Вторая семья. Неверный (СИ) - Манаева Ирина
Знали бы они, чем закончилась эта семейная драма. Да и за Лизу порадоваться не получится. Не те лотерейные билеты мы вытащили с сестрой, ох не те.
Сообщения нет и через пару часов, потому набираю снова.
Абонент вне зоны доступа сети.
Неужели, что-то случилось?
Отчего-то чувствую себя обязанной, потому переживаю за малознакомого человека. Ну не мог Игнат сам по себе переобуться. Или же реально проспался, прикинул положение дел и передумал? Удивлюсь, если дело в Рубцове. Но не бывает ничего невозможного. Только не спрашивать же мне у самого Игната о том, кто его надоумил на перемирие.
Роман пропал. Только нет на него никаких данных, так что искать иголку в стоге сена мне не по зубам.
Отправляюсь за Киром в школу, всё время посматривая на телефон. Глухо. Даже Лиза будто забыла обо мне и не звонит. Появляется лишь к вечеру: усталая и довольная.
— Знаешь, этот ваш Рустам такой тёплый, — смотрит в полоток, лёжа на диване в гостиной. — Комфортный, — уточняет, потому что вопрос о теплоте застывает у меня на лице. — Он был женат?
Рассказываю о том, что известно. Только и сама недавно узнала о том, что он уже одинок. Надо же, как бывает. У людей что-то происходит, а ты ни сном не духом. Причём люди-то довольно близкого круга, но мы настолько поглощены собой, что не смотрим по сторонам.
— Значит, не только мужики — козлы, — выносит Лиза вердикт после истории о неверной жене, растягивая улыбку. — У тебя что нового?
— Надо вещи собирать, — усаживаюсь рядом с ней, и она подтягивает к себе ноги.
— Тебе опять звонили эти уроды?
Слышал бы Горячев, как о нём отзываются. Хотя, уверена, многие отзываются и не так. Я бы охарактеризовала его, как чудовище, которое рушит человеческие жизни. Только, если задуматься, чудовище здесь не он, а мой дорогой муж.
— Рубцов скоро вернётся. Оповестил меня об этом. Не хочу делить с ним жилплощадь, на которой решили остаться временно.
— Звонил тебе? — уточняет Лиза, и я киваю. — Надеюсь, ты не передумаешь от него уходить?
— Что? — сдвигаю брови, будто не расслышала. — После того, что он сделал со мной?
— Знаешь, — она снова смотрит в потолок, и я поднимаю глаза вслед за ней. Может, там реально бегущая строка, на которой можно что-то прочесть? Нет. Белоснежный и невинный. — Иногда ловлю себя на мысли, что, если бы Вадим попросил второй шанс, я бы дрогнула. Не знаю, простила бы или нет, но задумалась, хотя он моральный урод и всё такое. А у вас семья была.
— Лиз, — намерена её перебить, но она будто не слышит.
— Ребёнок, устоявшийся быт. Нет, я его не оправдываю, — говорит сама с собой, продолжая пялиться на белую поверхность. — Просто это же неимоверно сложно вот так взять и резануть по самое горло. Убрать из памяти счастливые моменты, которые и заставляют тосковать по тому, что уже никогда не вернётся.
— Ты сама рвёшь себе сердце, — делаю вывод, понимая, о чём она. Только Рубцов, как опухоль, от которой следует избавиться. То, что было все эти годы, но теперь настолько мешает, что надо попрощаться. — Проблема женщин во многом в том, что они идеализируют человека, находящегося рядом, и готовы закрывать глаза на многие вещи.
Телефон молчит.
Абонент недоступен. И я даже не знаю, что думать об этом всём.
Отправляюсь в кровать. Ещё один день позади: хороший или плохой?
Учитывая, что сегодня ничего не произошло из ряда вон, он удачный. Решилась одна проблема. Надеюсь, это не очередной коварный ход Игната, потому что я устала от дурацких дворцовых интриг. Я просто иллюстратор, который хочет оживлять тексты. А не женщина Бонда.
А на следующий день мне звонит неизвестный абонент.
Глава 42
— Привет, — звучит голос Романа. — Срочно уехать пришлось. Как раз занимаюсь твоим вопросом.
Другой номер. Тот так и недоступен.
— Привет, — чувствую улыбку на губах. Какой отдел мозга отвечает за неосознанные улыбки? Тут же в памяти всплывает поцелуй, и я сажусь на кровати. Который час? — Тебе обязана тем, что Игнат забрал назад свои угрозы?
— Нет, конечно, — усмехается он в трубку. — Просто совесть проснулась, видимо. Иногда так бывает. Проспишься, а утром стыдно.
— Совесть? — переспрашиваю намеренно, только уже и так понятно, как её имя. — Тогда следует сказать ей спасибо, — искренне чувствую благодарность к этому мужчине. Остаётся надеяться, что он не играет со мной в какие-то мне неизвестные игры.
— Дракон повержен, принцесса спасена, — говорит, и я слышу, как потягивается. — Прости, всю ночь не спал. Тут у друга проблемы.
Принцесса? Улыбаюсь, качая головой. Меня так называл только один мальчик в младших классах, потом сказка кончилась. Из принцессы я превратилась в обычную женщину, а теперь и более того: среднестатистическую, которой изменили.
— Он больше на твоём горизонте не появится, — обещает мне Роман, и я отчего-то уверена, что так и будет.
— А ты? — выпаливаю, прежде чем понимаю, что именно сказала. Чёрт. Я же замужем. Наверное, как приличная жена должна соблюсти традиции разрыва, траур по совместной жизни. Сперва оформить развод, потом пожить какое-то время одной, а потом приступать к новым отношениям. Сколько потребуется? Месяц? Полгода? Год? Чтобы люди не решили, будто я женщина без принципов, а действительно жертва обстоятельств.
О какой чуши я думаю... Нормы. Правила. Косые взгляды...
— Вернусь, как только попросишь, — играет со мной. — Уже соскучилась?
Даже представляю его хитрый взгляд, если бы он спрашивал это, сидя напротив. Так мало знаю человека, но отчего-то хочется узнать ближе. Просто... Он появился в тяжёлый период моей жизни. В этом причина. Мне не хватает доброты и того, кто поможет. А не потому что мечтаю пуститься во все тяжкие.
— Да я так спросила, — пытаюсь уйти от дурацкого вопроса. — Не люблю быть обязанной. Хотелось бы отблагодарить.
Говорю, но сама даже не представляю, что могу сделать для такого, как Роман. Связей у меня нет, денег, впрочем, тоже. Сейчас всё уйдёт на съём жилья и переезд. Плюс надо присматривать другую школу для Кира. Эту не потяну, а решать за Рубцова, как он будет помогать, не стану. Конечно, подам на алименты. Можно быть гордой, тянуть жилы, только от этого будет хуже только мне и моему ребенку. И у3ж не хочется, чтобы Кир ещё и в этом чувствовал себя плохо.
— Достаточно спасибо, — благородствует Роман. — Сам бы себя перестал уважать, требуй я с тебя плату.
— Роберт, — слышу женский голос в трубке. И больше ничего.
— Буду держать тебя в курсе, — снова говорит Роман. — И не ходи по вечерам к малознакомым мужчинам, меня нет в городе. Спасать некому, — в его голосе звучит улыбка. — Ладно. Рад был услышать. Пока.
Прощаюсь и какое-то время пытаюсь сообразить, кто эта женщина. Жена или девушка? Только обращалась она к кому-то другому. Роберт…
— Карин, ты проснулась? — сестра маячит в дверях. — Я Кира в школу закину, а потом анализы сдам.
— Да, хорошо, — отвечаю рассеянно.
— Кстати, о квартире. Рустам тебе свою предлагал на первое время.
— Он и тебе сказал?
— Не думала, что это тайна.
— Не хочу, чтобы Рубцов знал, где мы, понимаешь? Да и со своими проблема к чужому человеку не желаю лезть.
— Ладно. Могу пока подыскать что-то подходящее, — намеревается уйти, но тут же останавливается. — Или ты хочешь, чтобы и я не знала, где ты?
— Лиз, — с укором гляжу на неё, только радует, что не льёт слёзы, как в первый день прибытия в аэропорту. А стала собой, словно и не было ничего в её жизни удручающего. Только я-то знаю, что она сменила номер. Удалила аккаунты во всех социальных сетях, чтобы люди не писали ей в личку, потому что "доброжелателей" в нашем мире предостаточно.
Она просто исчезла из города и жизней многих своих знакомых. Лишь для меня и Кира осталась всё та же любимая Лиза. И я понимаю, что она сильная.
Начинать всё с начала невыносимо сложно. Но, если она смогла в такой ситуации, то и я справлюсь. Уже справляюсь.
