Не развод, а война - Дана Вишневская

— Ты... ты обыскивала мой кабинет?

— Обыскивала? — Я театрально всплеснула руками. — Да я просто наводила порядок в доме, который пока ещё наполовину мой. И случайно наткнулась на некоторые несоответствия.

Он молчал, сжав челюсти. Я видела, как напряглись мышцы на его шее, как сжались кулаки. Мой муж всегда плохо контролировал гнев, но сейчас он явно пытался держать себя в руках.

— Вот, например, — я указала на один из документов, — проект торгового центра на Привокзальной. По отчётности он убыточный, но переписка с подрядчиками говорит об обратном. Разница в семьдесят миллионов рублей. Куда она делась?

— Это... это сложные финансовые операции...

— Сложные? — Я рассмеялась. — Руслан, я же не дура. Ты выводишь прибыль в офшор, занижаешь доходы и завышаешь расходы. Классическая схема ухода от налогов.

— Докажи это, — прошипел он.

— Зачем мне доказывать? — Я встала и отошла к окну. — Пусть доказывают компетентные органы. Интересно, как быстро они разберутся с твоей документацией?

— Ты не посмеешь...

— Посмею, — резко обернулась я. — И ещё как посмею. Ты выгнал меня из моей студии, угрожал лишением родительских прав, унизил при адвокатах. Думал, что я сломаюсь? Ошибся.

Руслан медленно встал. В его глазах плескалась такая ярость, что я непроизвольно отступила на шаг.

— Что ты хочешь? — хрипло спросил он.

— Справедливости, — ответила я, стараясь, чтобы голос не дрожал. — И уважения к женщине, которая двенадцать лет была твоей верной спутницей.

— Верной? — Он засмеялся, но смех получился злой и горький. — Ты называешь верностью то, как ты превратилась в домашнюю мебель? Как перестала быть женщиной и стала просто мамой и домохозяйкой?

Его слова ударили больнее пощёчины. Я почувствовала, как предательски защипало в глазах.

— Я растила твоего сына! — выкрикнула я. — Я создавала для тебя дом, поддерживала твой бизнес...

— Поддерживала? — Руслан шагнул ко мне. — Ты даже толком не знала, чем я занимаюсь! Ты жила в розовом мирке своих картинок и фантазий, а я вкалывал на земле как проклятый, чтобы обеспечить вас!

— Лжец! — Слёзы всё-таки прорвались. — Я знала о каждом твоём проекте! Я интересовалась твоими делами, но ты отмахивался от меня, как от назойливой мухи!

— Потому что ты не понимала...

— А теперь понимаю! — перебила я его. — И понимаю больше, чем ты думаешь. Например, то, что твоя Виолетта получила заказ на дизайн офисного центра на Петровской через твою протекцию. Без конкурса. За шесть миллионов рублей.

Руслан замер. Его лицо стало каменным. Он молчал несколько секунд, а потом вдруг рассмеялся. Настоящим, искренним смехом.

— Чёрт... — пробормотал он. — Я недооценил тебя.

— Это точно, — кивнула я. — Так что теперь поговорим как равные?

Руслан посмотрел на меня внимательно, словно видел впервые. В его взгляде было что-то новое — не презрение, не жалость, а... уважение?

— Хорошо, — сказал он, наконец. — Что ты предлагаешь?

Я глубоко вдохнула. Вот она, решающая минута. Всё, к чему я готовилась эти недели.

— Во-первых, я хочу официально оформленную долю в «ГрандСтрое». Пятьдесят процентов, — начала я, считая на пальцах. — Во-вторых, компенсацию за мою студию, которую ты незаконно отнял. В-третьих, алименты на Савелия в размере, соответствующем твоим реальным доходам, а не тем жалким крохам, что ты показываешь в декларации.

— А взамен? — Руслан скрестил руки на груди.

— Взамен я не передаю твои документы в налоговую, — улыбнулась я сладко. — И не рассказываю партнёрам о твоих... творческих методах ведения бизнеса.

— Это шантаж.

— Это переговоры, — поправила я его. — В войне, которую ты сам развязал.

Руслан прошёлся по комнате, потирая подбородок. Я видела, как работает его мозг, просчитывая варианты.

— Пятьдесят процентов — это слишком много, — сказал он, наконец.

— После двенадцати лет брака? — Я фыркнула. — Руслан, я имею право на половину. И считай, что это подарок.

— Ты не вкладывалась в развитие компании...

— Не вкладывалась? — Я подскочила со стула. — А кто водил твоих клиентов по ресторанам, пока ты был в командировках? Кто устраивал званые ужины, на которых ты заключал сделки? Кто создавал тебе имидж успешного семьянина?

— Это не то же самое...

— Это именно то же самое! — перебила я его. — Ты думаешь, что бизнес — это только цифры и схемы? Половина твоих контрактов была заключена благодаря связям, которые мы вместе создавали!

Руслан остановился и посмотрел на меня. В его глазах я увидела что-то похожее на понимание.

— Хорошо, — сказал он медленно. — Предположим, я соглашусь на сорок процентов...

— Сорок пять, — отрезала я. — И это последнее предложение.

— Чёрт... — Он провёл рукой по волосам. — Ты действительно изменилась.

— Я просто перестала быть удобной, — ответила я. — А теперь решай. У меня назначена встреча с налоговым консультантом через час.

Это была ложь, но Руслан не знал об этом. Он мерил комнату шагами ещё несколько минут, потом остановился передо мной.

— А что с Виолеттой? — спросил он тихо.

— Что — с Виолеттой? — Я старалась держать голос ровным, но внутри всё сжалось в болезненный комок.

— Ты же знаешь про неё. Что ты с этим будешь делать?

Я отвернулась к окну. За стеклом моросил мелкий дождь, и капли стекали по стеклу, как слёзы.

— А что ты хочешь услышать? — спросила я, не поворачиваясь. — Что я буду драться за тебя? Устрою скандал? Потребую выбирать между нами?

— Я не знаю, — признался он. — Просто... хочу понять.

Я обернулась и посмотрела на него. Этого человека я любила больше жизни. Ради него отказывалась от выставок, откладывала собственные планы, жила его интересами. И он выбрал другую.

— Наш брак давно мёртв, Руслан, — сказала я спокойно. — Ты сам это говорил. Так зачем притворяться, что моё мнение о твоей любовнице имеет какое-то значение?

— Но ведь имеет? — В его голосе прозвучала странная надежда.

— Имеет, — согласилась я. — Имеет настолько, что я готова разрушить всё, лишь бы ты заплатил за предательство.

Руслан поморщился, словно я ударила его.

— Злата...