Я не сдамся! - Аврора Добрых

Девушка включила фритюр на максимальную мощность и опустила туда металлическую корзину. Затем, улыбаясь самой сладкой из своих улыбок, проворковала:

— Мальчики, сейчас народу все равно нет, может, зайдете внутрь? Решим все вопросы в подсобке, а?

— Вот это поворот!

Старший и младший переглянусь.

— Глеб, что скажешь?

Глеб пожал плечами:

— Минут на десять задержаться можем.

Когда Маша открыла дверь, и оба зашли в палатку, масло во фритюре уже начало шкварчать.

— Сначала касса, киса, — сказал Глеб. — Потом все остальное.

Он оглядел ее сальным взглядом. Маша никак не ожидала, что после этого он хлопнет ладонью по ее промежности. Она была в джинсах, но суть от этого не менялась. Он действительно это сделал!

В ее глазах вспыхнуло ревущее пламя праведного гнева, а сама она почувствовала такую ярость, что, недолго думая, потянулась рукой к фритюру. Схватила корзину и плеснула раскаленным маслом прямо ублюдку в рожу. К его удаче, большая часть раскаленной жижи попала ему на куртку и джинсы, но немного все же попало в лицо.

«Эх, если бы не злость, я бы прицелилась получше…»

Глеб заорал матом от боли и, ощупывая пятерней лицо, второй рукой заехал девушке кулаком по щеке. Удар вышел слабый, потому что она успела попятиться, но синяка на скуле точно не избежать.

— Ну все, — крикнула она, — сейчас я вас тут поджарю к чертям, отморозки!

Она взяла ковш, стоящий сзади на столе, зачерпнула кипящее масло из фритюра и двинулась на нежданных гостей. Те с матами выбежали наружу. После этого Маша сразу же заперла дверь.

Глеб саданул кулаком в стекло витрины, но, к счастью, не разбил.

— Сука, я вернусь и пущу тебя по кругу. Передвигаться месяц не сможешь. И не забудь передать привет Сурену. Теперь он торчит втрое больше. Скоро увидимся.

— Ага, всегда милости просим. Маслица еще много. — Маша помахала рукой и выдала широкую улыбку.

Тот, которого звали Илюхой, на прощание обозвал ее очень грязным словом, после чего оба перешли дорогу, сели в черный BMW и дали по газам.

Трясущимися руками девушка поставила ковш на металлическую рабочую поверхность и с ужасом оглядела помещение. Все было в масляных подтеках. Что теперь делать со всеми этими угрозами, она решит потом. Звонок Сурену тоже подождет до завтра. А сейчас в приоритете — уборка.

Глава 25

Первая Машина ночная смена на удивление пролетела быстро и почти незаметно. За исключением неприятного происшествия с рэкетирами больше ничего такого не происходило, даже ночные покупатели — и те были сплошь душки: все трезвые и вежливые. В основном, к палатке подходили работяги со стройки неподалеку, тусовочная молодежь, а также люди, которые волею судеб работали по ночам. Ближе к 6 утра народ и вовсе повалил толпой — палатка Сурена пользовалась большим спросом. Маша едва успевала готовить и раздавать заказы, но такая суета ей даже нравилась. В моменты особой занятости она чувствовала себя по-настоящему живой, и внутри нее потихоньку начало возрождаться то, что, казалось, навсегда умерло, когда Дима ее предал.

В половину восьмого неожиданно вернулись Сурен и Адалхан. Первый был взволнован, второй — как всегда невозмутим. С таким же невозмутимым видом он сразу же отправился мыть руки и принимать покупателей.

— Ну что, Маша, как смена? — спросил Сурен, наблюдая как Адалхан закатывает рукава. — Держишься?

— Вполне, — улыбнулась девушка. — Кстати, звонила Ахмеду в больницу — к полудню его выпишут домой. Ему там что-то вкололи, он сразу почувствовал себя лучше, так что даже операция не потребовалась. Подробностей, увы, не знаю, но главное, что он в полном порядке.

— Он звонил мне минут 15 назад, — кивнул Сурен. — Все действительно обошлось. Я рад, что он поправился. А то пока мчались сюда с Адалханом, я уже все возможные варианты перебрал — один хуже другого. Нервы на старости лет уже совсем никуда не годятся.

Мужчина печально улыбнулся, и Маша поняла, насколько он устал. Вокруг глаз собрались морщинки, лицо осунулось и приобрело утомленный вид.

— Сурен, я готова остаться работать до вечера, если потребуется. Это вообще не проблема!

Он замахал руками:

— Об этом не может идти и речи. Через час приедет сменщик, а ты езжай домой и отдохни как следует. Адалхан сейчас обслужит покупателей.

Девушка отметила, что из-за волнения Сурен впервые заговорил с ней на ты. Ей не хотелось тревожить его еще больше, но она обязана была рассказать о визите ночных гостей. Вздохнув, она произнесла:

— Сурен, тут кое-что случилось ночью… Пойдемте в подсобку, чтобы не мешать Адалхану, я вам все расскажу.

Девушка поведала историю целиком, за исключением инцидента с кипящим маслом, которым она окатила Глеба. Выслушав ее, хозяин палатки издал тихий протяжный стон.

— Они не должны были приходить сегодня и тем более ночью. Если бы я знал, что такое может случиться, обязательно бы предупредил тебя. Ох, час от часу не легче…

Казалось, мужчина крепко задумался и сразу начал оценивать возможные последствия.

— Вы простите, если я сделала что-то не так, — виновата отозвалась Маша. — Мне показалось несправедливым, что эти наглецы получат ваши честно заработанные деньги. Да и не было в кассе 50 тысяч… Хотя я бы и пяти рублей им не дала. Еще чего!

Сурен неожиданно рассмеялся:

— Какая ты храбрая! Но в следующий раз лучше сразу звони мне. Эти ребята не прям уж отморозки, но мне бы не хотелось, чтобы тебе причинили вред. Девушка ты хорошая, но людей совсем не боишься, а стоило бы. Разные люди бывают, Маша, слишком разные.

— Простите, — еще раз сказала девушка. Она опустила голову и стала рассматривать свои руки, лежащие на коленях. — Если бы я отдала им все, что было в кассе, они бы, наверное, не увеличили сумму в три раза…

— Это не твоя вина, Маш. Я разберусь. Уже не впервой иметь с ними дело. Ты не сделала ничего плохого, наоборот, попыталась защитить мои деньги.

Сурен устало улыбнулся и по привычке взъерошил волосы. Наверное, в молодости у него была густая шевелюра.

— Я понимаю, что сейчас не самое удачное время для таких просьб, — вырвалось у Маши, — но можно я теперь буду работать в ночь?

Вероятно, отсутствие сна все же повлияло на ее концентрацию. Она даже как следует не подумала, что именно в тот момент Сурену будет проще всего ей отказать. В конце концов ее первая