Маленькая красная кнопка (СИ) - Татьяна Семакова
Быстро учится, схватывает налету. И мне бы радоваться, но так тошно на душе. Вот он, в пяти метрах от меня, с сыном возится, играет, балует, очередную игрушку притащил, на меня косится, в глазах печаль, тревога. Как будто пытается прочесть мои мысли и у него это получается. А я думаю о том, что будет через месяц. А через два что? А если так ничего и не выяснит? А если всё решится? А если наиграется в семью? Когда натура и привычка возьмут своё. Когда в офис выйдет очередная красотка, с упругим молодым телом, без растяжек, без обременения, с ветром в голове и озорным взглядом. Что потом? Когда я привыкну к тому, что он рядом. Когда позволю себе любить его, не в тайне, не зажимаясь, когда распахну своё сердце, когда открою душу. Вот он, в пяти метрах от меня, такой красивый, такой мужественный с яркой книгой в руках, такой смешной, когда пытается изображать животных, такой непосредственный.
Держать дистанцию.
Разворачиваюсь и постыдно сбегаю с поля боя, пока не лишилась большей части войск. Пока окончательно не лишилась рассудка.
Догоняет у двери в спальню, хватает за руку, разворачивает к себе, обнимает и шепчет на ухо:
— Спроси, я всё объясню. Каждый поступок, каждый глупый шаг, каждое слово.
— Да мне не интересно, Тимур, — отвечаю через силу, — ты хотел проводить время с сыном, у тебя меньше часа. Или уже неинтересно?
Ослабляет хватку и делает шаг назад.
— Переоденусь и спущусь, — отвечает глухо и обходит меня, следуя дальше по коридору, а я ныряю в комнату и не выхожу до момента, когда нужно укладывать сына. Прячусь от него и от собственных мыслей.
В доме тишина. Все живут по Ромкиному режиму, разбредаются по комнатам и встают с его первым возгласом утром. Поднимаюсь и крадусь вниз попить, но вернуться не успеваю: Тимур поджидает в коридоре, преграждая путь. В футболке, спортивных штанах, босой, с всклокоченными волосами. Ни разу его не видела таким… домашним. Сердце тут же начинает долбить в ушах, но я приняла решение — больше никакого случайного секса, он давно перестал быть таковым, он давно имеет слишком большое значение.
Обхватывает меня вместе с руками и переносит в свою комнату, как игрушечную. Ставит ногами на пол, к стене, закрывает дверь, подходит вплотную, пытается поцеловать, но я отворачиваюсь. Убирает волосы с плеча, закладывает прядь за ухо, целует шею, водит руками по обнажённым участкам кожи, едва касаясь, поднимая волну мурашек. Долго, мучительно нежно, постепенно расходясь. А я стою с руками вдоль тела, с закрытыми глазами, мечтая, чтобы остановился, мечтая, чтобы продолжал. Поднимает на руки и несёт на кровать, ложится сверху, осторожно, без нажима. Чувствую его тяжёлое дыхание, чувствую, как слегка дрожат его руки, чувствую его желание, его попытку положить мои руки на свою шею, безуспешную: они падают обратно на кровать безвольными плетьми. Мысленно готовлюсь к тому, что вновь произойдёт неизбежное, к тому, что тихих стонов сдержать не смогу, к тому, что не смогу долго противостоять, не смогу противиться. Но он тяжело ложится рядом, на спину, трёт лицо и пытается прийти в себя и прогнать желание.
— Теперь ты будешь развлекаться, мучая меня? — спрашиваю тихо.
— Похоже, что я счастлив? — голос непривычный, хриплый, мрачный, подавленный. — Хорошо, что в трениках, брюки бы уже лопнули.
— Ещё скажи, что я тебя спровоцировала.
— Ты существуешь, этого достаточно.
— Мне… — я хмыкаю и открываю глаза, слегка повернув голову, — мне существовать перестать?
— Нет, — отвечает быстро и тут же переворачивается на бок, просовывает под меня одну руку и прижимает к себе, продолжив шёпотом: — Нет, не говори такого больше. Никогда. Чёрт, никогда так больше не говори, от одной мысли в глазах темнеет.
— А где у тебя темнело, когда ты два года спал с одной женщиной, с моей подругой?
— Тупая физиология и больше ничего. У меня нет к ней чувств, она не вызывает ровным счётом никаких эмоций, кроме похоти. Когда заходит в кабинет, когда раздевается у двери. Я даже ни разу её не целовал.
— Меня это должно порадовать, да? — обида рвётся наружу и все попытки унять её терпят фиаско.
— Нет, не должно. Но ты спросила и я отвечаю. Честно отвечаю, Диана. Да, трахал её. Да, только её. Мне не хотелось искать очередную девицу для утех, мне не хотелось расточать лживые улыбки, не хотелось играть в эти игры, не хотелось покорять, бросать, не хотелось привычной жизни. И с той ночи с тобой, с ней ничего не было. Я попытался вернуться на старые рельсы, притащил к себе очередную блондинку из бара, тянул до последнего и в этот последний момент появилась ты. Я пытался выкинуть тебя из своей головы, пытался не думать, пытался не хотеть, пытался жить, как раньше, но всё равно приезжал к твоим окнам почти каждый день. Почти каждый день видел тебя с другим, почти каждый день видел, как он занял моё место, как он живёт моей жизнью, как он обнимает и целует тебя, как он стал отцом моему ребёнку. Это бесит, Диана. Ты даже представить не можешь, как это бесит. Как это выводит из себя, как накрывает с головой, какое отчаяние, какая боль, какая злость, как распирает. И я её трахал. Жёстко, быстро, вкладывая в это занятие всю скопившуюся ярость. А она всё приходила и приходила, это стало какой-то традицией, казалось выходом, спасением, недолгим, неэффективным. Мне нужно было как-то жить без тебя. Как-то существовать. Подыхать и воскресать, пытаться вырваться, откуда-то брать на это силы. Но сейчас… тех же ошибок я уже не допущу. Других будет куча, я буду косячить по-страшному, в мелочах и по-крупному, но так просто не сдамся. И никогда больше не
