Довод для прощения - Ария Тес
Ничего удивительного, что и он ловит кайф. Улыбается, настраивается, и погнали.
Вызываю лифт. Заталкиваюсь туда с сыном. Спускаемся на первый этаж.
Я почему-то стараюсь оттянуть тот момент, как выйду на улицу. Вдруг на плечи наваливается дикий, неконтролируемый страх, будто что-то вот-вот грянет, но для всего этого причин нет никаких! Я списываю на стресс, но почтовый ящик я все равно проверяю и проверяю долго: писем нет, квитанций нет, один ворох бесполезной рекламы.
Жаль. Тогда еще выиграла бы время, а теперь придется идти.
Смотрю на дверь, как на стадо пираний, но потом мысленно себя порицаю и толкаю коляску. Бред и тупость! Чего я завелась?! Ну правда…
Однако стоило мне выйти, все встало на свои места.
Вдруг. Откуда не возьмись. Меня окружает. Целая толпа.
Я в первый миг ничего не понимаю, а меня фоткают-фоткают-фоткают. Пихают сыну в лицо объективы. Он начинает плакать.
Что происходит?!
Хватаю его на руки, но и здесь моя оплошность: меня оттесняют от подъезда, наступают с разных сторон, и говорят-говорят-гооворят:
— Это правда, что у вас был роман с Владиславом Доводом?
— Это его ребенок?
— Сколько вы встречались?
— Какие отношения у вас сейчас?
— Сколько вам лет?
Просто…как такое назвать? П*здец? Мне то только это слово в голову и приходит!
Я как будто попадаю на карусель, у которой нет «стопа»! Она крутится. Снова-снова-снова, а вокруг голодные, злые волки, которым насрать на сына. Он рыдает в голос, они только сильнее напирают.
В голове шумит.
Сердце барабанит.
Я даже не сразу слышу свист тормозов, только спустя пару секунд, когда Влад уже выскочил из машины в сопровождении трех лысых бугаев. Они быстро оттесняют от меня толпу, а он тянет к огромному, черному внедорожнику со словами:
— В машину! Быстро!
И я даже не думаю спорить. Ни секундочки…
***
Весь путь в неизвестность мы провели молча. Я ни о чем не спросила — было дело поважнее: сын никак не мог успокоиться. И «качка» не помогла, и большая, красивая машина, к которым он, как любой мальчик, испытывал слабость, а тут и кнопок море, и вообще все такое инопланетное — нифига. Рыдал, обливался горючими слезами, меня обнимал крепко-крепко. Единственное, что спасло — моя тихая песня и нежные поглаживания по спине. Тогда случился и единственный контакт с его отцом: Влад окатил меня таким горячим взглядом, полным обещаний о скорейшей расправе, что жесть просто.
Я не ответила никак. Что мне делать? Вернуть ту же монету совести не хватило — он же единственный, кто меня спас. Как бы я смогла? Поэтому все, что оставалось, потупить глаза в пол и покрепче обнять ребенка.
Нашего ребенка.
Господи…это просто конец.
Мне так страшно, что сердце щемит, а из-за этого Котик снова начинает хныкать. Чувствует. Я силюсь взять себя в руки и упрашиваю его успокоиться, предлагаю посмотреть на кнопки, отвлечь — снова ни в какую.
Да чтоб тебя! Просто — какого хрена?! Откуда они все взялись?! Как узнали?! КАК?!
Неужели…меня сдала Анжела? Зачем ей это?
Вспоминаю, что от нее тоже был звонок, но тогда папа как раз пришел с рубашкой в тыквенном пюре, и я решила, что перезвоню попозже. Наверно, она хотела меня предупредить? Черт, и Ника звонила для того, чтобы предупредить. А папа? Как же папа?!
Быстро открываю рюкзак одной рукой, нащупываю телефон, но там только триллион пропущенных вызовов от Ники, от Анжелы, и ни одного от папы. Только сообщение:
Дедуля
Я в самолете. Напишу, как прилечу скучаю
Влад резко забирает у меня из рук мобильный.
— Эй! — возмущаюсь, но сразу прикусываю язык.
Он читает написанное, потом щурится, смотрит на меня и коротко отрезает.
— Телефон будет у меня.
Прекрасно!
Очень хочется сказать, что он права не имеет, но вряд ли это принесет хоть какие-то плоды. Бессмысленно спорить вообще. По взгляду все ясно.
Тем более…
В этот момент происходит то, что пугает меня до дрожи. Котик отстраняется от меня, запихнув пальчик в рот, и смотрит на Влада открыто и с интересом.
Господи…
Аж мурашки берут.
Влад отвечает ему тем же.
Не знаю, как описать, что дальше падает мне на грудь. Волнение, наверно? Страх? Я жду реакции, наблюдая, как Довод жадно разглядывает ребёнка, сто процентов подмечая их схожесть.
Черт…они правда очень и очень похожи. Только волосы у сына мои и папы — немного вьющиеся, пышные. Мы его за это Пушкиным зовем в шутку. Остальное — Влад. Как под копирку — Влад. Если не считать глаз: они у него ярко-зеленые, но это тоже не в нашу породу, а в их. У матери Влада такие глаза…
— Приехали, — прерывает грубый голос мужика с переднего сидения, Влад резко переводит взгляд и кивает.
— Выходи и за мной.
Выхожу. Что еще то мне остается? Вылезти из машины помогает еще один лысый мужик, но когда я поворачиваюсь, чтобы забрать рюкзак, за спиной уже стоит Довод и цедит.
— Потом заберешь. В дом!
Снова хочется нахамить, теперь еще сильнее даже, но я так напугана, что на это сил не хватает. Киваю коротко и семеню следом по каменной плитке до огромного, шикарного особняка.
Помню, как в прошлом Влад показывал мне фотографии его родителей. Высокий мужчина с сединой в бороде, на которого Влад тоже очень похож, как мой Котик на него. Отец. Алексей Витальевич Довод. И мама — миниатюрная, очень миловидная женщина. У нее была пышная прическа, милые ямочки на щеках и огромные глаза цвета сочной травы. Алла Борисовна, как Пугачева, только Довод.
Поэтому я сразу их узнаю, как и дом узнаю — это семейный особняк Доводов, а их владельцы стоят на крыльце и смотрят точно на меня.
Господи…
Помню еще кое что: раньше я мечтала познакомиться с его родителями. Всегда представляла, как же это будет? Все-таки у нас непростая история, но Влад обещал, что все будет хорошо. Ага, а то как же. Если раньше я была просто любовницей, то сейчас любовница с ребенком — плохое сочетание. Вряд ли они мне будут сильно рады…
Поэтому я торможу, прижимая сына к себе теснее, Влад это сразу чувствует и резко поворачивается.
— Ты меня не слышала?! Зайди в дом!
— Влад, угомонись! — Алексей Витальевич спешит к нам широким, размашистым шагом, — Прекрати орать!
Останавливается напротив. Мне кажется, что в его глазах я
