Игра начнется в понедельник - Виктория Осадчая
— Фохтин, мы договаривались — начинала я немного паниковать. Но тщетно. Он буквально впечатал меня в себя, губы с такой яростью и жаждой впились в мои. Я не помнила таких натисков с его стороны, поэтому моя оборона сразу же сдала свои позиции. Это все было настолько волнительно, возбуждающе, что я тут же потеряла самообладание, позволяя вытворять с собой все то, о чем сама мечтала, но боялась признаться. Теперь я понимала выражения «Рвет башню, сносит крышу».
Уже и пальцы сжимали ткань свитера, что разделяла нас. Ее я ощущала своим полуобнажённым телом. И они уже потянулись к ремню, когда помещение огласила трель мобильного телефона. Нет, это не был ушат холодной воды, но я остановила Фохтина, словами:
— Черт! — пошарила за собой на столе, продолжая прижиматься к нему — Сеня — потрясла перед Максимом телефоном — Да, мой хороший — постаралась привести дыхание в порядок.
— Не разбудил?
— Ты же знаешь, что в это время я не сплю — я отошла от Фохтина на безопасное расстояние. Хотя может ли вообще быть с ним безопасно?
— Я просто только что вернулся в гостиницу, решил перед тем, как уснуть позвонить.
— И правильно — на себе я снова почувствовала знакомые руки. Он стоял сзади, совсем-совсем близко и бессовестно лапал меня. Губы касались шеи, оставляя на ней мелкие поцелуи, борода ужасно щекотала, но смешно не было. Я снова начинала распалять. Проклятый Фохтин — И как день прошел?
— Устал. Надеюсь, через пару дней уже вернусь.
А дальше я уже не слушала, повинуясь инстинктам. Закусив губу, позволила Максиму освободить меня от трусиков. Сердце бешено колотилось, дыхание сбилось. Проклятый, он ведь что-то снова сейчас пытался доказать. Но об этом я подумала уже потом. Пока меня заботил звук расстегивающегося ремня небольшое копошение за спиной и Максим. А Сеня говорил…А я пыталась подавить стоны, которые рвались из меня от каждого фохтинского движения. Ощущения были острее, сводило мышцы, и…
— Спокойной ночи, милая! — почему мне сейчас не стыдно?
— Да! Спокойной! — короткие гудки и мне позволено кричать. А Фохтин берет натиском. Грубо. Смело. Помечает свою территорию. И только откинув телефон в сторону, я понимаю, что меня с головой накрывает оргазм. Впиваюсь ногтями в деревянный стол и всё…потеряна в пространстве, времени. Даже Максима не слышу.
— Не честно, Фохтин — прихожу в себя с этой фразой через несколько минут, полулежащем срстоянии на своем грязном от глины столе.
— Блеф — это тоже часть игры, сладкая — горячая мужская ладонь блуждает по оголенной спине.
— А как же наш договор?
— Он в силе. Считай, что это было за ту ночь, что ты ушла.
— Сволочь — усмехнулась я.
— Не без этого. Одевайся, нас ждёт игра.
Как он сказал? «Блеф — это часть игры»? Ну, значит, буду я тоже следовать этому правилу. Натянула трусики, достала со шкафа фохтиновскую рубашку, оставшуюся с тех времен. Не застегивая, натянула на запачканное глиной тело и села за игральный стол, который ещё пару минут назад был рабочим в моем кабинете.
— Ты издеваешься? — Максим пробежался по мне своим скальпельно-холодным взглядом.
— Что-то не нравится? — вздернула я бровь. Спустила рубашку с одного плеча, подставляя его обзору часть обнаженной груди. Желваки на его скулах заходили, это было видно даже за бородой.
— Зараза! — выдохнул тяжело и шумно. На лице заиграла лукавая улыбка. Неужели тоже что-то придумал?
— Я так понимаю, что играем мы в Холдем?
— Именно. Дилерство меняем.
Он тщательно перетасовал колоду, сдал по две карманные карты.
— Ну, что? Разыгрываем день?
На столе появляются первые три карты. Далее четвертая и пятая. Ну, с Богом!
— Две пары — выкладываю я свои на стол.
— Сет, крошка — довольно улыбается Фохтин, выкладывая комбинацию из трёх шестёрок. Ну, что ж! Пока я проигрываю. Ладно! Значит, Фохтин, продолжаем. На этот раз сдаю я, и у меня припрятан козырь. Пятая карта легла на стол
— Жарко тут — обмахиваюсь колодой, собрав из нее веер. Рубашка спускается с плеч. Вот мухлевать и незаметно подменять карты Валера меня хорошо обучил. Помнится, даже тащил меня с собой в казино, но я категорически отказалась. А он долго-долго ходил за мной по пятам, утверждая, что у меня пальцы созданы для этого.
— Ай, не хорошая девочка! — улыбается он, когда я меняю свою восьмёрку на ещё одного вольта, отправляя ее под полуснятую рубашку. А он не обращает на это внимание, взгляд его прикован совсем к другим частям моего тела, нежели к пальчиками.
— Два дня, Фохтин.
— А? — переводит он взгляд на мое лицо.
— Хочу два дня.
— Уверена?
— Ага!
Вскрывает карты, и всё! Мой Фул Хаус ему точно не перебить.
— Ты мухлевала — восклицает он.
— А ты докажи — улыбаюсь я, переваливаясь через стол, приближаясь к нему близко-близко. При этом восьмерка возвращается в колоду, а я уже слышу его тяжёлое дыхание.
— Зачем тебе это, если ты и так моя?
— Во-первых, я не твоя, Максим. А, во-вторых, — я почти прикоснулась к его губам — Спать с тобой, потому что я тебе должна, я не собираюсь.
— Самоуверенно.
— Да, именно поэтому на сегодня все! Я устала.
— А накормить, а приголубить?
— Какое-нибудь кафе все ещё открыто. А все остальное ты сегодня уже получил — я достала из мини-бара вино и налила в бокал.
— Я не уйду, злая девочка.
— Твое право — пожала я плечами — Бокал осушила, а сама направилась в душ. Хватит на сегодня Фохтина дразнить. Ненароком снова накинется. Но сердце всё равно предательски стучало и рвалось куда-то туда, к нему. Нет, таких эмоций кроме Максима никто и никогда мне не сможет подарить. Это я усвоила давно. Да, я сволочь, предательница. То, что сегодня произошло ничем не замолится и не искупится. Я понимала, что с Сеней я поступила погано, и оправданий мне нет. Но я хотела только Фохтина, и чтобы осознать это, мне понадобилось столько времени. А ещё…Ещё, кажется, я сломала чью-то жизнь, по крайней мере, большой ее кусок. Прости, Сеня.
ОСЕНЬ, 2016 г.(III)
— У меня проблема — Сеня вернулся немного позже положенного срока. Все это время я отбивалась от атак Фохтина, который пытался нахрапом завладеть моим временем, а может ещё чем. Но поговорить об этом с Арсением я так пока и не решилась. А ведь неделя прошла.
— Какая?
— Через две недели у Фохтина день рождения. А он любит, когда
