Маша Царева - Жизнь на каблуках
Глава 5
Вот так я назначила свидание мужчине, который разбил мое сердце. До восьми часов оставалось не так много времени. И я побрела в ванную перемывать голову.
Вообще, я женщина уникальная. Умею наводить марафет за двадцать минут. Наташка, к примеру, может гримировать свое пятнадцатилетнее личико часами. Про Зинку вообще лучше промолчу – если она запланировала свидание, то в ванную мне в этот вечер не попасть. Она оккупирует ее часа на три, не меньше. Что она там делает все это время, ума не приложу. Иногда мне кажется, что на самом деле моя соседка Зинуля – мужчина. Дикая версия, зато это вполне объяснило бы ее многочасовое пребывание в ванной – ну как же, обработать эпилятором почти все тело, втиснуть ноги в изящные лодочки, перебинтовать мошонку, чтобы обтягивающие джинсы от Труссарди не выдали правды.
Я высушила волосы феном, наклонив голову вперед, чтобы прическа выглядела пышнее. Кончики волос накрутила на термобигуди. Я ненавидела себя за то, что мне хочется выглядеть красивой.
На несколько минут я задержалась перед шкафом. Если честно, у меня не так-то много одежды. Дрянные рыночные шмотки я не признаю. А мои гонорары не позволяют часто наведываться в бутики. Что надеть? Денису всегда нравились юбки. Помню, однажды зашли мы с ним в «Петровский пассаж», один из самых дорогих московских магазинов, маленький рай для небедных кокеток всех возрастов и мастей. И он заставил меня приобрести несколько вечерних платьев, которые мне некуда было носить. Каждое стоило столько, сколько я не зарабатываю за месяц. Денис расплачивался кредитной карточкой, на ценники он даже не смотрел.
Ни одно из этих платьев я так и не надела «в свет» – их видел на мне только сам Денис. Дело в том, что меня не приглашают на тусовки такого калибра, на которых дамы выглядят как наследные принцессы.
Больше других Денису нравилось длинное платье с прозрачным шлейфом. Нежно-голубое, мягкое, в струящихся нежных складках. Я погладила ладонью гладкий шелк. Вот бы Денис удивился, если бы я встретила его именно в этом платье!
К сожалению, платья эти я не надену больше никогда. Их придется сдать за треть цены в элитный секонд-хенд на «Третьяковке». В моей новой жизни лишние деньги мне не повредят, а вот этим шикарным платьям в ней места, скорее всего, не будет.
В итоге я выбрала строгую черную юбку колоколом и черную шелковую водолазку. Несмотря на почти пуританскую строгость (никто не сможет обвинить меня в претензии на кокетство), эти вещи смотрелись на мне сексуально. Не глядя я мазнула губы бледно-розовой помадой и подошла к зеркалу, чтобы привычно убедиться в собственной неотразимости.
Взглянула на себя и – отшатнулась.
Принарядившийся монстр.
Жаль, что шляпы с густой вуалью сейчас не в моде. Жаль, что я иду на свидание, а не на венецианский карнавал – в противном случае можно было бы прикрыть отвратительную физиономию изящной маской ручной работы и сойти за красавицу.
Вздохнув, я нацепила темные очки – турецкая подделка «Гуччи», купленная Зинаидой в переходе метро. Дымчатые стекла закрывали почти половину лица. Эта модель еще в прошлом году вышла из моды, но что поделаешь? Я занавесила волосами щеки, чтобы максимально скрыть от посторонних глаз синяки. Благодаря этому камуфляжу я приобрела вполне социально приемлемый вид, даром что круглые очки и растрепанная прическа сделали меня похожей на женскую версию Оззи Осборна.
Когда я уже собиралась выходить из квартиры, зазвонил телефон.
Услышав в трубке немного гнусавый голос Вилли Федоркина, я удивилась. Во-первых, никогда раньше он не звонил мне домой, и я даже не уверена была, что ему известен мой телефонный номер. Во-вторых, последние несколько дней я только тем и занималась, что пыталась привыкнуть к факту моего увольнения из кордебалета Федоркина. Я уже почти смирилась с тем, что Вилли стал частью моего прошлого.
– Варя! Как ты себя чувствуешь?
– Не хуже других.
– Мы по тебе скучаем. – Вилли замялся.
– Я по вам тоже, – пришлось вежливо ответить мне. Хотя – какая скука, когда я в красивой юбке стою в прихожей, а в машине у подъезда ждет меня мужчина, которого я и ненавижу, и люблю одновременно.
– Варя, вообще-то я тебе по делу звоню…
– Ясно, что не просто так. Выкладывай.
– Ты можешь завтра утром приехать в репетиционный зал?
– Зачем? – удивилась я.
– Варенька, у меня плохая новость. На твое место хотят взять Стасину племянницу.
– Это уже не новость, – мрачно вздохнула я. – Мне Наташка еще на прошлой неделе об этом рассказала.
– Так или иначе, мне она не нравится!
«Да тебе вообще женщины не нравятся, не зря же тебя Пидоркиным прозвали, – подумала я. – Вот если бы вместо меня в кордебалет приняли мускулистого мулата, ты был бы совсем не против!»
– Она слишком грубая, – жаловался Вилли, – по-моему, она совсем к нам не вписывается. Ее образ не подходит к моим песням.
– Вилли, давай посмотрим правде в глаза, – покосилась я на часы. Денис уже должен быть у подъезда. Пора сворачивать этот странный разговор. – Твои песни – это не высокое искусство, а обычная попса. И всем окружающим наплевать, кто машет ногами на заднем плане.
– Может, ты и права. Но мне, мне не все равно, кто, как ты выразилась, машет ногами. Мне хотелось бы, чтобы ногами махала именно ты… К тому же ноги у тебя красивее, чем у той девахи.
– Спасибо, – умилилась я. Почему-то комплименты от гомосексуалистов и маленьких детей всегда казались мне наиболее искренними. – Но до концерта осталась неделя. За это время мое лицо не заживет.
– У меня есть одна идея! – с энтузиазмом воскликнул он. – Не уверен, что из этого что-нибудь получится, но попробовать можно.
– Что за идея?
– Так ты придешь завтра в зал? В девять утра? Будем ты, я и Натка. Токареву и Стасе я ничего не сказал.
– Вилли, не темни. Я этого не люблю.
– Знаешь, на самом деле меня зовут Виктор, – смущенно признался он. – Так в моем паспорте написано. Вилли – это мой сценический псевдоним. Токарев придумал, а мне это имечко не очень-то и нравится.
Удивлению моему не было предела. С чего это он так со мною разоткровенничался?
– Зачем же позволил так себя окрестить?
– Не мог же я спорить с акулой шоу-бизнеса… Так ты придешь?
– Ну ладно, приду.
– Спасибо. Буду ждать. Только ты уж, пожалуйста, не опаздывай, потому что разговор предстоит серьезный.
Когда я выходила из подъезда, осторожно передвигаясь на высоких шпильках, сердце мое колотилось, точно заточенный в железную клетку голубь. Перед тем как открыть дверь, я остановилась, чтобы хоть немного успокоить дыхание. Ни в коем случае нельзя допустить, чтобы он заметил мою нервозность. И вообще, я ведь уже успела убедить себя в том, что эта встреча свиданием отнюдь не является (ага, а зачем тогда нарядилась, как девица на выданье, зачем воспользовалась духами из фруктовой коллекции «Герлен», хочешь сказать, что забыла, что ему так нравился запах свежескошенной травы на твоих волосах?!).
