Кэрол Мортимер - Самый любимый
Около девяти часов приехал Джордан. Лара с трудом дождалась момента, когда горничная оставила их вдвоем, и бросилась в его объятия.
— Я скучала по тебе, — повторяла она между поцелуями. — Боже, я так скучала! — Она даже застонала, когда Джордану пришлось, наконец, ответить на ее страстный поцелуй.
Находясь сейчас рядом с Джорданом, Лара ощущала пробуждение в себе глубинных чувств от прикосновения к его бархатному синему пиджаку и сильным мускулистым плечам, от тонкого, кружащего голову аромата мужского одеколона.
— А ты тоже скучал по мне, дорогой? — Она страстно, не скрывая своих чувств, смотрела на Джордана, восхищаясь про себя его рассыпанными по лбу серебристо-белокурыми волосами и бездонными темно-синими глазами. — Ну пожалуйста, ну скажи, что скучал. — Лара поднялась на цыпочки и снова страстно поцеловала его в губы, не чувствуя ответа. — Дорогой… — Она снова посмотрела на него, и на ее лицо набежала тень.
— Ну что за вопрос — конечно, я скучал по тебе, Лара, — сказал он торопливо, отстраняясь от нее и поправляя манжеты своей белоснежной сорочки. — Как прошла эта неделя, хорошо?
— Ужасно, — ответила она. — Я скучала по тебе.
— Ты уже это говорила, — заметил он коротко. — Можно мне чего-нибудь выпить? Я ужасно вымотался за это время.
Она поспешно налила виски и, подавая стакан, обратила внимание на две глубокие складки возле его рта.
— Ты выглядишь усталым. — Лара села на подлокотник его кресла. Она была очень хороша в своем черном шелковом платье с большим вырезом и без рукавов — за прошедшую неделю все синяки бесследно исчезли. Джордан пил виски, а она нежно перебирала волосы у него на затылке. — Как складываются дела в Германии — много проблем?
— Да, — ответил он коротко.
— А ты не хочешь… рассказать мне про них?
Джордан насмешливо посмотрел на нее.
— А ты все поймешь, если я начну тебе про них рассказывать? — усмехнулся он. Лара вспыхнула.
— Нет, наверное. Но…
— Тогда не стоит и пытаться говорить об этом. — Он протянул ей свой пустой стакан — Можно мне еще?
— Ну конечно. — Она встала, настороженно посмотрела на Джордана и направилась к хрустальному графину. Ее жених опять был в каком-то странном расположении духа. Возможно, когда он немного отдохнет и расслабится после своей напряженной деловой поездки, в нем снова проснется та же неукротимая страсть, как неделю назад в поместье. Пока же она чувствовала в нем лишь какое-то напряжение. — Ты голоден? — Она снова присела на подлокотник его кресла.
— Да, немного. — Он кивнул.
— Тогда я позвоню, чтобы подавали обед.
— Великолепно, — отозвался Джордан. Во время обеда он был погружен в размышления, и Лара не стала прерывать их — такой же озабоченный вид бывал и у отца, когда ему приходилось сталкиваться со сложными деловыми проблемами. Однако, когда с едой было покончено, она уже не могла больше сдерживаться.
— Я хочу поговорить с тобой о том, что я собираюсь подарить тебе к свадьбе, — сказала она нетерпеливо.
Джордан нахмурил брови.
— А я-то не успел еще даже подумать о подарке тебе. Ты уже начала заниматься подготовкой к свадьбе?
Она вспыхнула.
— Да, я навела кое-какие справки. Но вообще я подумала, что не стоит всем этим заниматься, пока я не увижусь с тобой.
— Почему не стоит заниматься? — Прищурив глаза, он смотрел на Лару, сидевшую рядом с ним да диване в гостиной.
Она отвернулась.
— Во время нашей последней встречи ты был несколько… В общем, я не была уверена, что ты не передумаешь, когда вернешься из своей поездки, — сказала она негромко.
Его лицо помрачнело. В следующее мгновение Лара почувствовала, как у нее заколотилось сердце, когда Джордан вдруг придвинулся обнял ее и с неутолимой страстью стал целовать в губы. Когда он, наконец, выпустил ее из объятий, она лишь молча смотрела на него ошеломленными глазами.
— Ну что, можешь ли ты после этого сказать, что я передумал? — спросил он, улыбаясь.
— Нет, — ответила она со счастливым вздохом.
— Потому что я и не собирался передумывать. Теперь, когда я вернулся, мы сможем всерьез заняться подготовкой к свадьбе. Итак, что же ты решила подарить мне? — спросил он снисходительно, положив руку ей на плечи и уже не чувствуя прежнего напряжения. — Но только учти, — заметил он, — я никогда не надеваю на ночь пижаму.
— Какая невеста будет дарить своему будущему мужу пижаму? — заметила она язвительно, ласково перебирая упавшие ему на лоб пряди волос. — Я разговаривала с отцом, и он уверен, что другие акционеры не будут возражать; я хочу отдать тебе свои двадцать процентов акций фирмы «Шофилд хотэлз». — Пока Лара ожидала реакции Джордана, ее глаза горели от нетерпения.
Джордан, казалось, окаменел, откинувшись назад и с удивлением глядя на нее.
— Но ведь эти акции — подарок отца к твоему дню рождения, — сказал он, нахмурившись.
— Он не возражает.
— Нет, я не могу принять эти акции. — Од покачал головой.
— Но почему? — Лара не могла скрыть разочарования.
— Потому что они принадлежат тебе, а…
— А я хочу, чтобы они были твоими. Ну пожалуйста, Джордан, — сказала она умоляюще. — . Ну позволь мне сделать такой подарок. — Ее удивило и даже немного разозлило то, что эти два самых важных в ее жизни человека, словно сговорившись, возражали против того, что казалось ей столь очевидным.
Джордан, похоже, испытывал какую-то внутреннюю борьбу и даже чуть побледнел, несмотря на густой загар. Наконец он кивнул.
— Ну хорошо, — сказал он напряженно. — Пожалуйста, если тебе так хочется.
— Да, именно так, — ответила она твердо. Насколько ей было известно, отцу оказалось нетрудно убедить своих старых друзей принять Джордана в число акционеров фирмы, и теперь, когда день ее свадьбы приближался, Лара не могла не чувствовать себя счастливой от того, что все складывалось так удачно.
Ее безграничное счастье омрачало лишь одно обстоятельство — решение Джордана воздерживаться от близких отношений до тех пор, пока они не станут мужем и женой. Эта решение явилось для нее настоящим ударом, и она восприняла его как стремление Джордана лишить физической близости, которая стала теперь для нее насущной потребностью. Он настаивал да том, что так будет лучше, и, учитывая его постоянные поездки в Германию, ей пришлось согласиться: если бы в оставшееся до свадьбы время они постоянно спали вместе, ей было бы еще труднее каждый раз расставаться с ним.
Свадебная церемония была самой великолепной, какую она только могла себе представить, а жених — истинное воплощение всех мужских достоинств, существовавших в ее воображении. В сером костюме, терпеливо ожидающий, пока невеста займет свое место рядом с ним перед алтарем, он выглядел весьма представительно.
