.
Поскольку на каждого пациента отводилось пятьдесят минут, Лорен совсем не чувствовала себя виноватой. Свои записи относительно ее заболевания доктор мог бы сделать потом.
Маленькие глазки за стеклами очков, как будто похолодели, когда он вновь переключил все свое внимание на женщину. Лорен показалось, что барьер между ними увеличился, и теперь их разделяет не только этот огромный письменный стол.
— Может быть, вы теперь расскажете мне о своем реальном первом воспоминании?
— А почему бы и нет? — вопросом на вопрос ответила она и принялась, тщательно подбирая слова, чтобы не слишком шокировать доктора, рассказывать, чем они с Робом Сетоном занимались. г Его сухая, лишенная эмоций реакция разочаровала ее. Он начал задавать вопросы. Она отвечала, но когда сама спросила о чем-то, психолог решил воздержаться от ответа, а вместо этого задал следующий вопрос. Эта увертка разозлила ее.
— Не могли бы вы в таком случае, — прерывая его, спросила она, — объяснить, почему мои сны так ярки? Почему они просто не проходят, когда я просыпаюсь, а так хорошо помнятся? Иногда сюжеты повторяются, но каждый раз добавляются новые детали, и я все их помню.
— Вы много читаете исторической беллетристики, миссис Райдер?
— Вы всегда отвечаете вопросом на вопрос, мистер Бьюмонт?
— Нет, — он наклонился вперед, теребя курчавую бороду. — Сказать вам, миссис Райдер, что я думаю? Я полагаю, что вы любите читать то, что популярно называется «исторические ужасы».
Она слегка поморщилась.
— Я люблю и серьезные исторические романы, и эти «ужасы». Но здесь не то…
— Я считаю, что ваши литературные пристрастия в значительной мере объясняют вашу проблему. Вы экстраполируете детали из прочтенных книг на ситуацию, которая отражает определенный конфликт в вашем прошлом. А его вы помните лишь частично. Будьте терпеливы, миссис Райдер. Все скоро встанет на свои места. Я поручил Меджи назначить вам регулярный прием. Вы будете приходить ко мне каждый понедельник. В следующий раз мы поговорим с вами более подробно.
Лорен вышла от доктора Бьюмонта с чувством беспокойства. Он ничего не сказал ей, чего она не знала бы сама. Это ее и удивило, поскольку она всегда гордилась своим умением мыслить здраво. А беспокоила ее собственная реакция на то, что специалист в психологии в общем-то соглашается с ней. В принципе это должно было бы вселить в нее уверенность, однако сводящая ее с ума подозрительность подсказывала: они оба не правы.
К тому времени, когда она доехала до Ламбертона, беспокойство Лорен расцвело пышным цветом и перешло в горькое разочарование. Объяснение Бьюмонта было слишком простым, его диагноз — слишком поверхностным. Если она знает фабулу какого-то романа, всплывшую в подсознании, то сможет найти и источник. Вместо того, чтобы повернуть домой у единственного светофора в Ламбертоне, она направилась в противоположном направлении, в центр городка.
Публичная библиотека, открывшаяся в Ламбертоне задолго до начала этого столетия, была построена из местного камня в стиле греческого храма. Она работала двадцать пять часов в неделю, что намного превышало часы работы любой другой библиотеки в округе Джефферсон. К счастью для Лорен, вторник был единственным днем, когда завсегдатаи с десяти утра до семи вечера могли неспешно выбирать книги.
Припарковаться поблизости не было никакой возможности. Те места, что не зарезервировала церковь, заняли для парковки студенты и преподаватели ламбертонского отделения университета штата. Здание университета, сложенное из красного кирпича, с трех сторон окружало библиотеку. Лорен осторожно поставила машину в неположенном месте под знаком «ПАРКОВКА ЗАПРЕЩЕНА. ОПАСНОСТЬ ОБВАЛА СНЕГА».
Сандра, последние двадцать лет работавшая городским библиотекарем, сидела на своем привычном месте за абонементным столом, когда вошла ее невестка. Рыжие волосы Сандры были аккуратно собраны, но грозили в любую минуту рассыпаться.
Лорен вспомнила, что во вторник с десяти до одиннадцати проходит час детской книги.
— Ну, как прием? — спросила Сандра.
— Я не ожидала ничего хорошего от встречи с психотерапевтом, — предупредила Лорен.
— Тем лучше, — согласилась Сандра и хотела что-то добавить, но в этот момент появилась женщина со стопкой книг, и возможность приватного разговора пропала.
Тем лучше, подумала Лорен, поднимаясь по лестнице, ведущей на верхний этаж, где располагались книги по художественной литературе. Она прошла несколько стеллажей, прежде чем вытащила из ряда книг одну, показавшуюся ей знакомой. Еще несколько лет назад она, перечитав все исторические романы, имеющиеся в библиотеке, стала покупать книги у мистера Пейпербака, и обнаружила, что помнит многое из того, что читала. При этом ни один сюжет ни в коей мере не ассоциировался с содержанием ее сновидений, хотя отдельные романы действительно относились к интересующему ее периоду. Ее так и подмывало взять на дом несколько особенно любимых книг и перечитать их заново.
Спустившись снова вниз, Лорен взглядом пробежалась по затасканным романам, которые Сандра ставила на полки металлического стеллажа, располагавшегося возле двери. Сандра не заносила их в каталог, предоставляя любому читателю оставить полюбившуюся книгу себе, если, конечно, он принесет взамен другую.
— Ищешь что-то особенное? — из-за своего полукруглого дубового барьера спросила Сандра.
Лорен еле сдержалась, чтобы не чертыхнуться. Она понимала, что ей никогда не избавиться от любопытства Сандры, тем более на ее собственной территории. Впрочем, она не была уверена, так ли уж ей хочется избавиться. Несмотря на то, что раньше она относилась к Сандре с предубеждением, приятно было осознавать, что кому-то ты не безразлична, даже если этот кто-то вмешивается в твою жизнь.
— Мой сюжет, — недовольно проговорила она.
— Ничего обнадеживающего?
— Совсем ничего. Даже не знаю, радоваться мне или печалиться.
— Пойдем вниз и выпьем по чашке горячего чая. Вот увидишь, тебе полегчает на сто процентов.
