Стекло между нами - Ася Невеличка
Господи, что же делать? Теперь я понимаю, почему мне позвонила Настя. Она просто не знала, что ей делать в этой ситуации. Сейчас я бы не удивился, узнав, что дочка и перед ней стояла с ножом.
– Варь, вызови скорую, у меня, кажется, нос сломан, – раздался невнятный голос Виталия, и Варя сразу сорвалась к нему, падая на колени, обнимая и охая.
– Виталечка, прости его. Он же не знал… Ой, больно? Сейчас принесу перекись… Сейчас позвоню… Виталя, я подую…
Я не в состоянии был слушать этот детский лепет, похожий на бред. Снова хотелось сорваться и навтыкать ублюдку за то, что сделал с моей дочерью!
Зачем я вытаскивал ее из одной пропасти, чтобы потерять в другой!
Я встал и нетвердой походкой двинулся вон из квартиры. Я не мог находиться сейчас здесь, с ними, слушать эти сюси-пуси. Эти отношения вызывали только желание проблеваться.
Вышел на лестничную площадку и завис.
В это гребанном городе у меня не было ни одного друга, к которому можно было бы завалиться, влить в себя литр водки и вывалить на него охрененные новости, в которые даже сам не в состоянии поверить.
Взгляд остановился на двери в квартиру Насти.
Настя! Не представляю, каково ей. Но будет ли она рада меня видеть, уже не думал. Просто подошел, постучал кулаком.
Когда она открыла, оттеснил к стене и прошел сразу на кухню, спросил на ходу.
– Выпить есть?
Настя, закрыв за мной дверь, поспешила следом. Мы посмотрели друг на друга, она кивнула, открыла дверцу шкафчика и достала одну из бутылок.
Я откупорил и кивнул, когда передо мной на столе тут же появился стакан. Подходящая тара.
– Будешь?
Настя опять кивнула. Понимала меня без лишних слов. Потянулась за вторым стаканом, поставила его на стол и села напротив.
Только когда мы выпили, я осмелился посмотреть на нее и не удивился.
На Насте буквально лица не было.
– Почему ты мне не сказала, что твой козел к моей дочери клинья подбивает? – начал я тяжелый разговор, снова наливая в стакан водки.
– Я не знала! – хныкнула Настя, выхватила у меня из-под бутылки стакан и выпила залпом.
– Не знала, что он тебе изменяет? – удивился я, уверенный, что женщины это каким-то аномальным органом чувствуют.
– Не знала, – Настя зарыдала.
Я молча налил стакан еще наполовину и придвинул к ней. Сам поморщился, одной бутылки явно будет маловато.
– Еще есть?
Она кивнула, тут же вскочила и опасно накренилась. Я придержал, она только кивнула в благодарность, открыла холодильник и достала банку соленых огурчиков и мензурку на пол-литра.
– Спирт?
– Да. Для протираний, банок и так… Для уколов.
– Дело, – одобрил я. – Только воды дай, разбавим.
К моменту, как мы дошли до спирта, Настя пересказала разговор с Виталием. А я еле сдерживался от желания вернуться и добить ублюдка! Хотелось урыть его не за дочь, а за Настю. За ее красные глаза, за грустный голос, за опустошенность внутри, которая ощущалась как собственная.
– Мало я ему врезал, – пробормотал я, ударяя кулаком по столу.
Настя подняла на меня свои огромные удивленные глаза:
– Что ты сделал?
– Набил морду, – буркнул я, – маловато. Размазать гниду надо было…
– Ты… ты с ума сошел?!
Настя сорвалась с места, понеслась в прихожую и выбежала за дверь. Ее реакция меня удивила. Точнее, шокировала. Разве можно так сильно переживать за того, кто тебя предал? Я услышал, как она колотит кулаками в нашу.
– Виталий! Открывай! Откройте же, черт!
Услышал Варин голос:
– Чего приперлась?
Мне тон дочери совершенно не понравился. Я учил ее уважительно разговаривать со старшими. Это что еще за выпады? Откуда у нее это все взялось? Где произошел сбой в ее воспитании?
Встал, покачнулся, но устоял на ногах, и пошел за Настей. Зашел в квартиру. Своя хата, но вмиг ставшая какой-то чужой. Наверное, потому что в ней был совершенно чужой и посторонний для меня человек.
Виталий уже сидел в кресле, запрокинув голову, останавливал кровь, текущую из носа. Возле него суетились Настя и Варя. И это было очень странно наблюдать. Какой-то абсурд. Хотелось сначала одну привести в чувство, потом другую, а придурка окончательно раздавить, как мерзкого таракана. Точнее, паразита.
– А скорую вызвали? – суетилась Настя.
– Вызвала! – огрызалась дочь.
– А перекисью…
– Обработала! Я знаю, как порезы обрабатывать.
Настя кивнула.
– Лед нужен… приложить к ушибам, чтобы отек не начался.
Варя бросилась мимо меня на кухню за льдом.
– Может, ему еще стакан спирта принести, для внутренней анестезии? – язвительно произнес я. – А, Виталик?
Он застонал, мне даже показалось, утвердительно, но Настя не терпящим возражения голосом произнесла:
– Нельзя! Вдруг у него внутренние кровотечения? Алкоголь только усугубит…
Она серьезно?! Вот только что рыдала, что ее любимый Виталенька ушел к другой…
К другой, блять! К моей дочери! Ёбырь хуев!
– Да пошли вы…
Я махнул рукой и вернулся в Настину квартиру, чтобы в одиночку прикончить спирт и огурцы. Конец эпичного вечера прошел мимо меня.
Проснулся утром от дикой головной боли и чьего-то пристального взгляда. Открыл глаза, тут же захлопнул от яркого света и застонал.
– Рассол. Похмеляйся, – тихо проговорила Настя, вкладывая в руку стакан.
Я по звукам определил, как она встала и задернула шторы. Попытался снова прозреть, и в этот раз получилось.
– Спасибо…
Прохрипел, осушая стакан одним жадным глотком.
– А это от головы, – так же тихо и спокойно проговорила Настя, передавая мне второй стакан с водой и таблетку.
На мой удивленный взгляд пояснила:
– Аспирин.
Выпил. Закрыл глаза и снова опустил тяжелую голову на подушку.
Странно, что у них на диване лежит подушка… Или это Настя предусмотрительно положила, когда я отключился? Она может, она вообще излишне сердобольная.
– Как ты? – спросил я, не открывая глаз.
– Я все поняла, Леш. Ты должен мне помочь.
Я хмыкнул. Ну надо же, уже все поняла. А я вот ни черта не понимаю… Мне срочно нужна инструкция, чтобы в ней четко и по делу было объяснено, что за фигня произошла в жизни нескольких людей.
– Помочь?
– Да, – Настя опустилась на колени перед диваном и торопливо зашептала, чтобы успеть сказать все, пока я не прервал. – Он любит меня, понимаешь? Любит! Даже когда уходил, так и сказал: люблю, но надо пожить отдельно. У меня вообще от горя в голове не укладывалось, а потом я поняла! Его же Варька ребенком шантажирует!
Настя замолчала, а я снова приоткрыл глаза.
– Варька никого шантажировать не
