Мой самый-самый... - Ана Сакру
- Саш, успокойся, - хватаю мужа за рукав.
Он даже не замечает. Весь будто окаменел.
- Не отлупишь, - Левка делает шаг от него, мотая головой, - Ты только говорить и умеешь, а делаешь всякое дерьмо. Так что я буду сам решать, что мне делать, а что нет! Куда ходить, а куда нет! Сам!
Разворачивается резко к нам спиной и быстро уходит.
- Лёв! – кричу ему вслед.
Не оборачивается, только прибавляет шаг.
- Лёв, подожди! – это уже Марат. Он сначала кричит моему сыну, а потом оборачивается к отцу, - Пап, можно я за ним?!
- Можно, - Алик машет рукой и тяжело опускается в кресло, - Только про квадроцикл я не шутил. Наказан. И давайте, больше без глупостей.
Марат открывает было рот, чтобы возразить, но передумывает и бежит за Левкой. Мы все опускаемся на свои места. Повисает пауза тяжестью в несколько тонн. Алик хлопает себя по бедрам.
- Так…
Нажимает кнопку вызова официанта. Просит принести коньяк.
- Давай, Саш, не обращай внимание. Подростки эти. Ну их, - дает Сашке полную рюмку, наливает себе.
Саша сжимает переносицу, прикрыв глаза. Вижу это боковым зрением, потому что неловко почему-то сейчас смотреть прямо на него.
- Да пиздец, Алик. Не знаю, что с ним делать…
- Пройдет, брат.
- Не уверен, - Саша качает головой.
- Пройдет- пройдет. Давай, за детей.
Чокаются, мы с Галей подносим свои бокалы с вином. Молча делаем глотки…
И тут во мне всё обрывается, потому что с озера до нас внезапно долетают звуки трескающегося льда, затем всплески воды и сдавленные, наполненные ужасом крики о помощи.
27. Лиза
От мгновенного выброса в кровь убойной дозы адреналина у меня мутнеет в глазах и закладывает уши. Вскакиваю с места, но кажется, что двигаюсь непозволительно медленно в загустевшем, мешающем перемещаться воздухе. Звуки растягиваются, искажаясь словно при перемотке. Ноги наливаются свинцом, и я, преодолевая все законы физики, бегу к озеру вслед за Аликом и Сашкой, которые в моем искаженном восприятии плетутся как черепахи, а не несутся со всех ног.
Каждая секунда растягивается в вечность. И время останавливается совсем, когда вижу большую свежую полынью с обломками колкого, помутневшего льда, черные волны в образовавшемся проеме и Марата, стоящего рядом на четвереньках и громко зовущего на помощь вперемешку с истерическими рыданиями.
Лёвки…нет!
Я застываю на в нескольких метрах, не получается вздохнуть, ребра крошатся друг о друга, ломая все внутри.
- Марат, отползай! – орет Алик, - Где Лева?
Мне кажется, он даже кричит медленно-медленно, не успевая за утекающим настоящим.
- Там! Там!!! – Марат отползает, тыча пальцем в полынью, - Он провалился и…И всё!!!Я…Я…
- Провалился туда? – Сашка встряхивает парня и тут же отпускает. Понятно, итак. У мужа совершенно безумный застывший взгляд, который он переводит на Алика, - Тут же неглубоко.
- Неглубоко, отключился может, шок, - хрипит Алик, подползая к ним и оттаскивая сына подальше от края, - Галка, забирай его!
Только тут понимаю, что все это время Галя стоит за моей спиной, крепко вцепившись мне в плечи. Чувствую, как отпускает, чтобы побежать навстречу сыну. И из меня вырывается истошный крик.
- Лёв! Лёвочка! Лёв! – бегу было с ней к полынье, но Галя хватает меня за рукав, останавливая, и Сашка бешено орет.
- Там стой! Сейчас!
Рывком сбрасывает куртку в руки Алику, тот тоже снимает свою, зачем-то связывает рукав одной куртки с другой, пока Сашка подползает к краю полыньи на животе. Заглядывает туда и в следующую секунду ныряет с головой.
Из меня вылетает какой-то шокированный, булькающий звук. Хватаюсь рукой за горло, словно пытаясь убрать невыносимое распирающее ощущение паники и страха, сковавшие изнутри.
Время дрожит студнем, качаясь вокруг меня липкой массой, но не двигаясь.
Раз…Два…Три…Четыре…
Сашка выныривает, громко и судорожно втягивая воздух, озирается по сторонам, вставая на ноги – оказывается ему там чем выше, чем по пояс, и снова уходит под воду.
Раз…Два…Три…Четыре…Пять…Шесть…Семь…
Только круги затухают на черной воде.
- Саш?! – испуганно орет Алик.
У меня ноги подкашиваются. Сама не замечаю, как оседаю на лед. Страшно дышать. Страшно моргать. Я вся – застывшее немое воплощение животного ужаса.
Алик аккуратно подползает почти к самому краю, рискуя тоже провалиться.
- Сашка, блять! Саш! – резко поворачивается к нам, - Марат, беги за помощью! В МЧС звоните!
Сердце тяжело и надсадно бахает в груди. Как набат. Считаю про себя, наблюдая за личным кошмаром как в замедленной съемке. Марат убегает к убегает к административному зданию, Галя начинает звонить. А я просто смотрю на черную ледяную, скрывшую от меня двух моих самых близких мальчиков. Моих мужчин. Смотрю и молюсь, чтобы она мне их отдала.
Пятнадцать…Шестнадцать…
Сашка резко выныривает из воды, толкает бесчувственного Лёвку на тонкий лед, но тот не выдерживает, трещит. Алик успевает среагировать и отползает дальше.
- Блять, напугал! – орет напряженно, но с явными нотками облегчения, - Давай ногами, я вытяну!
- Ага! - Сашка уже аккуратней кладет Леву на лед, ногами к Алику, аккуратно подпихивает в его сторону. Я вижу, как муж крупно дрожит, как посинели его губы, но пока взгляд замирает только на мертвенно бледном сыне, который, кажется, и не дышит, и у меня внутри все скручивается узлом из колючей проволоки.
- Лёва! Сынок! Лёв! – сама не замечаю, как ползу к ним ближе.
- Лиза, твою мать! Там стой! Сейчас! – дружно орут на меня Сашка с Аликом.
Застываю, чувствуя, как лицо омывают горючие слёзы. Они текут и текут, и картинка окончательно плывет, превращаюсь в сюрреалистичный туман. Слишком жуткий для меня, чтобы быть правдой. Быстрей! Давайте быстрей!!!
Наконец Алик
