Вера Копейко - Последний фуршет
Пахло смесью духов, туалетной воды, а гул голосов стал еще более назойливым, чем дребезжание рояля.
Она села рядом со Славиком в красное кресло. На крошечной эстраде менялись люди, они что-то произносили, но Лиза ждала, когда наконец услышит о книге.
И о ней заговорил своим бархатным голосом Андрей Борисович.
— Моя книга — шедевр японского вкуса... Вы сами убедитесь в этом, когда попробуете «кацуо но татаки», друзья, — уловила Лиза и увидела эти слова на экране своего компьютера: «Сарда. Жарится на рашпере...» — Вы попробуете «ницукэ», — продолжал он, — рыбу, приготовленную на медленном огне. Изумительно сладко-соленое блюдо. «Цукудани» по нежности не уступает женской... гм... плоти. Это рыба, сваренная в соевом соусе, сладком саке мирин и сахаре. Вы отведаете ее с рисом...
Лиза искоса поглядывала на мужа. Так когда же она услышит его имя?
— Более того, — говорил Андрей Борисович, — эти блюда покажутся вам еще вкуснее, когда вы увидите, как я вам их подам! В отдельном кабинете. В полночь. Тем, кто готов ждать. А теперь закусите здесь, чем Бог послал. — Он сделал широкий жест в сторону накрытых длинных столов.
Гости потянулись к угощениям, среди которых были обычные фуршетные хрустящие хлебцы с тмином, бутерброды с рыбой и икрой, персики, нарезанные кусочками, яблоки, вино, водка, соки.
— Славик, у вашей жены такие замечательные глаза, что в них можно утонуть. — Мужчина облизал сизоватые губы и слизнул крошку от финского хрустящего хлебца, обсыпанного тмином с красным перцем. Глаза навыкате сузились и стали похожи на глаза кота, который наблюдает за аквариумом с рыбками. Если на этого кота взглянуть через стекло аквариума. — Они словно покрыты зеленой тиной, этакое болотце, в которое можно смотреть не отрываясь. А потом нырнуть и утонуть...
Славик засмеялся:
— Да, мне они тоже нравятся. — Он взял бокал с итальянским вином, а правой рукой обнял Лизу за плечи. — Я тебе говорил об этом, правда, дорогая? — Слегка нагнулся и заглянул ей в глаза.
— Много раз, — кивнула Лиза и поморщилась, высвобождаясь из объятий.
Славик отвел ее подальше и насмешливо бросил:
— Старый пер...
— Т-с-с... Сам говорил, у всех уши, как локаторы.
— Понял.
— А кто он? — спросила Лиза.
— Этот дедушка воображает себя японистом, — он насмешливо фыркнул. — Вынырнул из тех времен, когда можно было изучать Японию, не выезжая дальше Малаховки. Знала бы ты, с какими ошибками он пишет...
— По-японски?
— По-русски тоже.
— Брось, — она фыркнула, как котенок, хлебнувший лишнего из миски, и закашлялась — крошка от хлебца попала в дыхательное горло.
— На, запей, — он протянул ей свой бокал. В нем было белое итальянское вино.
— Сейчас, — Лиза обратила к нему прослезившиеся глаза, — ошибки легко проверить на компьютере.
— Не удивлюсь, если он не знает, что с ним делать.
— С чем? Или с кем? — не понимая, переспросила она.
— С компьютером.
— Так чем же он занимается?
— Выпускает альманах, посвященный Японии.
— Ну да? — выдохнула Лиза. — И что?
— Хорошо продается. Что он умеет делать, так это продавать.
— Он предлагал тебе поработать на него? — Лиза пыталась вычислить причину интереса Семена Ильича к ее глазам.
— Нет. Пока нет, — покачал головой Славик. — Но уже ходит кругами, прикидывает, я думаю, за сколько меня купить. Мне говорили.
— За сколько же ты думаешь ему продаться? — спросила Лиза, ощущая, как тоска охватывает ее снова. Господи, ну сколько можно?
— Недешево, — бросил Славик. — Если обратится, я назову ему ставку, он закачается. Мы с тобой наработали мне такую репутацию, Лизунья, что я могу назначать свою цену. Я же никому не рассказываю, что ты у меня японист.
— А никто не догадывается? Не знает? — вырвалось у нее.
— Откуда? Ты ведь сколько лет уже не служишь.
— Я? — Она невольно нахмурилась, пытаясь сообразить. Но Славик понял это иначе и поспешил добавить: — Никому, кроме меня. — В его голосе слышалось самодовольство. Он наклонился к ней и чмокнул в висок. Она подняла руку и машинально вытерла. Его губы были влажными от вина. — Я благодарен тебе, моя дорогая Лизунья.
— Сам ты лизунья, — она усмехнулась, но сердце тоскливо дернулось. — Какая красивая у него жена, — указала Лиза на молодую женщину рядом со старым мужчиной.
— Это контрактница, — небрежно бросил Славик и отвернулся.
— Как это?
— Объясняю. Богатые мужчины выбирают их на разных конкурсах красоты. Мисс того, мисс сего. И предлагают им подписать контракт.
— Ага, они им красоту и полный пакет услуг, — она усмехнулась.
— А получают деньги, комфорт. И конечно, штрафы за нарушение контракта.
— А... любовь как? — спросила Лиза.
— Никак. — Славик умолк. Он не хотел рассказывать жене, что случается с красавицами, которые становятся собственностью мужа. Как живут они в больших загородных домах, какими и с чем выходят из таких браков.
— Я не знала. Видишь, на самом деле выпала из социума, — насмешливо бросила Лиза.
— Настолько? Да? — Он с сомнением взглянул на нее. — Нельзя терять нюх к новому, моя милая.
Так может быть, думала Лиза, отпивая глоток сока, она бесится с жиру? Ведь живет, как золотая рыбка. Славик любит ее, сдувает пылинки.
Лиза хмыкнула.
— Нам с тобой этого не понять, Лизунья, — он стиснул ее плечо, прикрытое тканью оливкового пиджака.
— Да, — согласилась она, по-прежнему не отрывая глаз от красивой женщины.
— Славик, — к ним подошел человек в черном костюме. Наклонился и вполголоса сказал: — Пожалуйте в кабинет, уже пора.
Славик крепко взял Лизу за руку и повел за собой.
Маленькая дверь на галерее открылась, они вошли. Перед ними стоял длинный стол, на котором...
Лиза зажмурилась.
Нет, не может быть, этого просто не может быть...
Но это было.
Нагая женщина лежала на огромном белом фарфоровом блюде. А на ней и вокруг нее выставлены японские яства... Из... их книги.
Лизу подташнивало, когда она смотрела на торчащие груди среди японской еды, на кустик внизу живота, оставленный на всеобщее обозрение. Вокруг него были веером выложены палочки, которые предлагалось взять и подцепить ими все, что хочется...
Лиза подняла глаза выше. Взгляд споткнулся о фиолетовые пятнышки кальмаров, походившие на синяки. Как будто кто-то долго тискал ее груди... Шея была украшена красными клешнями крабов, они душили ее, а она улыбалась.
Лиза почувствовала на себе чей-то взгляд, но не подняла головы. Потом вздернула подбородок и встретилась с теми глазами. Из угла смотрел Андрей Борисович. Насмешливо, как показалось ей.
