50 оттенков рассвета - Аля Драгам
Единственная ночь не в счет. Тогда нами обоими руководили другие мотивы, в головах роились совершенно другие мысли.
Стараюсь отвлечься, чтобы не переступить черту. Охранник за дверь, в принципе, неплохой сдерживающий фактор: бояться его я не боюсь — уверен, что моя физическая подготовка и спортивное прошлое составят конкуренцию, но компрометировать девочку и раньше времени заявлять о нашем близком знакомстве пока не стремлюсь. Опять же из-за принципа «не навредить Еве».
Перед тем, как заглянуть в палату, я, естественно, переговорил с отцом на предмет ближайших перспектив. Увезти сейчас малышку невозможно без развязывания войны, но подвергать её жизнь хоть малейшей опасности я не намерен. Здесь Хаузов ведет себя сдержанно, а, значит, у нас есть время продумать следующие шаги. Отец подтвердил необходимость нахождения в клинике Евы как минимум неделю, а это значит, что я успею предпринять то, что наметил.
В первую очередь мне необходима неофициальная встреча с её дядей и я уже знаю, чем могу его прижать. Смущает тесное сотрудничество Каминского с Хаузовым. Не покидает ощущение, что завязаны они не только на долге. Но и это я выясню. Тот, кто знает, где копать, обязательно докопается.
А я знаю.Теперь знаю.
— Ну что, маленькая сладкоежка, не придумала, чего хочется вместо мороженого?
Вопрос задаю, когда мы успеваем отдышаться, прижимаясь телами друг к другу. На лбу девочки выступает испарина, и я ругаю себя последними словами за то, что полез с поцелуем.
— Ложись. Вот так, аккуратно. — Поправляю подушку, хотя Ева сопротивляется и не хочет укладываться под одеяло. — Не спорь. Слабость для твоего состояния — нормальное и естественное явление. Тем более, ты умудрилась принимать душ.
— Я же только голову…
— Малыш, тебе надо восстановиться. Лежать, есть, думать о хорошем. Радоваться моим визитам и не думать о грустном.
— Я радуюсь…
— Вот и правильно. — Бросаю взгляд на часы и подмечаю, что мне пора бежать. — Задание тебе на день: писать мне о том, какие фильмы любишь смотреть и о чем мечтала в детстве. Вечером приеду, обсудим. И обязательно придумать, что тебе привезти, кроме мороженого.
— Чупа-чупс!
— Еваааа, не дразни, — щелкая малышку по носу и наклоняюсь, оставляя на губах легкий поцелуй. — До вечера.
Нацепляю на лицо серьезный вид и, нахмурив брови, выхожу из палаты. Охранник разминает плечи, стоя у стены. Качаю головой, проходя мимо: утренний бугай сменился на нового. Надо бы присмотреться к количеству бойцов и их графику. Может, и через них получится найти ниточку, за которую в своё время можно будет дернуть.
Закидываю в отцовский кабинет халат и планшет с присобаченными листами чьих-то историй, и, кивком попрощавшись с секретаршей, выхожу на улицу. Не забыть бы при таком насыщенном дне заказать дом для говорящей херни. Вчера Дашка показала обещанный приз: трехэтажный деревянный дом, разделенный на комнаты. Быстро пишу в сообщении Жанне поручение найти подходящее гнездо для монстров и пускаю дозвон другу, занимающемуся моим разводом. Он звонил два раза, пока я был в клинике.
***
— Слушай, это смешно.
— Смешно, не смешно, но нервы потреплет.
Инна легла в клинику с диагнозом «нервный срыв». Потрясающая актерская игра, достойная третьесортного фильма. Но справка на руках, суд предупрежден, а, следовательно, заседание снова рискует быть перенесенным.
— Доказать, что они забашляли кому надо, реально?
— Теоретически, да. Особенно если ты перекупишь человечка.
Понятно дело, что без бабок не обошлось. Просто так бывшую никто бы не положил: выдержке сучки позавидует и мужик. Столько времени носить маску, оставаясь на деле хладнокровной расчетливой стервой, надо уметь. Инна умеет — на своей шкуре испытал.
— Полный карт—бланш. Мне нужен развод и чем быстрее, тем лучше.
— Откупись.
— Ээээ неее, дело принципа. Ей и её семейке не обломится.
— Давай еще раз пройдемся по ключевым? — Друг оживляет планшет и начинает задавать уточняющие вопросы.
Механически отвечаю на них, постукивая пальцами по столу. Теряю время, повторяя одно и то же.
— Стоп!
— М?
— Повтори еще раз последний вопрос?
— Этот? — Перед глазами возникает экран планшета, а я удовлетворенно киваю. — Что-то вспомнил?
Так как Игорек единственный из друзей не посвященный в изменения моей жизни, решаю не углубляться.
— Есть кое-что. По другому делу. На созвоне.
Вылетаю из ресторана, набирая попутно номер Севера.
— Получил, принял. Как найду, сброшу инфу.
— Спасибо, брат.
34.
Ева.
Можно сойти с ума от счастья? Мне кажется, чуть-чуть можно. И, кажется, я это уже сделала.
В душе поют птички, а в животе поселились ненормальные бабочки. И мне вместе с ними хочется петь и порхать по палате.
Как так получилось, что потеряв сознание и очутившись здесь, я встречу Артура и буду беспричинно улыбаться, считая минуточки до его нового появления?
Артур, Артурчик, Арт, Артик… Как же хочется снова прижаться к нему, почувствовать жар мужского тела, вкус его теплых губ. Он так нежно и трепетно целует… Мамочки… Теряю себя в этих чувствах и ощущениях. И мне немножечко страшно, что я могу придумать сказку, которой не суждено сбыться… Но, с другой стороны, в моей жизни было столько обломов…
Нет, Ева, нет. Сейчас всё будет по-настоящему. Папа учил верить в себя и свои силы. И я буду верить.
Достаю из ящика телефон и принимаюсь за настройку. Жаль, конечно, что нельзя восстановить старое облако: возможно же, что могут заметить? Я не очень опытный пользователь примочек современных гаджетов, но лучше перебдеть, как говорится. В моём положении сидеть тихой мышкой — самый верный вариант.
Закончив с настройками и запомнив пароль, забиваю номера, торопливо написанные на коробочке, и пристраиваю её под матрас. Надо будет тихонько выбросить или отдать вечером Артуру. А еще обязательно надо выключить звук.
Очень соскучилась по бабуле и Аришке, не терпится их увидеть. Звоню подружке, потому что бабуля плохо слышит, а я кричать не смогу. Охранник знает, что телефона у меня нет, как и других средств связи.
— Линка… Господи, Линка…
На экране изумленное лицо подружки.
