Танцующий лепесток хайтана - YeliangHua
Между тем, Мо Жань сделал несколько быстрых наземных трюков с разворотами, а затем в несколько раз обернул вокруг своих предплечий алые полотна — и завис в воздухе на руках, паря на полуметровой высоте над платформой.
Полотна продолжали скручиваться в жгуты вокруг его рук и ног в причудливые обороты, позволяя ему балансировать на весу в самых невообразимых растяжках и позах. Искусственный дождь лился на него стремительным потоком, и сверкающие капли то и дело рассыпались подобно снопам искр от каждого движения. Между тем, он взбирался все выше — и в какой-то момент оказался практически под самым потолком… а затем резко отпустил руки, и остался балансировать в поперечном шпагате, удерживаясь лишь за счет плотно обвивающих его голени и щиколотки колец ткани…
Толпа внизу взорвалась аплодисментами и восторженными криками, буквально заглушая музыку. Ваньнин же лишь крепче вцепился в край стола — так, что на бледных руках вздулись вены. Он боялся выдохнуть. Ему казалось, что еще секунда, и Мо Жань просто сорвется вниз и разобьется. Нет, он не мог на это смотреть. Просто. Не. Мог!
Он закрыл лицо руками, а затем резко поднялся с места с твердым намерением покинуть клуб прямо сейчас. Все эти трюки были сплошным безумием: платформа была скользкой из-за воды, и на ней не было ничего, что бы смягчило падение.
Ши Мэй также поднялся с места, бросая на Ваньнина встревоженный взгляд, мгновенно замечая практически пепельное выражение лица мужчины.
— Балетмейстер Чу, прошу, останьтесь… — его тонкая изящная ладонь легла на плечо Ваньнина, удерживая его на месте.
— То, что он делает… немыслимо!!! — вскинулся Ваньнин. — Он рискует жизнью! Там нет ни строп, ни страховки — ничего!!! Как ты… как ты можешь сидеть и просто смотреть на всё это?!! — он сам не заметил, как перешел на крик. К счастью, громкая музыка заглушала его резкие слова, а их бокс был относительно уединен, так что посторонние не могли слышать его вспышку гнева.
— Балетмейстер Чу… — Ши Минцзин вздохнул, пристально глядя на Ваньнина. — Он точно знает, что делает. И он не поймет, если Вы уйдете.
Ваньнин дернулся от этих слов, как если бы Ши Мэй нанес ему удар в самое сердце. Он и сам понимал, как странно выглядит его слишком резкая реакция — но неконтролируемый страх за жизнь своего бывшего ученика буквально лишил его последних остатков разума.
«Подумать только! Этот совершенно безумный молодой человек, балансирующий под потолком в десяти метрах от платформы — мой бывший ученик!!! — билась в голове судорожная мысль. — Что могло заставить его начать заниматься чем-то настолько опасным?!..»
Но невысказанный вслух вопрос оставался без ответа, а Мо Жань действительно выглядел весьма уверенно, балансируя на длинных шелковых полотнах ткани. Он то резко соскальзывал вниз, одним рывком разматывая вокруг себя ткань, то снова взбирался на высоту — и в этот момент красные жгуты опоясывали его бедра, опутывали щиколотки, запястья и предплечья плотными слоями, напоминая некую небрежную версию шибари...
Ваньнин прищурился, неожиданно поймав себя на мысли, что, несмотря на внутренний ужас, он не может отвести глаз от поистине потрясающего зрелища. Мо Жань мастерски играл с полотнами ткани на своем теле, и игры эти напоминали весьма волнующие сцены эротического связывания, будоража воображение… Ваньнин до крови прикусил губу, заставляя себя прекратить даже думать в этом направлении.
«Да что со мной, в конце концов, не так?!»
Вдруг он почувствовал себя настолько возбужденным, что ему физически стало некомфортно. Как будто весь шок, пережитый им менее минуты назад, внезапно обострил его чувства до предела, искажая восприятие…
Ваньнин буквально прижался лбом к прохладному стеклу бокала. Его лицо пылало. Во рту появился тягучий металлический привкус крови от прокушенной губы. Он на мгновение прикрыл глаза — пытаясь выровнять дыхание. В это же мгновение Мо Жань резко отпустил шелковое полотно, выполняя головокружительный «обрыв» вниз, проворачиваясь в воздухе более шести раз подряд на невообразимой скорости. Лишь в метре от платформы его руки снова оказались сплетены в одно целое алой тканью — и он завис над землей в пульсирующем свете лазеров.
Музыка замерла, а пораженная толпа буквально обезумела от впечатляющего падения, надрывно выкрикивая имя Мо Вэйюя, скандируя его словно божественную мантру.
— Вэйюй! Вэйюй! Вэйюй!!! — восторженные крики буквально сотрясали стены здания.
Чу Ваньнин на какое-то мгновение был оглушен происходящим. Он не мог сдвинуться с места — не то, что хоть как-то реагировать. Ши Мэй же подхватил радостные возгласы, неистово хлопая в ладоши. На эмоциях он даже попытался обнять Ваньнина — но тот, наконец придя в себя, резко шарахнулся в сторону.
Его взгляд запоздало метнулся к платформе — и дыхание перехватило, потому что Мо Жань уже стянул с глаз повязку, и его лицо, залитое пурпурным свечением лазеров, было обращено прямо к Ваньнину. Их взгляды встретились — и балетмейстер вдруг почувствовал себя в ловушке этих мерцающих странными эмоциями глаз. Он словно прирос к месту, не понимая, что происходит, и почему по телу разливается дурманящая слабость, от которой буквально подкашиваются колени…
Мо Жань продолжал смотреть на него еще пару секунд этим непонятным взглядом, а затем вдруг улыбнулся, опуская голову. В следующее мгновение его уже не было на платформе…
...Балетмейстеру потребовалось несколько минут чтобы прийти в себя. Он не взялся бы сосчитать, сколько раз его сердце буквально останавливалось за этот вечер по совершенно разным причинам. Он покинул Ши Мэя почти сразу, предпочитая спасаться бегством, пока это было возможно.
К счастью, очереди в уборную не было, так что он без проблем смог закрыться в ней — а затем с абсолютно растерянным видом прижался спиной к двери и едва не взвыл, отвешивая себе пощечину.
«Что ЭТО только что было?!!»
Он как в трансе подошел к умывальнику и плеснул ледяной водой себе в лицо, а затем пристально вгляделся в собственное отражение. Молодой мужчина перед ним выглядел раскрасневшимся и испуганным, зрачки были расширены несмотря на яркое освещение…
Ваньнин со вздохом опустил глаза, в ужасе осознавая, что в таком состоянии ему не стоит возвращаться обратно
