Золушка для босса - Алёна Амурская
В голове пульсирует только одна мысль: надо как-то выбраться окольными путями в лес и затаиться в самой чаще. И ни в коем случае не подводить под удар невинных людей.
Соседской бабки в огороде я не замечаю. Тяжело дыша, влетаю на задний двор, за которым начинается лес, и решительно направляюсь в ту сторону.
— А ну, стоять! — раздается за моей спиной командно-басистый и очень недовольный голос.
Машинально притормозив, бросаю через плечо отчаянный взгляд. На пороге у черного хода дома стоит Рева Виссарионовна с увесистым чугунным котелком в руках. От его содержимого исходит пар, и лёгкий ветерок в лицо тут же доносит до меня сладкий малиновый запах.
«Варенье…» — всплывает мысль в голове и тут же улетучивается.
— Простите, — беспомощно и виновато бормочу я, — мне очень надо попасть в лес и…
— А ну живо в дом! — перебивает меня скандальная бабуля.
Смотрю на нее круглыми глазами.
— Э… что?
— Ты глухая, что ли? — фыркает она. — Внучка меня предупредила подсобить, если что. Живо в дом, сказано тебе! И спрячься где-нить. Пущай милиционеры с бандюком разбираются!
Со стороны уличных ворот раздается железный грохот грубо распахнутой калитки.
Господи… это точно Филин!
У меня ещё есть шанс дать деру в лес, но как теперь бросить на произвол судьбы беззащитную пожилую женщину, которая меня увидела и оказалась под ударом?
Всё внутри леденеет от чувства обречённости.
Судорожно сглотнув, я быстро захожу в дом на подгибающихся от страха ногах. Рева Виссарионовна, удивительно невозмутимая для этой кошмарной ситуации, перехватывает котелок с горячим малиновым вареньем поудобнее и буднично топает вперед через темный коридор.
— Сядь где-нить, отдохни, бедовая, — приказывает она своим непререкаемым учительским тоном. — В ногах правды нет!
— Пожалуйста, не говорите ему, что видели меня, — умоляюще лепечу я. — Это опасно! У него есть пистолет.
— Да ну, глупость какая! — отмахивается она. — Ничего мне этот охламон паскудный не сделает Кишка у него тонка. А ты помалкивай мне тут.
Едва она это произносит, как по крыльцу барабанят быстрые шаги.
Бух-бух-бум.
Стук кулаком в парадную дверь звучит с такой силой, что я мелко вздрагиваю. А Рева Виссарионовна басовито возмущается:
— Кто там дверь мне ломать вздумал? Хулиганье невоспитанное! — и гневно устремляется к двери с котелком в руках. — А ну пшёл прочь отседова!
Я беспомощно остаюсь топтаться на месте под прикрытием домашней межкомнатной ширив-шторы. Смотрю ей вслед сквозь неплотно сомкнутую ткань.
Может всё же нам повезет и Филин поверит, что меня тут нет?
Дверь Рева Виссарионовна распахивает, не задумываясь об опасности даже на секунду — то ли из-за самонадеянности, то ли из-за первых признаков слабоумно-старческой беспечности. И Филин, стоящий по ту сторону, со зловещей ухмылкой направляет на нее страшное чёрное дуло пистолета.
— Захлопни пасть, старушенция! — хмыкает он и с явным удовольствием добавляет: — Как же давно я хотел это сказать.
— Ты мне игрушкой своей тут не размахивай, тоже мне уголовник! — фыркает Рева Виссарионовна, ничуть не теряя присутствия духа. — Купил, небось, в детском магазине. Ишь, насмотрелся непотребства по телевизору, в бандюка решил поиграть! Ролевик окаянный. А ну брысь отседова, я сказала! Милицию щас вызову.
Ее слова производят на Филина неожиданно сильное впечатление. По крайней мере, ухмыляться он точно перестает и раздражённо заявляет:
— Маразматичка, ля! Настоящий он, ясно?
— Психушка по тебе плачет, убогий, — припечатывает Рева Виссарионовна, скептически взирая на пистолет.
— Не веришь, значит. Ну сейчас, докажу… — зловеще обещает Филин и внезапно рявкает: — Где девку спрятала?!
Щелчок предохранителя оглушает меня ужасом. А сумасшедшая бабуля, словно не расслышав вопроса, как ни в чем ни бывало, задумчивым басом произносит:
— Значит, говоришь, настоящий.
— ЕЩЕ какой! — взбешённо шипит Филин. — И ща ты почувствуешь это на себе! Или у тебя бронежилет есть?
— Бронежилет-то? — заинтересованно хмыкает Рева Виссарионовна, озадачивая нас обоих своим странным тоном. — А пожалуй, имеется у меня такой. Экшенами вашими заграничными и мы иногда досуг с внучкой коротаем, кой-чего в этом деле мыслим.
И ловко накрывает направленную на нее руку с пистолетом перевёрнутым чугунным котелком. Вместе с вареньем.
Глава 23. Царевич и Волчара
Болезненно-яростный вопль Филина слышно, наверное, даже на другом конце дачного поселка.
Когда обжигающая ароматно-малиновая жижа выплескивается ему на пальцы и заливает весь рукав куртки аж до самого локтя, он отшатывается назад, на крыльцо, размахивая ошпаренной рукой, как сумасшедший. Котелок и половник катятся по полу в туче брызг а пистолет падает на коврик и булькает там пузырьками воздуха под тяжестью сладкой массы.
Рева Виссарионовна, кряхтя, подцепляет его кончиками пальцев, после чего с удивлением хмыкает:
— Неужто и впрямь настоящий? А с виду точь-в-точь, как у детей Михалыча с участка напротив. Фу, пакость какая! — и она брезгливо бросает пистолет в переполненное кухонное ведро с отходами, где громоздится вязкая лепешка прокисшей каши.
Офигеть. Значит, она реально считала, что Филин нас просто решил разыграть?! Что ж, при случае стоит аккуратно намекнуть ее внучке, что действительно неплохо бы бабушку проверить на адекватность. Если, конечно, мы с Ревой Виссарионовной вообще выживем.
Где то на крыльце непрерывно охает и матерится Филин. Судя по шумному плеску, он сунул ошпаренную руку в кадку с холодной дождевой водой, чтобы унять боль от ожога. Но скоро вспомнит и о нас.
— Скорее! — Я выскакиваю из-за ширмы и хватаю самоуверенную бабку за руку. — Надо бежать, пока он не очухался! Пожалуйста… вы не представляете, как он опасен.
— Да куда мне бежать на старости лет? — философски пожимает она плечами. — Я уже на своем веку многое повидала, не страшно. Земной путь мой ежели окончится, так ведь и новый путь будет. Отдохну там.
— Нет я вас не оставлю.
Рева Виссарионовна бросает на меня не по-старчески острый взгляд и качает головой.
— Ну и отчаянная же ты девка. Нельзя быть в жизни порядочной такой, загрызут же. Ай, ну ладно! Секундочку, — она снова с кряхтением наклоняется, чтобы подобрать валяющийся в луже варенья здоровенный увесистый половник, и заявляет. — Какое- никакое, а оружье! Идём.
Бабка вдруг проявляет удивительную прыть и так резво бежит из дома черным ходом, что я еле поспеваю за ней.
— А куда мы? — спрашиваю у нее, с пыхтением переводя дыхание.
Очень уж целеустремленно Реза Виссарионовна выскакивает в запасную калитку палисадника с другой стороны дома.
— Может, успеем до Михалыча добраться. У него машина есть и телефон фурычит всегда, не то что у внучки моей.
Всего на одно мгновение я позволяю
