Ребенок от чудовища - Николь Келлер
– А разве они не должны храниться на сервере? – мне очень не нравится этот момент. Именно в нем я чувствую подвох. Значит, что-то точно пошло не по плану в моей операционной.
– Я же объясняю…
– Мне не нужны ваши объяснения! – отрезаю, теряя терпение и вскакивая на ноги. – Я хочу поговорить с врачом! И хочу получить ответы на свои вопросы! И хочу знать, где моя дочь!
– Ваша дочь умерла, Аврора, – врач уже не излучает уверенность, как некоторое время назад, но все равно гнет свою линию.
– А вот я в этом уже не уверена! – рявкаю, глядя на то, как главврач этой клиники весь исходит пятнами. – И если сейчас же сюда не придет кто-то из персонала, имеющего отношение к моим родам…Вы знаете, кто мой муж?
– Сожалею, но ничем помочь не могу.
Прищуриваюсь и окидываю доктора с ног до головы взглядом, полным презрения.
– Я еще вернусь, – и оглушительно хлопаю дверью на прощание.
Бреду по коридору, размышляя, что же мне теперь делать. Артем что-то там говорил насчет записей, но я была не в том состоянии, и все пропустила мимо ушей. Теперь уверена, что что-то нечисто с моей операцией. И намерена идти до конца.
Почти у самого выхода встречаю девушку, она кажется мне смутно знакомой. Ну, конечно, именно она ставила мне капельницы в палате после…!
– Подождите! – окликаю, едва ли не бегом спеша к акушерке. – Вы помните меня? Я тут еще недавно рожала.
– Здравствуйте, да, конечно, помню, – в ее глазах отражается жалость, и я давлю на нее.
– Тогда вы точно помните мою историю! Девушка, мне нужна ваша помощь! На моей операции должна была быть акушерка, ее не могло не быть! Я хочу с ней пообщаться, как мне ее найти?
Девушка мнется, опускает глаза в пол и прикусывает губу.
– Вы не думайте, у меня есть деньги, я заплачу за информацию, – бормочу, доставая кошелек трясущимися руками.
– Уберите. Я ничем не могу вам помочь.
– Пожалуйста, вы не понимаете…
– Я очень хорошо все понимаю! – пылко отрезает девушка. – Вы что думаете, у меня совсем нет сердца?! Но я не могу вам помочь. Та акушерка, она уволилась, и я до сих пор не могу с ней связаться.
Меня как будто окатили ледяной водой. Еще один пункт в гору моих сомнений.
– А когда? – бормочу севшим голосом.
– Двадцать второго числа.
На следующий день после моей выписки.
– Спасибо! Вы очень мне помогли!
Я выбегаю на крыльцо и вдыхаю спасительный прохладный воздух. Прикладываю ладони к лихорадочно горящим щекам и пытаюсь упорядочить мысли. Но получается плохо. Ясно, что мне нужна помощь извне.
Артем отпадает, с ним…все сложно. Нужен тот, кто меня поймет. Желательно, женщина. У которой есть дети.
Ну, конечно!
Я судорожно ищу номер в списке контактов и, не думая, нажимаю клавишу вызова.
– Аврора? – отвечает на том конце провода мелодичный голос моей недавней знакомой.
– Здравствуй, Диана. Мне очень нужна твоя помощь. Вопрос жизни и смерти.
Я вкратце излагаю суть проблемы, на что Диана коротко и уверенно бросает:
– Приезжай, я скину адрес в сообщении.
Я ловлю первое попавшееся такси и мчу к Диане. Она – моя последняя надежда.
Подъехав к шикарному жилому комплексу, я широким шагом захожу в подъезд и бегу, не дожидаясь лифта. Дверь распахивается буквально сразу, как будто Диана все это время ждала меня за ней.
Я невольно оглядываю ее с головы до ног, и мой взгляд упирается в …
Нет-нет…Так не бывает!! Почему?!
Глава 30
Аврора
Диана прижимает к себе…младенца. Девочку. Она говорила, что тоже ждет девочку.
Я жадно смотрю на ребенка и чувствую, как внутри меня поднимается волна боли. Я думала, что справилась. Что научилась заново хотя бы дышать. Но эта боль…она затопляет меня полностью и, как лава, сжигает все живое внутри. А осталось ли там хоть что-то?..
– Ты родила? – бормочу, не сводя жадного взгляда с драгоценного комочка, что начинает кряхтеть и хныкать. При этих звуках мое сердце сжимается, пропускает удар, и боль бьет в него двухсот двадцативольтным ударом тока. – Извини, я не знала…Иначе бы не побеспокоила…
Я уже почти разворачиваюсь и сбегаю, но Диана хватает меня за руку и буквально силой втаскивает в квартиру.
– Проходи, чего мнешься на пороге? Иди сразу на кухню, чай попьем и поговорим нормально.
– А где у вас ванная? Я бы хотела помыть руки…– отвожу взгляд и тихо произношу, глотая непрошеные слезы.
Я иду в указанном направлении, вхожу и закрываю дверь на защелку. Силы покидают меня, они все ушли на то, чтобы сохранить лицо перед Дианой, и я просто съезжаю по двери на пол. Закусываю оба кулака и трясусь в беззвучном плаче.
Ведь моя девочка, моя крошка, она была бы такая же: хрупкая и беззащитная. Крошечная. Моя маленькая куколка. Мое сокровище. Моя Виктория.
Да, я в глубине души верю, что доченька жива и где-то ждет, что я ее найду и заберу с собой. Но также есть огромные сомнения в том, что это плод моей фантазии. Что всего лишь защитная реакция организма, как говорили врачи. Все же я видела результаты теста ДНК. С ним сложно спорить. И каждодневная война веры и сомнений внутри меня убивает, разрывает на куски. И в конечном итоге я или добьюсь истины или сойду с ума.
Собрав последние силы в кулак, я поднимаюсь на ноги и смотрю в зеркало. Краше в гроб кладут. Плещу себе в лицо холодной водой, вытираюсь и решительно выхожу из ванной. Раз уж решила бороться, надо идти до конца. И попросить о помощи, потому что одна я не справлюсь. Впрочем, именно ради этого я здесь.
Но все слова застревают в горле, когда я вхожу на кухню.
Едва я появляюсь, малышка на руках Дианы начинает капризничать, извиваться и в итоге плачет в голос. И так у нее это выходит жалобно, надрывно, как будто она на что-то жалуется. Что-то хочет сказать. Но не может.
Я не понимаю, в какой момент я начала плакать. Просто осознаю, что стою неподвижно и глотаю слезы. Быстро утираю их ладонями, пока Диана не заметила.
Но она не обращает на меня никакого внимания – в это время Диана безуспешно пытается дать малышке грудь. Но малютка уворачивается и вся заходится криком.
– И вот так все время! – на грани отчаяния и истерики произносит новоиспеченная мама, прижимая дочь к своему плечу. – Постоянно плачет. И самое главное, столько
