Подарок от (для) лучшего друга - Алика Фортис
Пока Марина Петровна продолжала утирать платком слёзы, Николай Владимирович – отец Поли, пожав руку, похлопал по плечу и сказал лишь, что мы молодцы. Ага, молодцы. Я особенно: папаша, который узнал о том, что стал таковым, меньше суток назад.
Когда градус предыдущего напряжения немного спал, мы все вместе пошли к лечащему врачу. Нас убедили, что состояние Поли стабильное. Тяжёлое, но стабильное. Пока её держат в искусственной коме. Выведут чуть позже, когда это станет возможным. Чтоб без угрозы для здоровья.
К ней по-прежнему не пускали. Ни с уговорами, ни за деньги. Поэтому не оставалось ничего другого, кроме как смириться и ждать.
После разговора с врачом пошёл в детское. Нужно передать всё, что купил и забрал из квартиры. Ну и на дочку посмотреть. Не знаю, как объяснить. Но я, кажется, соскучился. Странное чувство: я о ней не знал; не знал, что должна появиться на свет; увидел вчера и, похоже, пропал.
Я знал, что когда-то у меня будут дети. Но прям всерьёз не планировал. Во всяком случае пока. А сейчас так легко принял мысль об отцовстве. Наверное, всё дело в женщине, которая является матерью общего ребёнка. Легче принять, когда не равнодушен и женщина не безразлична.
Столько времени прошло, а Поля по-прежнему сидит глубоко во мне. Не вытравить и не вырвать. Да теперь уже и не буду. Теперь наоборот нужно наводить мосты и заново находить точки соприкосновений. Хотя и искать не нужно. Есть теперь то, что связывает нас до конца жизни.
Полины родители пошли со мной. Они в отличии от меня ребёнка ещё не видели. В детском передал сумку с нужными вещами и медсестра проводила нас к комнате с младенцами.
Первым, на что обратил внимание, было то, что малышка больше не облеплена кучей датчиков. Облегчённо выдохнул. Хорошо, что её бабушка и дед этого не застали. Удручающее зрелище.
– Хотите на руки взять? – обратилась ко мне медсестра. А я, признаться честно, растерялся. То чувство, когда и хочется и колется. Но как бы не колебался, всё равно утвердительно кивнул.
Нам троим выдали что-то наподобие халатов и завели в отдельную комнатку. Спустя пару минут медсестра с дочкой на руках зашла к нам.
Показав как правильно держать, вложила её мне в руки. Стоял, как вкопанный, боясь не то что пошевелить, а дышать. Пока я внимательно рассматривал личико, Полины родители подошли и встали рядом.
– На тебя похожа. – заключил Николай Владимирович.
– И правда копия, Коль. Миш, посмотри и тёмненькая такая же.
Не знаю, может и похожа. Я, если честно, не особо понимаю. Тёмненькая – да. Мамка-то у неё блондиночка. А в остальном? Ну, может.
Я сейчас испытывал такой спектр эмоций, что на такие моменты не обращал внимания. Меня больше заботил её крошечный размер.
Всё такое маленькое, хрупкое: пальчики, носик. Охренеть. Держать страшно. Вдруг сожму сильно. Вот и стоял, будто лом проглотил. Не шевелясь от слова совсем.
– Можно? – протянула руки Марина Петровна.
Кивнув, аккуратно передал ей малышку. Фууух. Только когда расслабился, понял на сколько сильно был напряжён. Семь потов сошло от нервяка.
Я, естественно, видел маленьких детей. Взять даже малышню Алиски и Тимыча. Но на руки не брал никогда таких крошечных. Пробыли тут около часа, потом нас попросили на выход. Родители Поли чуть позже поехали домой. Точнее, в квартиру к дочери. С области не намотаешься.
А я пошёл к заведующему детским отделением. Как ни крути, а нужно что-то решать. А что именно и как, решил уточнить.
Как оказалось, малышку готовы относительно скоро выписать. Для того, чтоб я смог её забрать, нужны основания. Сейчас я ей чужой по факту. Принял всю полученную информацию к сведению, как руководство к дальнейшим действиям. Домой поехал с чётким планом.
Собственно, все последующие дни были наполнены суматохой: посещением различных инстанций и поездками в больницу. Не замечал как дни пролетали. Часов в сутках, казалось, было мало. Домой приезжал только переночевать и то часа на четыре. Выпал из обычной повседневной жизни.
Проведя тест ДНК, установил отцовство. Мне этот тест нафиг не упал – у меня сомнений не было. Но, как оказалось, это стандартная процедура. Только никто не сказал, что все эти стандартные процедуры затягиваются на такой длительный срок. А меня время поджимало. Хорошо, что за деньги многое можно ускорить. Чем я и воспользовался.
Правда, оформляя свидетельство о рождении, столкнулся с другой трудностью. Имя. Мне нужно было дать дочери имя. А я понятия не имел какое. После размышлений, всё же пришёл к одному – Богдана. Мне кажется, очень символичное. Надеюсь Поля не прибьёт меня за него. Но мне нравится. Малышка Дана.
Когда со всей бюрократической мутью было покончено, облегчённо выдохнул. Вообще последние дни были богаты на новости. Помимо того, что сегодня я заберу дочь, на поправку пошла Поля. Состояние окончательно стабилизировалось и уже не под отметкой «критичное и тяжелое». Послезавтра её переведут в палату и, скорее всего, выведут из комы. Ждал этого с содроганием сердца.
Правда, не все новости были позитивными. Полин отец, не выдержав эмоциональной встряски, попал в больницу с сердечным приступом. Поэтому последние дни я разрывался ещё сильнее. Пытался успеть везде. В том числе и с помощью Николаю Владимировичу.
Но не смотря на усталость, в больницу за дочерью сейчас ехал вполне бодрым. Хорошо, что по дороге туда, вспомнил о детском кресле. А то бы весело было. Постоянно ловлю себя на мысли, что мне ещё многому предстоит научиться. У меня столько пробелов, что пипец.
Прежде чем забрать Богдану, справился о состоянии её мамы. Дни считал до того момента, как смогу полноценно её увидеть. Ведь не смотря на уверения врачей, что все идёт отлично, меня тем не менее так и не отпускало.
Один раз всё же удалось к ней пройти: когда состояние стало более стабильным в благополучном русле, меня пропустили к ней в реанимацию. Ненадолго – минут на пять всего. Но я и им был рад. Смог её увидеть. Прикоснуться. Но зрелище жуткое. До костей пробирает. Поля сама на себя не похожа: ссадины, синяки, перебинтованная голова с частично сбритыми волосами, куча трубок и датчиков. Тяжело было видеть её такой беспомощной и слабой.
