Крылья - Элина Градова
Еду домой и переживаю странные ощущения, надпись не даёт покоя, по идее, надо смыть и не заморачиваться. Мне же на него наплевать, потанцевали и забыли. Что я бабников раньше не встречала, просекаю все их уловки на раз, тем более, после Антона меня ничем ни удивить. Но вот, удивил же. Придя домой, ничего не планирую, но вдруг, поддавшись порыву, переписываю номер Сержа в более сохранное место, чем моя рука — в свой мобильник. А теперь, можно и под душ…
Александр
Напиться не получается, вернее, не пьянею, только злюсь. Катька вызывает такси и увозит домой. По дороге начинаю отъезжать, как добрался до постели, не помню. Утром дико болит голова, хорошо, что выходной. Осознаю, что лежу на кровати, а не на матрасе, на полу.
— Проснулся? — участливая моя, тьфу! Стакан с водой протягивает, а там вулканизирует шипучая таблетка, принимаю, благодарю. Выпив, снова падаю на подушку, перебираю в памяти фрагменты вчерашнего вечера: ресторан, Ксюха в соблазнительном наряде, танго её треклятое с Серым, убить его, что ли? А потом ещё и ушли вместе. Интересно, он сейчас у неё? Надо было не нажираться, как скотине, а прислушиваться, не скрипит ли диван сверху… Хотя, чего скрипеть, на полу на одеяле ничего не скрипит.
Катька перешагивает через мои ноги и вешает Ксюхин подарок, слезает, отходит к противоположной стене, любуется,
— Сань, а что это за место?
— Не знаю, пейзаж, какой-то осенний, — стараюсь быть равнодушным.
— Интересно, почему она такую унылую картину выбрала? Могла бы лето, море, корабль, какой-нибудь… А тут старый дом в лесу.
— Спроси у неё, чего у меня-то? — злюсь, — я, что ли подарил?
Вот теперь ещё этот вид будет мозолить глаза, напоминая о несбыточном! Хороший подарочек, как заноза в сердце…
Проходит пара недель, Ксюху не вижу, зато, Серого каждый день. Ни о чём не спрашиваю, делаю вид, что ничего не произошло, и он делает. Или не произошло? У них с Ксюхой, может, ничего и не было, а я накрутил. Серый так же весел и позитивен, по нему не поймёшь…
Как-то вечером возвращаюсь домой, вижу впереди знакомый силуэт, не тороплюсь, нагоняю в самый последний момент, чтобы успеть в лифт вместе.
— Привет!
— Привет! — испуганно. Не ожидала.
— Как ты, Ксюш? — умираю от желания тут же обнять и впиться поцелуем в эти манящие губы.
— Нормально, обычно…
— Не хочешь поговорить? — у меня лично, свербит, нажимаю на панели «Стоп».
— Не-е, о чем говорить, поехали, — тянет руку к кнопке.
— Как живёшь, может, расскажешь? — загораживаю панель спиной.
— Сказала же, нормально! — раздражается, — Сань, не дури, поехали!
— Не скучаешь по мне? — злюсь на её непробиваемость, самого уже колотит.
— Нет, Сань, не скучаю, устала. Домой хочу.
Перемещаюсь к ней, Ксюха улучает момент и жмёт кнопку, лифт трогается вверх. Я быстро поворачиваюсь, опять бью на «Стоп»,
— Рано, ещё не поговорили! — останавливаемся.
— Хватит разговоров, — вздыхает, будто утомил уже.
— Но ведь я-то не сказал тебе ещё, скучаю или нет! — ей что, правда, плевать? Значит, Серый получил желаемое…
— Мне не интересно! Отправляйся к Кате! — подтверждает мою догадку и кидается к панели, жмёт какую-то кнопку, я её отодвигаю, опять стопарю. Она снова умудряется протиснуться, сопит злобно и жмёт, куда попало, едем вниз, я на «Стоп». Кабина дергается и встаёт, ни туда, ни сюда, доигрались. Ксюшка жмёт «Вызов диспетчера», в ответ шипение и ни гу-гу…
— Вот и отлично! — этого и хотел. Теперь никто не помешает. Приближаюсь к любимой, пятится, упирается спиной в стену, шипит, как разозлившаяся кошка.
— Ксюш, что с тобой? Это же я! — неужели больше меня не любит? Так быстро? Невозможно! Опираюсь руками о стену по обе стороны от неё, — погляди на меня, любимая. Узнаёшь?
— Да я и не забывала, — отвечает.
Вглядываюсь в любимое лицо, пытаясь заметить изменения и ответить на мучительный вопрос, она одна или уже нет? И не понимаю. Она смотрит в ответ дерзко и независимо, пальто распахнуто, в тесном лифте становится жарко и душно. Я вижу, как у неё тяжело вздымается грудь, на шее бьётся голубая жилка, как она закусывает нижнюю губу, и начинаю умирать от желания. В это время до кучи ещё гаснет свет, Ксюха ойкает от неожиданности, а меня этот ойк, похожий больше на всхлип, толкает на сумасшествие. Не в силах сдерживаться, поддаюсь безумному импульсу и набрасываюсь на любимую женщину, словно голодный пёс, нахожу её губы своими и сминаю в неизбежном для неё поцелуе. Потом перемещаюсь губами на шею, дёргаю ворот блузки, ткань трещит, кажется, пуговка оторвалась, запускаю руку под бюстгальтер. Ксюха сначала сопротивляется, пытается оттолкнуть, даже поцелуй её не трогает. Пропускаю момент, когда понимаю, что она начинает отвечать. А дальше нас несёт обоих. И ничего, что на дворе почти зима, и на Ксюхе куча одежды, которая сейчас мешает легко добраться до тела. Мужественно преодолеваю все препятствия, она не остаётся в долгу, джинсы мои вместе с ремнём съехали вниз, куртка и джемпер тоже на полу. Тесно прижимаю её к стенке кабины, чуть приподнимаю… и, всё случается. Схожу с ума от наслаждения, Ксюха, как же мне тебя не хватало…
…После случившегося собираем в темноте запчасти, вернее амуницию, светя фонариком телефона. На лестнице слышны чьи-то шаги, Ксюха опять пытается вызвать диспетчера. Наконец, на том конце отзываются, сообщаем о проблеме, через полчаса обещают прислать лифтёра. Расстилаю на полу куртку, садимся рядышком, любимая кладёт голову мне на плечо, я обнимаю её худенькие плечи и умираю от нежности. И тут меня, словно ударяет током,
— Ксюнь, мы же не предохранялись!
— Забей, — отвечает расслабленно, — дома приму таблетку, и всё будет норм.
— А, что, есть такие таблетки? — никогда не слышал.
