Больше, чем танец - Алла Биглова
Не стала больше слушать его пламенную речь. Просто не выдержала и прервала поцелуем. Нежным, благодарным, чувственным. Виктор перехватил инициативу, ещё сильнее прижав к себе, властно и страстно целуя в ответ.
~~~
Домой уехала ближе к вечеру на такси, когда самочувствие улучшилось. Что бы ни делала, пытаясь соблазнить Виктора, каждый раз он ссылался на наш уговор. Меня это вымораживало, но в глубине души понимала, что парень прав. Не имела право вмешиваться в их отношениях с Любой, не хотела быть хуже неё. Не хотела присваивать чужое. Но с другой стороны желала быть с Виктором. В моей голове спорили два чётких голоса. Они твердили совершенно противоположное, и я совершенно не знала, кого из них стоит слушать.
Когда завалилась домой, мама спокойно пила чай с только что приготовленными пирожками. Она не спрашивая, усадила меня за стол. Несмотря на то, что меня подташнивало даже от запаха еды, я не стала сопротивляться. Почему-то стало неудобно перед мамой.
– Мам, прости, что не предупредила. Я… – попыталась извиниться, но слова застряли в горле. Вдруг осознала насколько сильно её обожаю. Она, в отличие от других, ещё ни разу не закатила мне истерику за моё не всегда адекватное поведение.
– О чём ты? – удивлённо вскинув бровь, спросила мама. А потом, словно догадавшись, достала телефон и показала мне СМС:
«Останусь ночевать у Арины. Пьяна»
Несколько секунд сидела и с непониманием хлопала ресницами. Кусок и так в горло не лез, а сейчас он рисковал застрять где-то посередине.
Виктор! Этот засранец предусмотрел всё. Естественно злилась на него, но… ощутила благодарность. Он не стал говорить маме, что осталась у него, предпочел сослаться на лучшую подругу.
Чертовски подлый ход! Почти растаяла.
– Сообщение написала не ты? Хотя бы Арина подумала, что мать может переживать, – мама ворчал, но было заметно, что она улыбается.
Не знаю, догадалась ли она, что ночевала не у Арины, но к её чести, ничего мне не сказала.
Кое-как расправившись с чаем, сославшись на головную боль, ушла к себе.
Остаток дня провела в своей комнате, погрузившись в размышления. Мысли раздирали меня, и не могла ничего с собой поделать.
Жизнь – непростая штука. Забыть человека, избавиться от его образа, заслонить другими, если ты по-настоящему любишь – невозможно. У тебя может получиться на время использовать другого, как замену по-настоящему любимого, но это не панацея и вряд ли поможет на долго.
У меня не вышло. При тесном общении рана вскрылась, и теперь вновь испытала всю гамму разнообразных чувств. Влюблённость вернулась, накрыв мощнейшей лавиной воспоминаний, от которой не могла сбежать и с которой не могла справиться. Мне хотелось лезть на стенку, рвать на себе волосы, да хоть вены вскрывать, только бы не ощущать мощнейшего притяжения к Виктору. Перестать бояться. Перестать испытывать влечение. Снова убедить себя в том, что больше не люблю его.
Но я не могла.
– Общаясь с ним, ты предаёшь очень близкого человека – себя: красавицу, которую он оставил, выбрав другую, с кем было проще построить отношения. Ты изменяешь себе. Той себе, что ревела и клялась больше никогда не иметь с ним ничего общего. Себе прошлой.
Глубоко вздохнула, надеясь, что, озвучив мысли, станет проще, и я пойму, чего хочу дальше.
– Не общаясь с ним, ты предаёшь ту девушку, которая умирает без его тепла, улыбки, задорного голоса и убийственного сарказма. Себя нынешнюю. Какое из предательств тебе нравится больше? – облокотилась лбом о стекло окна.
Хотела остудить голову, попытаться понять: бешенный поток мыслей – последствия похмелья или крайне тяжёлого выбора.
Глава 24
Завтра выступление. Сегодня генеральная репетиция.
Почему потряхивает? Умываясь, умудрилась уронить зубную щётку: настолько тряслись руки. Пару раз сжала и разжала пальцы, пытаясь вернуть контроль над обезумившим телом. Сдалась, умыла лицо, прополоскала рот. Взглянула на себя и решила, что не буду делать макияж. Плевать, я ж не на выступление иду, а только на тренировку. Сделаем пару прогонов и разбежимся по домам.
Так ведь?
Быстро перекусила, надела платье, накинула ветровку, выскочила из дома и наткнулась на иномарку Виктора.
Чертыхнулась.
– Эй! – громко возмутилась, желая накричать. Его вечное напоминание, что я вот-вот буду принадлежать ему, излишнее. Бесит! – Я могла бы дойти пешком. Тут пару кварталов!
– Садись и не спорь, – короткая фраза, брошенная властным тоном, заставила подчиниться.
Пробурчала и плюхнулась назад. Виктор тяжело вздохнул, но возражать не стал. Знал ведь, что бесполезно. Пусть вообще скажет спасибо, что села с ним в одну машину.
– Знаешь, завтра я после выступления просто свяжу тебя и увезу к себе в берлогу. Назову моей, а ты будешь сидеть, прикованной к батарее, пока не согласишься, – кровожадно улыбнулся он. Не совсем поняла, шутит он или нет.
– Если поймаешь, – показала язык, скрестила руки на груди и отвернулась к окну. Тоже мне, вызов!
Нет, вы только посмотрите на этого наглеца! Он действительно считает, что сможет так просто меня поймать?
Наивный.
Мы припарковались позади нужного здания. Выскочила из машины, желая сделать вид, что приехали раздельно. Виктор был проворнее. Он буквально прижал меня к несчастной иномарке.
Оказавшись в дурманящей близости, я, жалобно проскулив, замолчала, и уставилась в шоколадные глаза. Сейчас они казались мне двумя черными дырами, в которые неудержимо проваливалась.
– Ну, что? Желание спорить само отвалилось? – произнёс соблазнитель в губы, дразня меня горячим дыханием.
Мне вдруг захотелось остаться в машине, на заднем сидении и сорвать с него одежду.
– Оно – часть меня, ты просто не выдержишь, – взяв остатки самоконтроля в руки, отчаянно пропищала.
– Ты не сможешь бегать вечно, – хмыкнул он, легко коснувшись моих губ своими.
Наша секундная близость завершилась, дьявол выпустил из цепких объятий. Застыла, не в силах пошевелиться, и парень направился в сторону зала в гордом одиночестве. Некоторое время стояла и наблюдала за его идеальной походкой и не менее идеальным… задом. Когда до меня дошло, на что я пялюсь, отвернулась.
В тренировочный зал вошла не сразу, заскочив сначала в туалет, чтобы ещё раз умыть лицо. Мне не помогло: не могла остыть, вспомнив, что мы вытворяли пару дней назад на чёртовом подоконнике. Чёрт!
На
