Грех - Anastasia Avi Samaeli
– Здравствуй, сынок.
Всегда ухоженная и аккуратно накрашенная Хизер Медлоу стояла на пороге шикарного особняка и улыбалась. Морщинки придавали матери особый шарм. Я ожидал истерики, гневного тона. Но в глазах матери я видел только радость и бесконечную доброту. Я обнял мать и вошёл в дом. Всё было по-прежнему. Ничего не изменилось. Всё та же мебель, те же картины на стенах и тяжёлая люстра, которая не гармонировала с интерьером.
Мать смотрела прямо мне в глаза. Она ждала моей исповеди. И я не стал молчать. Я рассказал ей всё. О Джен. О Маркусе. О его попытке избавиться от меня. Я долго рассказывал матери о Лайле, украдкой поглядывая на неё, ожидая неодобрения. Но мать, положив свою руку мне на плечо, тихо спросила:
– Ты действительно любишь эту девушку? Стивен?
– Люблю настолько сильно, что забываю дышать, – я нервно провёл рукой по волосам и тяжело вздохнул.
– Слушай своё сердце, Стивен, – улыбнулась мать. – Оно не обманет. Я рада, что ты, наконец, обрёл счастье. И совсем не важны те самые вещи, как разница в возрасте, социальный статус, образование или его отсутствие. Любовь. Вот самая важная составляющая счастливого брака, сынок. Если бы я не любила твоего отца так сильно, то давно бы ушла. За маской строгого, богатого владельца клубов скрывается добрейшая душа. Поговори с ним, сын. Он поймёт тебя. Я это точно знаю.
В словах матери было столько уверенности. Я встал и побежал в то крыло особняка, где находился кабинет отца. Открыв дверь, вошёл, но отца не было. Мама вошла следом.
– Отец в клубе. Том, что в Беверли-Хиллз. Всегда забываю его название. Может быть, я могу чем-то помочь?
Ну что ж, была не была! Я рассказал матери о той злополучной ночи. Не утаил ничего. Даже того, что произошло в переулке. Рассказал о мечте Лайлы танцевать. О школе, в которой она хотела бы учиться. Мать мечтательно улыбнулась, а потом твердым голосом сказала:
– Ну уж нет, Стивен Медлоу! Моя невестка не станет дрыгать ногами в какой-то там школе!
Я разочарованно взглянул на мать. Но та уже рылась в маленькой записной книжке, которую всегда носила при себе.
– Бери выше, мой мальчик, – лукаво улыбнулась мать. – Есть у меня старая подруга. Не последний человек в International Dance Academy of Hollywood (IDA). Моя невестка достойна большего, чем какая-то школа! Она будет студенткой Академии Танцев!
Эта академия была расположена в самом сердце Голливуда, недалеко от знаменитого театра "Kodak" где проходили церемонии вручения "Оскара".
Схватив мать на руки, я закружил её по комнате. Мать смущенно смеялась, осыпая поцелуями мою голову.
– Ты у меня самая лучшая! Ты ведь знаешь?
– Не будь я лучшей, – фыркнула мать. – Разве воспитала бы такого замечательного сына?
Схватив сумку, я побежал по лестнице на второй этаж. В ту комнату, что раньше была моей.
Глава 19
Лайла
Наши отношения с Домиником были замечательными. Он заботился обо мне, как старший брат. Рауль ревновал и постоянно ворчал, а Паола смотрела на Ника влюблённым взглядом. Всё было тихо и спокойно. По утрам мы вчетвером сидели на пирсе и рыбачили. Просто ради развлечения. Доминик покупал рыбу у рыбаков. Мы часто ходили на рынок за фруктами и овощами, пополняя запасы церкви и свои собственные.
Ник научил меня пользоваться интернетом, и теперь я могла видеть Стивена в приложении Tumi. Ник всегда находил время, чтобы подробно объяснить, какая функция в телефоне отвечает за то или иное действие. Сделав смешное групповое фото, я скинула его Стиву. Он отозвался в ту же секунду и прислал своё собственное фото во дворе шикарного дома у невероятно огромного бассейна. Я снова почувствовала себя какой-то никчемной. Я не вписывалась в эту красивую жизнь.
Доминик увидел, как изменилось моё настроение, и, обняв меня за плечи, спросил, что стало причиной резкой перемены. Только что я смеялась и вот сижу, насупившись, разглядывая татуировку на своей руке.
– Ник. Я постоянно думаю о том, насколько мы со Стивом разные, – вздохнула я, опуская глаза в пол. – Я видела фото огромного дома и поняла, что меня не примут в этом обществе.
– Послушай, – улыбнулся Доминик. – Родители Стивена невероятно богаты, и с этим ничего не поделаешь. Но кроме этого, они прекрасные и понимающие люди. Ты обязательно понравишься им. Более того, они не смогут не полюбить тебя. Таких, как ты единицы.
Слова Ника действовали на меня так же, как чай с мятой. Нежный тембр его голоса баюкал. И вдруг он повернулся и спросил:
– Лайла. Есть ли какая-то особая традиция, чтобы попросить руки девушки, в которую влюблён?
Я залезла босыми ногами на журнальный столик и, неожиданно для себя, начала танцевать. Ник достал телефон и снимал мой танец на веб-камеру, не забыв включить мою любимую испанскую мелодию Фламенко. Я танцевала, не жалея собственных ног, а Доминик смотрел на меня с неприкрытым восхищением.
– Я знала! – весело смеялась я. – Знала, что ты неравнодушен к Паоле. Тащи свою тетрадь, будешь записывать. И обещай, что я во всём буду принимать участие.
Доминик действительно взял в руки ручку и тетрадь.
–Итак, – загнула я один палец. – Первое и самое важное. Во многих культурах есть такая традиция. Жених должен просить у отца невесты разрешения, прежде чем предлагать ей руку и сердце. После чего отец спрашивает дочь, согласна ли она на это. Но после разговора с отцом и положительного ответа невесты, жених не имеет права с ней видеться до того дня, когда придет просить её руки. Но уже не у отца, а у самой невесты, – я загнула второй палец. – Второе – серенада. Как иначе ты сможешь растопить сердце неприступной красавицы? Исполнить для неё серенаду, наполненную любовью и романтикой. Мало кто готов отважиться на такой поступок. Потому мы выбираем серенаду.
Доминик посмотрел на меня глазами, полными ужаса и отчаянья.
– А есть какой-нибудь более простой способ?
– Доминик Прайс, – оставалась непреклонной я. – Мы команда и не ищем лёгких путей. Так что выбирай песню, дружище.
Лицо Доминика побледнело. И он, чуть не плача, сказал:
