Будет жестко - Анна Шварц
— Что ты там делаешь?
— Я — ничего. Батя шашлык ест. Только матери ни слова, а то начнутся стоны про гастрит. На. — брат смотрит поверх моей макушки и пихает мне в руки какой-то стакан с вишневого цвета жидкостью.
— Это что?
— Попробуй.
Я осторожно подношу его к губам. Мало ли, что там, но вообще, брат обычно не стебался надо мной слишком жестко, поэтому вряд ли там отрава или болотная вода. На языке разливается сладкий вкус ягод, а потом его щекочет алкоголь.
— Настойка. — глядя на мое лицо, отвечает на невысказанный вопрос братик. — Пей и добрей. Мать и отец над тобой еще как куры-наседки трясутся, хрен отдохнешь.
— Ага, спасибо. — благодарю я его и допиваю стакан. Затем отдаю его обратно. — Ладно, пойду в туалет.
— Он справа от дома. Не за что, юный алкоголик.
После этого подарка от брата даже забывается как-то пережитый позор несколько минут назад. Я бегу в темноту, в поисках туалета и вижу более-менее приличный домик в кустах. И умывальник рядом. Ну, хоть так… Деревенский шик, миленько. Просто я вспоминаю дачку каких-то дальних родственников, с крохоным толчком, сколоченным из серых досок с щелями, и в котором тебе приходилось приседать под внимательным взором семьи огромных пауков.
Подсветив себе пусть фонариком на телефоне, я открываю дверку, надеясь увидеть унитаз. Мда… Ладно, будем считать, что справлять нужду без паучиных зрителей — это уже огромная привилегия для этого места.
Стоит только мне закрыться на щеколду, как я слышу внезапно рядом голос.
— Фотку получила? Да, это он. Скажи, красавчик?
Аня? Я замираю, прислушавшись Голос, тем временем, приближается, а ветерок сквозь щель в двери приносит запах сигарет.
— Хочешь охренеть? Он здесь, недалеко от меня. — продолжает она, выдыхая дым. — А хочешь охренеть еще больше?
Видимо, девушка подходит достаточно близко, или тишина тут такая пронзительная, но я слышу как ее собеседница что-то восторженно кричит в трубку.
Кого это они обсуждают в такой час? Профессора, что ли? Он тут единственный красавчик на километры вокруг.
— Да успокойся. Нет, я не начала встречаться с ним. У него баба есть, прикинь?
В трубке снова кто-то очень эмоционально и громко говорит. Аня некоторое время молчит, а затем на выдохе произносит:
— Она страшная, жесть. Плоская, как доска, волосы, как солома. Еще лицо такое тупое и голос противный. Смотрела на меня, как на врага народа весь вечер.
Я замираю, округлив глаза. Это она про меня, похоже. Я страшная? Нет, волосы у меня правда не очень, но тупое лицо и противный голос… Какого черта? И не смотрела я на нее, как на врага народа.
По задней стенке туалета внезапно раздается тихий стук. Затем тяжкий вздох. Видимо, Анечка, устав меня обсуждать стоя, решила прислониться к чему-нибудь.
— Боже, ну что я не так делаю? — жалобно произносит она. — Учусь, в зале впахиваю для красивой фигуры, не ем всякий мусор, крашусь красиво, одеваюсь… Почему на меня клюют какие-то уебища, а такие, как она, отхватывают красавцев? И это постоянно так! Как вижу красивого парня — так с ним рядом страшная или жирная баба!
«Потому что, наверное, они отравиться твоим ядом боятся» — мрачно думаю я, приспуская штанишки и делая свои дела. Блин, так классно узнать о себе этим томным вечером правду. Тупое лицо и противный голос… Стерва кудрявая.
— Я стесняюсь. — внезапно отвечает она своему собеседнику на том конце провода. — Я не умею знакомиться или флиртовать. Это так тупо выходит. Я начинаю в лоб говорить комплименты и парни пугаются.
Это точно. «Ой, у вас такая внешность запоминающаяся. А вы будете еще проводить конференции?». Кококо. Тьфу.
— Думаешь, они тоже стесняются?… Звучит тупо. Они же парни… Боже, да я знаю, что у симпатичных часто комплексы размером с Эверест… Что? Да нет, у меня не выйдет. Какое отбить. Стась? Если он даже с такой страшилой ради кого-то расстанется, то и меня так же бросит.
Чего? Отбить?!
— Ох, ладно! — эмоционально восклицает Анечка за стенкой. — Я попробую. Уговорила. Попробую познакомиться поближе, когда он будет один.
Я резко натягиваю штаны. Офигеть, эта стерва всерьез собирается взяться за профессора. Открыв щеколду, я выскакиваю наружу, и издаю дикий, пронзительный визг, увидев что-то черное и массивное, поджидающее меня сбоку. Это уже не комар.
— Ебать. — слышу я шокированный выдох Анечки, когда стихает эхо моего крика. Вместе с этим что-то тихо падает на траву.
Я в шоке стою, прикрыв рот руками и глядя на каменное лицо профессора, который как раз и был той черной и массивной фигурой, прислонившейся к деревянному домику и сложившей руки на груди. Мне кажется, у него нервы из титана. Я заорала так громко, но у него ни один мускул на лице не дернулся. Зато на лице мелькнула легкая усмешка.
— Кать! — слышу я приглушенный зов мамы где-то с другого конца двора. — Опять комары?
— Нет. — отзываюсь я. — Просто испугалась.
Господи, у меня сейчас сердце остановится нафиг. Какого черта он здесь, а не ест свои крылышки?
— Что делаешь-то тут? — интересуюсь я. У меня, похоже, даже одышка от страха начинается.
— Темноты боишься, Цветкова? Долго ходишь… — произносит он расслабленно, сверля меня своим тяжеленьким взглядом. — Мне стало скучно. Найди мне какое-нибудь развлечение, если собираешься и дальше кидать меня.
Боже. Скучающий наш, когда я его кидала-то? Предупредила же, что отойду. Это он сам себя развлечь решил, попугав меня? Скотина.
— Можешь в дачный туалет сходить. — бормочу я, а он чуть приподнимает бровь. А какое я, блин, ему развлечение придумаю, с учетом его наклонностей?
В этот момент с другой стороны домика выглядывает Аня и мрачно смотрит на меня, схватившись за сердце.
— Кать, с тобой инфаркт жопы получить можно. Чего орешь-то так? Чуть телефон не просрала.
Совсем забыла про нее от страха. Вот, пожалуйста, отличное развлечение нашлось для профессора. Пережить Анечкин флирт и остаться верным мне. Слабо, блин?
20.4
— Как-то само заоралось. — отвечаю я. Взгляд профессора в этот момент медленно соскальзывает с меня на Анечку, что снова заставляет меня закипать. Она, тем временем, немного помедлив, выпрыгивает из-за туалета, стерва бесстыжая, и зачем-то держится за свою тощую ляжку.
Неужели правда инфаркт пятой точки получила? Только что ж руку на сердце держала, хоть бы определилась.
— Ногу из-за тебя подвернула. В ямку со страху влетела. — жалуется она, и, хромая идет к нам.
Я настороженно бросаю взгляд на профессора.
