Ее вишенка - Пенелопа Блум
Я склонился, целуя ее соски – невозможно было устоять, они так заманчиво вздрагивали при каждом моем движении. Она запрокинула голову и снова застонала.
– Это всегда так чудесно?
– Только со мной, – ответил я. – С другими парнями – просто ужасно! Даже не пытайся.
Она засмеялась, и смех перешел в следующий стон.
– О господи…
Я прикусил губу. Обычно презерватив съедает часть удовольствия от секса – попробуйте насладиться стейком, если у вас на языке презерватив. Но или я изнемогал от желания уже до такой степени, что не чувствовал его, или у Хейли волшебная «киска», только мне показалось, что мой член нашел вход во врата небесные, а за этими вратами шайка долбаных ангелов творила с ним чудеса.
Я вошел в нее и остановился, пытаясь отдышаться.
– Давай немного передохнем, а то я слишком быстро кончу.
– Нет, – резко выдохнула она, обхватив меня ногами за талию и двигая бедрами. – Хочу сейчас!
В голове мелькнула мысль – вот теперь я понял, что значит влюбиться.
Несколько мгновений я наслаждался сексуальностью ее… отчаяния? Но меня накрывало собственное отчаяние. Закрыв глаза и стиснув зубы, я ускорил ритм.
Она вскрикнула, крепче обхватила меня ногами, ее вагина сократилась и запульсировала. Последние остатки моего самоконтроля испарились… и вот он, пик! Я с трудом подавил рвущийся из груди стон; казалось, оргазму не будет конца.
Я был полностью опустошен, еле хватило сил разжать объятия.
– Чувствую себя как в пошлом анекдоте про греблю и… черт, забыл.
– То есть пошлые анекдоты – и в прологе, и в эпилоге?
– А что, эпилог тоже бывает? Не знал.
– Наверняка знаешь! Когда парень первый раз смотрит порно.
– Что… Ничего себе! Тебе случайно не передалась моя ДНК? Теперь понимаю, как тяжело выносить мои приколы.
– Ладно, – усмехнулась Хейли. – А теперь серьезно. Ты еще не думал, как мы раздетые будем выбираться из лодки и как попадем домой?
– Да так же, как одетые. Просто более осторожно.
Она вздохнула.
– У тебя случайно нет личного вертолета? Ты бы им позвонил и все устроил. Или, может, знаешь кого-то из береговой охраны, чтобы нам хотя бы доставили одеяла?
– Не могу же я пропустить потрясающую картину – как ты будешь бегать по берегу в нижнем белье. Так что – нет.
– Ну, вместе с тобой на меня половина Нью-Йорка будет пялиться. Не заревнуешь?
Я нахмурился:
– Ладно. Ты посидишь в лодке, а я раздобуду одеяла.
– Украдешь?
– Реквизирую. Это армейский термин для…
– Кражи.
– Ох, любишь ты ярлыки клеить.
Она пожала плечами:
– Если вносить ясность означает клеить ярлыки… Тогда я еще кое-что хотела бы знать. Скажи серьезно, как ты ко мне относишься? Особенно после… всего. Давай наклеим ярлычок. Может быть, мне станет легче.
– Хейли, – произнес я очень серьезно и встал на одно колено.
Черт, это нелегко, в резиновой-то лодке, еще и голышом. Я подхватил ее трусики и положил их на ладонь, словно они были обручальным кольцом.
– Будь моей девушкой!
Она взяла трусики и, улыбаясь, натянула их.
– Господь да поможет мне… Я согласна!
На пороге моего кабинета появился Брюс и встал, прислонившись к косяку.
– Я слышал, ты вчера снова угнал лодку с яхты. Уже второй раз.
– Я тоже кое-что слышал – ты один банан съедаешь, а с другим заигрываешь.
Он вздохнул:
– И на лодке была девушка?
– Может быть.
– Ты аж светишься… Как беременная. Что, залетел?
Я засмеялся.
– Гляди-ка, освоил мой фирменный стиль… И – нет. Вообще-то джентльмен не хвастает своими победами. Но я не джентльмен, так что скажу тебе – мы предохранялись, она была восхитительна, и я жду не дождусь, когда мы это повторим!
– Так-так-так… Мой братец сражен наповал! Наташа будет в восторге.
– Если она считает, что это ее заслуга, передай ей – она самая ленивая сваха на свете.
– Не считает. Просто знает: если ты на что-то отвлечешься, будешь меньше нас терроризировать.
– Что значит – терроризировать? Малышка Кейтлин обожает со мной время проводить! Она будет просто горем убита, если ее любимый дядюшка будет меньше уделять ей внимания.
– Подумаешь, дядюшка… Уверен, она это переживет. Кстати, я видел маму с папой в холле, похоже, они к тебе.
– Как, опять? Вот черт. Они ведь приходили два дня назад!
Брюс пожал плечами:
– Дай нищему денег, и он обязательно попросит еще. Я тебе миллион раз говорил.
– А я тебе миллион раз говорил, что ты – долбаный перфекционист. Ты же не меняешься.
– Поздравляю с девушкой, – произнес он, игнорируя мой выпад. – Серьезно. Приятно видеть тебя счастливым. Будет здорово, если заведешь семью.
– Кто сказал, что я собираюсь заводить семью?
– Твоя глупая улыбка…
Я скомкал лист бумаги, на котором чиркал, и бросил в него, но не попал – Брюс уже скрылся за дверью.
«Завести семью», – бормотал я про себя. Если не кривить душой, то это не так уж и невозможно. И если серьезно думать о том, чтобы «завести семью»… Прежде всего надо посмотреть, как женщина чистит зубы. Я имею в виду – вдруг она так орудует зубной щеткой, что забрызгивает пастой все зеркало? Я не Брюс, однако некоторые стандарты опрятности у меня имеются.
А еще хуже, если у нее огромная сумка для бесконечных резинок и заколок для волос, и эти волосы потом забивают каждую щель в квартире, скатываются в огромные колтуны и валяются по всем углам.
Или она будет пилить меня, что я оставляю поднятым ободок унитаза, а я ей отвечу – оставлял и буду оставлять, а если тебе надо, опускай для себя этот чертов ободок.
Какого черта лезет в голову вся эта чепуха?! Пытаюсь убедить себя, что не влюбился в Хейли? А ведь я о ней ничего толком не знаю. Например, есть женщины, которые не садятся на унитаз, а – из соображений гигиены – задирают задницу на полметра и потом все кругом в моче. Или вдруг у нее отрыжка каждый раз после еды? Или она стрижет ногти на ногах прямо за столом?
Честно говоря, какое все это имеет значение? Я уже не мог обойтись без Хейли! Если захочет отделаться от меня, ей придется ножом отбиваться.
Мама с отцом вошли без стука.
– Мы искали тебя вчера вечером, – начал отец суровым тоном.
– У меня были дела.
– Ладно, мы ненадолго. Мы тут услышали, что ты встречаешься с одной девушкой… у нее пекарня. Просто подумали – хорошо бы узнать о ней побольше. И угадай, что обнаружили?
Отец через стол протянул мне конверт и
