Оставьте это профи (СИ) - Камила Дани
— Я, умоляю, не надо.
— Какие у тебя сегодня планы, м-м? — не обращаю внимания на ее протесты. Поглаживаю ладонью спину, запускаю пальцы в темные волосы и стараюсь держать себя в руках.
— У меня свидание.
Обалдеть!
— Ты не пойдешь, я тебе не разрешаю, — олух. Полвечера вчера рассказывал о своей жизни, подчеркивал, что одинок, но самое главное забыл спросить: есть ли кто-то у Ксении?! Валенок! Вот идиот! И что теперь?
Нет, я так просто не сдамся!
— Я… встреча была согласована еще месяц назад, я не могу отказаться. Пойми.
— Ты хочешь пойти на это свидание? — немного отстраняюсь, чтобы увидеть карие глаза. Прячет. Кусает губки — волнуется. Не хочет лгать, но правду сказать не может.
Однозначно нужно помочь!
Так и поступаю! Захватываю влажные губы в плен, нежно целую, забыв обо всем на свете. Чувства пленяют тело полностью, оторвав от внешнего мира. Время останавливается. Ее мягкие прикосновения придают уверенность и настойчивость.
Снова жив! Давно забытое чувство накрывает с головой. Ксеня отвечает с таким же упорством и голодом, с которым целую и я.
— Прости, но я тебя не отпущу, — едва оторвавшись от сладкого нектара, говорю. — Я сделал много ошибок, — не отпускаю затуманенного взгляда, — на этот раз все будет иначе.
Снова накрываю ее губы, обнимаю хрупкое тело, пытаясь приклеить к себе. Не позволяю пошевелиться. Пусть даже не думает, только горит в огне нашей страсти. Уверен, она испытывает то же, что и я.
Громкий стук разрывает наши уста. Дверь открывается, Ксения, словно ошпаренная, отскакивает в сторону.
— Ксения, я здесь встретился с твоим начальством, и они позволили похитить тебя на целый день! — начинает с порога.
Высокий, статный мужчина, явно из рода аристократов стоит перед нами с дерзкой улыбкой. Белые зубы так и просятся на протезы. Правильные черты лица, серые глаза, сверкающие похотью.
Притворяется, что не замечает меня, целенаправленно рассматривая женщину.
Ярость мгновенно возбуждает кровь! Чёрт, а я-то думал, что это все женские штучки! Женский крючок, чтобы задеть. А теперь остается только одно — бороться с соперником. И не просто бороться, а победить!
25. Арина
— Арина, ты почему еще здесь? — подходит учительница.
Я уже десять минут жду Веру, она опаздывает. Надеюсь, она не попала снова в полицию.
— Жду клестную, — можно подумать, ей реально интересно. Учика, как называют её мои одноклассники, строго на меня смотрит и медленно спускается по лестнице.
— Если не приедет твоя крестная, пойди к охраннику и позвони маме, — останавливается у калитки.
— Окей.
Как только она отворачивается, показываю язык.
— Позвони маме, — кривляюсь. Бесит! Я уже не маленькая и сама знаю, что делать. Не понимаю, почему все думают, что в возрасте семи лет ты тупая, как валенок?! Грр.
Сама знаю, что делать. У меня есть мобильный и еще браслет, на котором выбита моя дата рождения и фамилия. Мама мне подарила в том году на День рождения. Сказала, что это очень важно и нужно носить. И Ян сказал, что это очень нужно. Я, правда, не поняла для чего, если я и сама все знаю и умею говорить. Такие штучки, скорее, подойдут малявкам в памперсах.
— Моделька! — замечаю крестную. Я немного замечталась.
— Пливет! — сбегаю вниз. Сразу заскакиваю на руки и расцеловую крестную. Этому трюку меня научил вчера Ян. Я пожаловалась, что Вера меня постоянно целует, а он сказал, что нужно быть первой, тогда пронесет. Вот сейчас и проверим.
— Моя сладенькая!
А нет, не помогло! Как только я заканчиваю, крестная сразу берется за дело.
— Ну, что, как дела? — несет меня в машину.
— Нолм, только… — надуваю губки, — я хочу уже пелейти в длугую школу. После того как сюда плиходил папа, на меня все косо смотлят.
— Чтоооо? — открывает дверь. — Это когда этот глист сюда приходил? Почему ты мне не рассказала?
Вздыхаю и снизываю плечами. Я и маме не рассказала, не хотела огорчать.
Сажусь в кресло, пристегиваюсь и прикрываю глаза. Надо было молчать, а я опять все разболтала. Вера сейчас будет нервничать, еще и с мамой «мастер класс» проведет. Ох, дурочка!
— Моделька?
— Клестная, я очень устала, можно подремать, пока мы не приедем.
— Нельзя! Я уже говорила, это на меня не действует, так что… Рассказывай.
Придется. Вера не успокоится, пока не узнает правду. Блин, я не люблю об этом говорить. Рассказываю сокращенный вариант. Вера поймет. И мне лучше. В самом деле очень грустно… Жаль, что мой папа нас не любит: ни меня, ни маму. Только алкоголь.
Я хотела написать письмо президенту с просьбой запретить продавать пиво в нашем городе еще давно. Но Вера сказала, что это не поможет и может привести к беде. Придут дяди и будут наблюдать за нами, а потом могут забрать меня в интернат.
Чудаки! Я наоборот, хотела, как лучше.
— Козел! Вот сколько раз говорила твоей маме, установить камеру в квартире. Нет! Коза упряма.
— Для чего? — я не понимаю, как камера может помочь.
— Моделька, ты же у нас умная. Видеозапись!
— А-а! А потом в тик-ток? — и все бы увидели, что моя мама ни в чем не виновата!
Но ведь над ней будут потом насмехаться.
— Конечно, нет! — смешно фыркает крестная. — Это как вещдок. Суд и запрет на приближение, как минимум на сто метров.
— Кому? — снова она загадками говорит.
— О-о! — тяжело вздыхает. — Не важно. Кстати, мы едем к маме на работу.
— Угу.
Классно. Мами, наверняка, удивится, а у меня будет шанс поиграть с животными.
— Арина, ты ведь не забыла?
— Нет, — мотаю головой. — Я все помню. План номел тли! — поднимаю большой палец вверх. Вера подмигивает мне в зеркало заднего вида, дарит воздушный поцелуй.
— Молодец!
Ян мне вчера понравился еще больше. Он внимательно слушал все, что я говорила. Даже поиграть со мной согласился, правда, вчера не смог. Мы перенесли нашу затею на другой день. Устал. Я ему верю, он же целый день работал. Я же вижу, какая уставшая приходит моя мами. Профессия ответственная. Они спасают жизни животных. А это отнимает много энергии.
Знаю это не понаслышке. Летом всегда помогала маме, когда не работал детский садик. И вечером даже не хотела кушать, только спать.
Приехав, оставляем автомобиль на стоянке и заходим в поликлинику.
Здесь, как всегда, много людей, но мы сразу направляемся в кабинет.
— Велун, — раздеваюсь и присаживаюсь в кресло мамы. Ее нет, работает. — А можно я пойду на
