Ненужные дети. Прошлое между нами (СИ) - Голд Лена

Мужчина распахивает глаза. Шумно сглатывает, а потом отводит взгляд.

— Извините... Я не знал, что Толик...

— Не нужно что попало при детях говорить.

— Да я уже понял. Это мы с матерью вас обсуждали. Вы ей очень нравитесь и мне тоже... Но, как я понял, у вас есть уже мужчина.

— Олег, это вас совершенно не касается. Меня больше волнует то, что вы такого сказали Виктору, что он набросился на вас с кулаками... — прищуриваюсь, снова поймав его виноватый взгляд.

— Как раз насчёт этого я хотел с вами поговорить, — кусает нижнюю губу. А я закатываю глаза. Совсем не люблю мужчин, у которых бывают привычки, которые больше ассоциируются с женщинами. — Это я на эмоциях ляпнул лишнего. Прошу прощения, больше не повторится.

— То есть получили под челюсть заслуженно, — киваю я. — Олег, что-то много лишнего вы говорите и творите в последнее время. Прошу вас, держитесь от меня и от моих детей как можно дальше. Поверьте, я не такая терпеливая, какой вы меня, наверное, считаете.

— Я понял. Ещё раз прошу прощения.

Разворачиваюсь и иду прочь. На душе будто легче становится, что ли... Значит, Амиров действительно не врал... Но что Олег такого мог сказать? Чего он наговорил такого, что Виктор не сдержал эмоции и ударил его?

Глава 29

От головной боли не удается уснуть и хоть немного расслабиться. Напряжение душит меня, отдается невыносимыми ударами в висках.

«Нагуляла детей непонятно от кого, а сейчас спонсора хорошего ищет», — каждый раз, когда вспоминаю слова ублюдка, будто острый нож в грудь втыкают и поворачивают туда-сюда.

Это, конечно, моя вина. Был бы рядом... Смог бы понять и защитить вовремя, Маша не страдала бы. Была бы под моим крылом, родила бы детей и мне тоже не стало бы так больно, когда каждый раз Даша называет меня папой. Когда сын смотрит с такой ненавистью, что исчезнуть, испариться хочется, лишь бы не видеть его взгляд.

Если ещё раз увижу того урода рядом с Машей... Клянусь, сделаю куда хуже. Потому что не потерплю... Не выдержу, если она снова решит построить какие-либо отношения с другим. Никому ее не отдам.

Очередной раз принимаю душ. Вернувшись, падаю на кровать и какое-то время лежу, глядя в потолок. Беру телефон, рассматриваю фотографии детей. Какие же они у меня красивые. Умные.

Не знаю, в какой момент засыпаю. Просыпаюсь ближе к шести и привожу себя в порядок. Из дома выхожу пораньше, еду в адрес Маши. Не хочу, чтобы она снова поехала на такси вместе с детьми. Подожду внизу. Вчера разозлилась на меня и, конечно, опять будет дуться.

К половине девятого я звоню Маше. Она берет трубку после третьего гудка.

— Доброе утро, Маша.

— Доброе.

— Я внизу.

Она выдыхает. Слышу голоса детей.

— Хорошо. Уже спускаемся.

— Папа приехал? — спрашивает дочь.

— Угу, — отвечает Маша и отключается.

Уже через десять минут они выходят из подъезда. Дети садятся на детские сиденья, а Маша располагается рядом. Молчаливая, как я и предполагал. Но, кажется, не дуется. Не смотрит на меня с ненавистью.

— Пап, а можно сегодня вечером куда-нибудь съездим после садика?

Скользнув по дочери коротким взглядом в зеркале заднего вида, машинально устремляю взгляд на Машу.

— Куда ты хочешь сходить, Даш? — спрашивает она, обернувшись назад.

Дочка задумывается, приложив указательный палец к виску.

— В ресторан! И чтобы поиграть можно было там!

— Ну, если Саша не против, то поедем. А если нет... То отправимся домой и будем проводить вечер в скуке. Решать вам.

Неожиданно. Маша начала действовать иначе. Моя женщина... Любимая. Которая упорно старается, чтобы лёд между мной и сыном наконец растаял.

— Я не против, — спустя минуты три отвечает сын, на что дочь радостно тянет «Ура»!

Но Сашка не выглядит радостным. Напротив, сидит в привычной позе, сложив руки на груди. Ладно, как-нибудь и с этим тоже справлюсь. Надо будет просто поговорить с ним, оставшись наедине. Может смогу до него достучаться... Доказать, что я действительно больше не уйду и вопреки всему буду рядом. Они моя семья. И я любой ценой верну их себе.

Возле сада первой из машины выходит Маша. И едва она открывает заднюю дверь, чтобы помочь Даше выйти из машины, как на переднее сиденье падают ключи. Незаметно забрав их, в недоумении пялюсь на Сашу. Понимание, что это пульт от машины Маши, приходит не сразу. Кивнув, мол, понял и принял, слегка улыбаюсь сыну. Но его выражение лица не смягчается.

Права была Маша, когда говорила, что Сашка все ловит налёту. Вот, вчера явно услышал наш спор с ней и решил сам подключиться. Облегчить мне задачу... Это явно хороший знак. Сын потихоньку тянется ко мне и, кажется, хочет, чтобы я действовал с нажимом и наконец улучшил наши отношения с Машей.

— Сегодня ближе к обеду состоится совещание. Будут присутствовать партнёры из Москвы. Я решил расширить бизнес и хочу, чтобы ты тоже принимала активное участие в моих планах. Если ты не против, конечно.

— Я не против, — коротко отвечает, хмуро глядя перед собой.

— Маш, мы так и будем холодно общаться? Мне не хватает твоей улыбки.

— Я улыбаюсь лишь тогда, когда дети счастливы, — отвечает она, мазнув по мне равнодушным взглядом.

— Помимо Левицкого с кем-нибудь была в плотных отношениях?

Не знаю, зачем я это спрашиваю. Скорее для того, чтобы она сказала «да» и я почувствовал себя ещё бо́льшим ублюдком. И чтобы ещё лучше понял, чего лишился пять лет назад, сделав необдуманный шаг.

— Тебя это совершенно не касается, — чеканит жёстко. — Я не понимаю, чего ты добиваешься? Я женщина. И да, мне всегда хотелось, чтобы рядом был сильный мужчина. Настоящий мужчина. А если тебе действительно интересен ответ на этот вопрос, то да, Виктор, я неоднократно встречалась...

— Достаточно, — перебиваю. — Врёшь, Маша. Перестань...

Она издает тихий смешок.

— Если не можешь достойно принять факты, то какого черта интересуешься, Виктор? И... Ну раз открыл эту тему, то скажи, сколько в твоей жизни было женщин? И не надо мне как в прошлый раз отвечать... Правду услышать хочу.

Идиот. Этого добивался?

Меня спасает звонок от Миши. Я когда его имя на экране вижу, сразу наш разговор вспоминаю. Когда он о моих родителях говорил.

— Да? Что опять с раннего утра? — раздражение бьёт по нервам. Но оно никак не относится к Михе. Меня злит все, что я делаю сам. Постоянно что-то идёт не так, как хотелось бы.

— Разговор есть. Хотел сказать, когда наконец появишься.

— Детей в сад увозил.

— Детей, — с усмешкой произносит. В голосе чувствуется горечь. А я прикусываю язык. Он женат больше четырех лет и за эти годы чего они с женой только не делали, чтобы родителями стать, но пока тщетно. — Окей, брат, я жду тебя в офисе.

— Есть идеи, куда можем съездить? — обращаюсь к Маше, едва друг отключается.

— Есть. Детям понравится.

— А тебе? Маш, — выдыхаю. — Надеюсь, ты тоже однажды вместе с Сашей смягчишься и дашь мне шанс быть рядом. По-настоящему рядом...

— Меньше мечтай, Виктор, — зло цедит, отворачиваясь к окну. — Если бы не дети, я тебя ни на шаг к себе не подпустила бы, клянусь!

А я и не сомневаюсь.

— Что у тебя? — сажусь в кресло и тру пальцами переносицу. Недосып уничтожает.

— Я, может, вернусь в Москву.

— Естественно. Жена ждёт. Я удивляюсь, как ты тут без нее столько времени...

— Неделя, Виктор. Не умру, не волнуйся, — откидывается на спинку кресла и широко расставив ноги, смотрит на меня. — Что-то от брака кайф уже не тот, брат.

— Ты преувеличиваешь. Я помню, как ты сходил сума по ней. И пока не добился, не выдохнул, — напоминаю, совершенно не понимая, почему друг себя так ведёт. — Вика хорошая девушка. Не нужно с ней так, Михаил.

— Не нужно... — хрипит. — Я и сам понимаю. Но устал, капец как. Больше четырех лет, Виктор. Тебе легко говорить...