Френсис Дэвис - Таинственный Восток
-..газеты? И что ты наконец делала в Ле Перроне в форме посыльного, скажи ради Бога?
— Старалась перехитрить поклонников и средства массовой информации. Карен выключила лампу и осмотрела свои руки.
— Перехитрить их? Моя дорогая, но это же работа.
Карен понюхала свою руку. Она пахла как закусочная. У нее заурчало в желудке.
— Послушай, Эйлин, во что превратилась моя жизнь? Это все равно что быть в списке ФБР «Разыскиваются особо опасные преступники».
— Такова цена популярности, моя дорогая. Мне уже звонили из агентства, которое представляет производителя форменной одежды. Они хотят, чтобы ты рекламировала их новую линию. И, конечно же, им нужны фотографии Эрика. А агентство, представляющее производителя мотороллеров…
— Этому когда-нибудь придет конец? — простонала Карен в отчаянии.
— Искренне надеюсь, что нет, — фыркнула Эйлин. — У меня три мешка с корреспонденцией для тебя. Пришлось нанять еще трех служащих, которые ничего не делают, только отвечают на письма и просьбы прислать твою фотографию.
— Эйлин, я лучше позвоню Эрику. — Карен вытерла лицо и руки, удивляясь, как это ей пришло в голову убеждать Эрика, что, чтобы быть в безопасности, нужно спрятаться.
Но прежде, чем она успела набрать его номер, он позвонил ей сам.
— Ты видела снимок?
— Нет, но Эйлин только что рассказала о его появлении в газетах. Она считает великолепной всю эту ужасную рекламу. Каждый раз, когда они печатают мою фотографию, она открывает еще один счет.
— Я собираюсь покончить со всем этим, — со страстью сказал он.
— Именно об этом я и хотела с тобой поговорить.
— Твоя частная жизнь должна снова стать только твоей.
— Именно этого я и хочу.
— Ты будешь иметь возможность ходить, куда тебе захочется. Куда нам захочется. Внезапно она почувствовала озноб.
— Это совсем не то, что я имела в виду. Как я могу ходить, куда захочу?
— Увидишь. Я буду у тебя в семь.
— Что ты собираешься делать? — нервно спросила она.
Засмеявшись, он ответил:
— Где лучше всего спрятать яйцо?
— Спрятать яйцо? В траве, наверное?
— Нет, моя дорогая. В коробке с одиннадцатью другими яйцами.
Остаток дня Карен провела в мучениях, пытаясь угадать, на что еще окажется способным Эрик. Чтобы успокоить нервы, она решила что-то разобрать, свалила в кучу на полу все рецепты и постаралась сосредоточиться на их сортировке. Годами откладывая эту работу, теперь она сидела на полу, скрестив ноги, окруженная газетными вырезками, и озадаченно разглядывала каждую, перечитывая по несколько раз. Почему она когда-то решила, что ей, например, может понадобиться рецепт тушеного языка? В это время раздался звонок в дверь.
Карен подлетела к двери, разбросав при этом все рецепты.
— Не думала, что уже так поздно, — сказала она, открывая дверь. — Эрик! У нее перехватило дыхание. — Что с тобой?
Его красивые светлые волосы стали рыжими, а над верхней губой, когда он говорил, шевелились громадные рыжие усы. Кроме того, Эрик был облачен в пиджак для обеда, а в руке держал большую плоскую коробку.
Эрик пошлепал по своей рыжей голове.
— Тебе нравится моя маскировка? — он ухмыльнулся. — Это парик.
Он положил коробку на стул и притянул к себе Карен.
— Тебе нравятся усы?
— Я поражена. Этого я ожидала меньше всего. — Она дотронулась пальцем до похожих на проволоку усов. — На чем они держатся? — Она откинулась в его руках назад, с сомнением разглядывая их. — Они, наверное, вызывают зуд.
— Так и есть. Я истратил целую бутылочку резинового клея, чтобы приклеить их. — Он высвободил одну руку, чтобы аккуратно почесать с краю. — Мне говорили, что некоторые женщины находят усы очень привлекательными. Давай попробуем.
Это было вовсе не сексуально, это было ужасно — одна знакомая губа и целый куст щетины.
— Все равно что поцеловать старую варежку. — Карен потерла губы. Дорогой, что все это значит? И почему на тебе этот пиджак? И что ты там говорил о том, чтобы спрятать яйцо?
Взяв обе ее руки в свои, он подвел ее к дивану, и, когда они сидели колено к колену, объяснил:
— Мы не можем жить, как узники. И в то же время не хочу, чтобы нас преследовали на улицах. — Эрик со злостью хлопнул себя по колену. — Мы не… преследуемые звери. Если нельзя свободно выйти и развлекаться, как хочется, то для чего же тогда столько работать? Что за жизнь мы ведем?
— Но мне нравится быть дома. Все было чудесно прошлым вечером, но у нас не было особого выбора. Почему бы не позвонить в Lade Lotus и не попросить прислать сюда китайскую еду?
— Опять? О, нет. Хватит скрываться. — Его глаза блестели от возбуждения. Пресса тебя создала, но можно заставить ее забыть тебя.
— Не думаю, что мне это нравится. Да и как можно заставить прессу сделать что-то?
— Пойми, Индира — всего лишь дитя средств массовой информации. Индира Сингх, Пылкая Принцесса Пенджаба. — Он набросал в воздухе заголовок. — Куда она ходит? Что делает днем?
— И ночью.
— Что ест на завтрак?
— И спит ли обнаженная?
— Они действительно спрашивали тебя об этом? Бедняжка. Они писали о тебе всю эту ерунду.
— О нас, — поправила она его. — Мы теперь занимаем на страницах газет места больше, чем когда-либо. Ты теперь мой близкий друг.
— Да! Неужели ты не понимаешь? Они пишут о нас потому, что видят нас. Если мы могли бы стать невидимыми, если бы могли исчезнуть…
— Именно поэтому я и была вчера в форменной одежде.
— Но это было неверной маскировкой. Следуя моему плану, мы исчезнем, и с сумасшедшими преследованиями будет покончено. Они умрут, как умирает огонь, когда нет топлива. Для прессы ты будешь недосягаема.
— Я не знаю, дорогой. Элвис годами был недосягаем, но до сих пор появляются всякие рассказы о нем.
— Да, но разыскать его они не могут. Карен закатила глаза и застонала. Он невинно усмехнулся.
— Эрик, все, что ты говоришь, слишком хорошо для того, чтобы быть правдой. И как ты собираешься сделать меня невидимой?
Он взял ее за подбородок.
— Я ругаю себя за то, что опубликовал все те фотографии, где ты в ковбойской одежде.
— Это не твоя вина. Ты снимал для заказчиков. И кроме того, я никогда не носила индийской одежды.
— Вот именно! В городе люди ожидают видеть тебя одетой как типичную нью-йоркскую модель, потому что ты всегда так одета. Но теперь… — Он указал на плоскую коробку. — Теперь ты будешь одета, как индианка.
У нее стали влажными ладони. Она крепко сжала руки.
— Я не могу выйти в сари. Я просто не могу. Я буду выделяться.
