Ольга Агурбаш - Любовь без гарантий (сборник)
Тем более, что Лола – умница. Он ее предупредил, он ее научил, как надо правильно себя вести. Рассказал, на кого из мужчин стоит обратить внимание. Так что в поведении своей подопечной он не сомневался.
Элеонора в этот раз быстро затихла. Видимо, очень волновалась за организацию вечера и поэтому не стала заострять. Лола действительно классная ведущая – красивая, веселая, бойкая… Пусть ведет! А там видно будет…
Лола работала в одном из ведущих театров республики. Теперь уже и не поймешь, как правильно: то ли республика, то ли страна. Начинала она еще, когда у театра был статус «республиканский». Потом политическая ситуация изменилась, и театр хоть и сделался государственным, но позиции свои несколько утратил. Раньше бывали гастроли по всей России. Раньше случались приглашения на конкурсы в столичные города и на общесоюзные фестивали театрального искусства. А потом… Статус хоть и возрос, а скучно стало. Театральная жизнь перестала бить ключом, как в былые времена.
Что касается личной жизни актрисы Виолетты Мельниченко, то она у нее всегда была бурная. Правда, со временем Лола стала уставать. Мужчины ухаживали за ней часто и активно. И эти ухаживания и многочисленные знаки внимания были необходимы ей, как воздух. Она всегда нуждалась в новых впечатлениях и сильных эмоциях, но… Почему-то вновь возникающие связи стали утомлять ее. Еще пять-семь лет назад она только и надеялась на подобного рода связи: вдруг кто-то поможет пробиться на телевидение или порекомендует ее столичному режиссеру. А вдруг… Вдруг какой-нибудь видный туз и вовсе замуж позовет. И будет она жить королевой, купаться в богатстве, выбирать только те роли, что ей по душе…
Но иллюзии быстро ушли. Осталась реальность. А в реальности мужчины вились вокруг нее. Разные мужчины: молодые и не очень, практически юнцы и состоявшиеся личности, богатые и среднего достатка, сильные мира сего и почти ничего из себя не представляющие… Только почему-то не помог никто ничем по-настоящему. Так… кое-что, по мелочи. И замуж никто не позвал. И это было ей непонятно. Покрутить любовь, пофлиртовать, вступить в связь хотели практически все, а вот о серьезных отношениях предложений не поступало. Даже Семен Львович говорил, теребя ее руку и шепча на ухо:
– Эй, Лолочка! Был бы помоложе, так бы я тебя приласкал…
Или:
– Дорогая моя! Был бы свободен, женился бы на тебе, не задумываясь. Красавица ты моя ненаглядная!
Она слышала подобные речи неоднократно и никак не реагировала на них. А как на них можно реагировать? «Если бы да кабы…» Но личность Семена Львовича, особенно значимая по местным меркам, вселяла кое-какую надежду. Лола решительно взялась за новую идею. Собственно, идея, скорее, была старая, давно и многосторонне продуманная, но только достойного партнера для ее осуществления Лола найти не могла. Многочисленные поклонники, ухажеры, любовники – разве это партнеры? Их только подпусти к себе поближе… Добились своего – и хорошо! И больше ничего не надо! Цветы, вино, украшения – разве это уровень Лолы?! Был единственный мужчина, который кое-что значил в ее жизни. Тот и машину хорошую подарил, и деньги Лоле давал приличные… Так он и считался ее официальным любовником два с половиной года. Небывалый срок! Они с ним и на курорты, и в Европу… Он ей и мебель новую, и шубу из золотой норки… Хороший был мужчина. И щедрый, и душевный. Жаль, жена его узнала об их связи. Такой скандал устроила! Ужас!
И узнала-то как-то случайно. Глупо так все получилось, аж обидно!
Однажды Лола сказала своему кавалеру:
– Знаешь, в этот раз я бы с удовольствием отметила свой день рождения в Париже.
– Ну и давай! Нет проблем! Сколько дней у тебя свободных?
– У меня один спектакль во вторник, другой в воскресенье. Значит, получается четыре дня.
– Отлично! Пожелания по культурной программе есть?
– Конечно! Во-первых, магазины. Во-вторых, Опера. В-третьих, прогулка по Сене. Ну и Эйфелева башня! Самый высокий этаж!
– Легко!
Он действительно легко заказал билеты, гостиницу, индивидуального гида. Продумал все расписание их парижского пребывания вплоть до посещения ресторанов. И наверняка все было бы прекрасно, если бы их вместе не увидела в аэропорту какая-то подруга его жены.
Она позвонила ей и спросила:
– Слушай, а где сейчас твой Вовка?
– Вовка в Париже. Он в командировку полетел на несколько дней.
– А! Теперь это называется словом «командировка»! – с сарказмом произнесла подруга.
– Погоди! А в чем дело-то? Что не так? – заволновалась супруга.
– Может, все и так, конечно. Только летит он с ослепительно красивой бабой и отношения между ними явно не деловые. Ну, насколько я могу судить.
– А ты сама-то где?
– Я в Домодедово. Встречаю сына. А рейс задерживают уже на два часа. Вот и хожу здесь повсюду. Чисто случайно твоего Вовку заметила. Смотрю, торопится куда-то, глаза горят! За руку красотку держит. Уж и не знаю, что за командировка такая…
– Спасибо, что сказала… – еле прошелестела в трубку Володина супруга и обессиленно опустилась на диван.
Вот это дела! Ее Володька… Такой нежный, такой хороший… Никогда ни ссор, ни скандалов. Случались, конечно, иной раз мелкие размолвки, не без этого. Но так, по большому счету, он и к ней всегда со вниманием, и к детям с истинным участием.
Нет… Что-то не похоже на Володьку. Перепутала его подруга с кем-то. Точно, перепутала.
Бывают у него разъезды, бывают командировки по десять-двенадцать дней, которые в семье принято называть длительными. И по три-четыре дня, короткие, как в этот раз, например. Но чтобы он с кем-то, кроме нее? Нет, это неправда!
Пока боролась с сомнениями, пока решалась: звонить – не звонить, время ушло. И первый ее звонок пришелся, видимо, на время полета: «абонент недоступен». Потом она все же заснула, а наутро дозвонилась. Он ответил бодрым голосом:
– Да, дорогая! Как дела?
– Плохо… Дела очень плохо… – еле прошептала та.
– Что? Почему? – он встревожился не на шутку.
– Потому что ты меня обманываешь!
– Я? Тебя? С чего ты взяла? – удивился Володька.
Лола расчесывала в это время свои роскошные волосы, стоя перед зеркалом. Абсолютно голая в обрамлении красивых длинных волос, она волновала его, невзирая на бурно проведенную ночь. Он хотел ее опять, с новой силой, с еще большим желанием. И если бы не досадный звонок жены, он уже целовал бы ее спину, плечи, шею… Уже ее руки обвили бы его мощный торс. Он погрузился бы в состояние истомы, умиротворения и страсти одновременно. Никак ему не удавалось отследить, где и когда эти, казалось бы, противоположные состояния находят точку соприкосновения. Истома и страсть, желание и умиротворение, нежность и напор. Как это загадочным образом соединяется в нем?
