Первым делом самолёты - Лада Шведова
Уже потом, когда настал черед Горского взлетать, Юля отметила некоторые упущенные при собственной попытке нюансы и мысленно тренировала постановку ног на педалях, нажатие на тормоз и процедуру руления, наблюдала за показаниями на экранах. В отличие от Юльки, у Виталика не все получилось сразу, потому что он беспорядочно жал на педали, вот самолет и вихляло из стороны в сторону. В самолете педали отвечали и за руление, и за торможение.
Иванько объяснил им этот момент, но Виталя не понял деталей.
– Оси держись! – орал Иванько. – Да куда же ты…
В итоге три часа прошли незаметно.
– «After landing check»[9] и «Parking check»[10] проведем в следующий раз, – грозно сообщил Иванько. – Чтобы все от зубов отлетало! Горский, думайте про руление, тренируйтесь выдерживать направление. Ветрова, ваша задача не воронить показания приборов. В следующий раз будем взлетать, садиться и парковаться. И на тренажеры можно приходить в летном костюме, – внезапно добавил он, глядя на Юлю. Боже, он что, видит ее насквозь?! Не зря все считают Иванько таким жутким, хотя он даже ничего особо жуткого и не сделал.
Хотя Виталик так не считал.
Когда они вывалились на улицу, он выругался сквозь зубы, поминая Иванько цветастыми фразочками, а затем и вовсе злобно сплюнул на грязный снег. Возле тренажерного центра этого снега было много – солнечные лучи сюда не попадали ни в какое время суток, и сугробы, бывало, лежали до мая. Уже рыхлые и совсем на сугробы не похожие, скорее на грязные непонятные пласты.
– Гад! – не мог угомониться Горский. – Хрен старый!
– Да брось, все прошло не так плохо.
– Угу. Да он просто запал на тебя, поэтому у тебя «не так плохо». Извращенец похотливый, мерзкий старый хрыч…
– И «вторикеллой» он никого не обозвал, – зачем-то продолжила бессмысленный диалог Юля.
Ей стало обидно за Иванько, который оказался нормальным инструктором.
Разве он виноват, что Виталик не мог в педалях разобраться? Нет! И за это он сразу стал извращенцем, кто бы сомневался! Нет, Юля и к такому привыкла – как только ей ставили «отлично», это почти всегда означало, что препод «запал». Словно других вариантов не могло быть в принципе. Но что забавно, за несколько лет учебы она ни разу не заметила, чтобы хоть один преподаватель проявил к ней нездоровый интерес. На ноги там глянул или еще куда. Не было такого! А ведь Юля к таким вещам внимательна после отчима с его сальными взглядами. Хотя какие могут быть взгляды, когда большая часть преподавательского состава близка к столетнему юбилею…
– Не обозвал?! – взвился Горский. – Да он прямым текстом сказал, что ты в следующий раз будешь летать, а я так, учиться рулить. Гад… – Он еще раз сплюнул и ушел в зону для курения.
Юля недоуменно пожала плечами и отправилась в столовую.
По дороге ее догнало сообщение Руслана, в котором он просил его дождаться. Его пара заканчивалась через пятнадцать минут, плюс пять минут бега от второго корпуса до столовой. Юлю это устраивало – пар у нее сегодня не было, а погреться на весеннем солнышке хотелось.
На территории университета было пусто, все сидели на занятиях, и лишь редкие курсанты слонялись без дела. В основном, конечно, тянулись в столовую, сейчас там лучшее время. Ни очереди на раздаче, ни забитых до отказа столов, можно устроиться у окна и неспешно пообедать. Но после звонка начнется форменное безумие. Юля до сих пор помнила, как попала в замес на первом курсе и ее едва не растоптали в этой очереди. Голодные курсанты способны на все.
– Эй, Ветерочек! – Раздался позади знакомый голос.
Даже оборачиваться не потребовалась, так звал ее только Серега.
Вскоре Сибиркин поравнялся с Юлей и широко улыбнулся. Он был без формы и вообще расслаблен, впрочем, как и в любой другой день своей жизни. Этим он ее и привлек когда-то, так что глупо его сейчас за это винить.
– Ждешь кого-то? – спросил он насмешливо.
– Жду. Не тебя.
– Как грубо! Да я и не думал, что меня… Неужели того твоего мальчишку?
– А если и так, что с того? – взвилась она.
– Да ничего, Ветрова! Не смотри так яростно. Я же это… по-дружески к тебе.
– Твое «по-дружески» меня с некоторых пор напрягает.
– Да я понял, понял! Обещаю больше на нервы не действовать. Что было, то прошло. До меня, как видишь, дошло. Ну да, обидно было, что у нас с тобой все так… Думал, на выпускном познакомлю тебя с предками… – Поймав Юлькин яростный взгляд, он закатил глаза: – Хватит так зыркать. Или планами уже тоже делиться нельзя?
Серега повздыхал немного и сказал уже нормальным тоном:
– Давай и правда будем друзьями, а, Ветерок? Мне тебя не хватает. И мне правда хочется услышать, как у тебя дела, что в жизни происходит. Томка отнекивается, мол, у меня не спрашивай, за спиной подруги болтать о ней не стану. Банда вы, блин. Тебя я потерял и понял это, но кто поможет мне не совершить таких ошибок в следующий раз? Только ты, друган.
Юля посмотрела на него исподлобья.
– Ты сама обещала, что станем друзьями со временем, – надавил Серега, почувствовав слабину. – Считаю, время пришло. А то скоро выпущусь и останешься без лучшего друга, Ветрова.
– Сразу лучшего? – хмыкнула она.
– Ты же меня знаешь, я только по высоким целям. Ну что? – Он протянул ей руку, предлагая дать «пять». – Друзья навек?
Подумав, она ударила по его ладони в ответ.
Все-таки Серега всегда был для нее прежде всего приятелем, с которым легко быть на одной волне, чем парнем. Она знала, что дружить они будут… когда-нибудь. Просто ждала, пока и Серега дойдет до схожей мысли. Вот, дошел… кажется. По крайней мере, улыбался беззлобно, на «все как прежде» не намекал, придраться было не к чему.
– О, а вон и твой мальчуган бежит, – он указал в сторону малых корпусов. На горизонте и правда виднелась одинокая
