Оставь свои чувства дома (СИ) - Маша Кужель

Улыбаясь, я разблокирую свой телефон.

Я: Я знала, что у тебя получится! И этот топ просто убийственный;-)

Катя: Хах! Я уверена, что он скрепил сделку.

Я: О, без сомнения!

Катя: Лиза просто обожает твоих девочек. Завтра все в силе?

Я: Да! Девочки будут в восторге, когда я им расскажу.

Улыбаясь, я кладу телефон на стол только для того, чтобы снова поднять его. Моя зарплата должна поступить на счет прямо сейчас, и мне нужно посмотреть, сколько я на самом деле получила. Уведомлений о зарплате нет. Погашение моей кредитной карты через два дня.

Арендная плата тоже скоро должна быть выплачена.

И я бы с удовольствием удивила девочек чем-нибудь другим, кроме яиц и фирменных тостов на завтрак на следующей неделе.

У меня болит живот, когда я думаю об этом, и в горле снова появляется это ощущение спазма. Проклятье. Та маленькая радость, которую я испытала, назначая время для игр, исчезла. Испарилась. Потрясенная стрессом реальной жизни.

— С тобой все в порядке?

Голос Алекса пугает меня. Я не слышала, как он вышел из своего кабинета.

Я поднимаю взгляд, понимая, насколько я напряжена, и заставляю себя улыбнуться. Я не должна ненавидеть его за то, что он родился богатым. Я ненавижу его за то, что он такой придурок. И все же испытываю стресс от того, что не знаю, как свести концы с концами, как бы сильно я ни старалась, а потом смотрю на него… Это, черт возьми, нечестно.

Да, — откровенно лгу я. Хотя на самом деле… Я не лгу. Потому что со мной все будет в порядке, могло быть и хуже.

— Ты выглядишь расстроенной.

— Да, но это никак не связано с работой.

— О… Ладно. Я полагаю, это хорошо. — Он делает несколько шагов вперед только для того, чтобы замереть и сделать один большой шаг назад. — Если мы можем чем-то тебе помочь, пожалуйста, не стесняйся, дай знать отделу кадров.

Конечно, вот только отдел кадров не собирается дать мне кучу денег, которые мне нужны, чтобы оплатить аренду, погасить долг по кредитной карте, купить продукты, купить девочкам новую одежду, обувь и простыни, которые не «колючие», как они говорят, и еще немного, чтобы отложить на черный день.

— Спасибо, — говорю я ему. — Со мной все будет в порядке. Я давным-давно научилась готовить лимонад.

Он бросает на меня вопросительный взгляд, но не задает вопросов. Вместо этого он продолжает идти, направляясь в один из кабинетов старшего администратора. Я протягиваю руку, находя утешение в ощущении маленького металлического лимона под моими пальцами.

Я могу приготовить самый лучший лимонад, который вы когда-либо пробовали… Но это практически невозможно, когда я даже не могу позволить себе эти чертовы лимоны.

Глава 15

— Как прошли твои выходные?

Голос Дарьи разносится по офису. Она разговаривает не со мной, но я все равно поднимаю взгляд. Сегодня на ней черное облегающее платье, которое чудесно облегает ее изгибы. Ее волосы заплетены в косу, и на ней снова те же ярко-красные туфли, которые сочетаются с ее помадой.

Стажер, с которым она разговаривает, стоит ко мне спиной, из-за чего невозможно расслышать, что он говорит. Что бы это ни было, Дарья смеется, и ее лицо озаряется. Я не знаю, как прошли выходные у Дарьи, и она не собирается спрашивать, как прошли мои.

Она разговорчивый и жизнерадостный человек, и то, что она не заполняет тишину неловкой светской беседой, на самом деле еще более неловко. Она идеальная помощница, и у меня нет никаких претензий. Она организована, что, в свою очередь, помогает мне быть организованным. Она всегда в курсе событий и постоянно обновляет мой календарь, информируя меня о назначенных встречах, изменениях в расписании и управляя проектами, которые стажеры передали на утверждение.

Но это все.

Она не болтает без умолку о чем-то случайном. Так эффективнее, и пока мы выполняем свою работу, так и должно быть. И все же меня не может не беспокоить то, как она смотрит на меня, словно я жадный до денег диктатор.

Я никогда особо не заботился о том, чтобы кому-то здесь нравиться. Я босс, а не приятель, и я твердо верю, что качество работы снижается, когда мои сотрудники думают, что им все сойдет с рук, потому что «мы друзья». Я не рабовладелец, и я не хочу, чтобы людям было неприятно приходить на работу. Это может так же сильно подорвать производительность и качество.

Я чувствую, что нашел баланс. Я придерживаюсь высоких стандартов в отношении этой компании и всех, кто здесь работает, и они это знают. Это оказывает нужное давление на каждого, когда они будут усердно работать и выкладываться по полной, но не настолько, чтобы сломаться или сбежать во время обеденного перерыва.

Снова рассмеявшись, Дарья уходит со стажером и возвращается буквально через минуту или две с кофе.

— Доброе утро, Алекс, — говорит она, ставя кофе на мой стол. Она переводит взгляд на меня и улыбается. — Мне подготовить конференц-зал к сегодняшней встрече, или тебе сначала что-нибудь нужно?

— Нет, не нужно. Спасибо.

Сегодня один из наших старших стажеров проводит пробную презентацию. Он способный парень, который, я думаю, может далеко пойти, и я бы хотел нанять его, как только закончится его стажировка. Он очень убедителен и может продать практически все, что угодно. Я позволил ему возглавить один из наших небольших проектов, и если его сегодняшняя презентация пройдет успешно, он сможет снова выступить, уже перед клиентом.

Десять минут спустя я присоединяюсь к Дарье в конференц-зале. Данил, стажер, выступающий сегодня, тоже там, и я могу сказать, что он чертовски нервничает.

— Дыши, — говорю я ему. — Это пробный запуск, и если что-то пойдет не так, сейчас самое время это исправить.

— Спасибо.

Данил глубоко вздыхает.

— У тебя все отлично получится. Я просмотрел предложение и был впечатлен.

Данил расплывается в широчайшей улыбке и открывает свой ноутбук. Краем глаза я замечаю, что Дарья наблюдает за мной, и когда я поворачиваюсь, она улыбается. Но это не одна из ее вымученных, фальшивых улыбок. Эта улыбка — искренняя.

— Однажды я был на твоем месте, — говорю я Данилу. — Но за мной наблюдал отец, а это было еще хуже. Он гораздо жестче относится к семье, чем к кому-либо другому.

Данил смеется.

— Верно. Мой собственный отец — большой поклонник «жесткой любви».

Я улыбаюсь и киваю. Папа был просто жестким, и я