Записки под партами - Ники Сью
Глава 29
Смотрю в окно дорогого автомобиля и думаю, что никогда бы не поверила, скажи мне кто пару недель назад, что соглашусь ехать домой с Матвеевым. Прозрачные и сверкающие, похожие на кристаллы хрусталя, капли бьют по стеклу, а ершики едва успевают скидывать их в сторону. Небо темное-темное, словно и не было там никогда голубых облаков. Раньше мне нравился дождь, гроза и молния. Казалось все это каким-то сказочным и нереальным событием. А теперь холод и серость заставляют чувствовать себя более одиноко.
— Так значит, это твоя сестра была? — Разрывает тишину Даниил. Я так погрузилась в себя, что совсем забылась.
— Угу, — киваю.
— Родная? — Тактично спрашивает, будто прощупывает почву. В ответ молчу. Думаю, стоит ли говорить о себе больше. В каких мы вообще отношениях, чтобы вытаскивать скелетов. Что я знаю о нем, что он знает обо мне.
— Нет, — все же решаюсь ответить после почти вечного молчания.
— Понятно, — отзывается едва слышно. Смотрю на него и думаю, что это за человек. Почему он вообще продолжает помогать мне.
— Могу спросить, — не знаю, почему решаюсь задать давно интересующий меня вопрос. Хотя может и не получу ответа.
— Спрашивай.
— За что тебя так… ну… в тот вечер.
— За то, что парню одному помог, — вполне открыто сообщает Матвеев. Удивляюсь, потому что не ожидала услышать от него разъяснений.
— А где был тот, кому ты помогал? Ну… тогда, когда тебя…
— Он не знает и не узнает о подвигах этих недалёких людей.
— Ясно… — больше решаюсь не спрашивать. Понимаю, что это не лучшая тема для беседы. Хотя сказать по правде, нам не о чем вести задушевные речи. Зачем я вообще согласилась сесть в этот дорогой автомобиль.
Снова смотрю в окно, на серое небо, на свисающий туман. Город кажется, каким-то безлюдным. Вода стекает с крыш домов, а бездомные животные прячутся под коробками. Тоже ищут тепло, также отчаянно как я. Только вот не всегда в конце туннеля бывает белый свет.
— Родители знают, о вашей вражде, — снова разрывает тишину его вопрос. Мне уже кажется, что мы едем вечность. Хочу поскорей выйти на улицу, сбежать от человека, который внутри меня, в самом-самом потаённом уголке, вызывает чуждую симпатию.
— А твои? — Перевожу стрелки, потому что предпочитаю молчать. Итак, уже раскрыла больше положенного.
— О потасовке?
— О ней самой.
— Нет, — пожимает плечами. Смотрю краем глаза, боюсь, что он заметит, как разглядываю, как изучаю каждый сантиметр незнакомого лица. До 11 класса я не знала этого парня, вернее знала, но он для меня был, словно звезда в ночном небе: такой же нереальный. Нельзя достать даже кончиками пальцев до тех далеких астероидов. Потому что расстояние от земли до космоса настолько огромное, что преодолеть его не представляется возможным. Так было всегда, так и должно быть. Я лишняя в этой пищевой цепи. Я и он… это максимальная странность, словно планета, сошла со своей траектории.
— Так что на счет вражды? — Снова спрашивает, уже чуть уверенней.
— Да, — сухо отзываюсь. Как будто играем в русскую рулетку. Страшно словить пулю в лоб.
— Давно вы вместе? — Машина останавливается на светофоре и Даниил поворачивает голову в мою сторону. Небесного отлива глаза смотрят прямо в душу, от чего мороз пробегает под ребрами. Зачем ему знать обо мне что-то. Не понимаю.
— Прилично, — отклоняюсь от ответа, но и не избегаю его. Загорается зеленый, и Матвеев вновь переводит взгляд на дорогу. Выдыхаю с каким-то облегчением. Пусть лучше на машины смотрит, чем на меня.
Оставшийся путь едем молча. Разговор не клеится. Хорошо хоть музыка разряжает тишину, позволяя немного забыться. Когда подъезжаем к моему двору, Даниил останавливается на привычном месте. Помнит, что во двор заезжать не нужно. Удивительно. Слишком удивительно.
— Спасибо, — едва слышно отзываюсь и тут же выскакиваю из кроссовера. Не успеваю даже узнать, ответил он мне или нет. Дождь моментально попадает на мои волосы, лицо и одежду. Даже старенький зонтик не спасает. Лужи такие огромные, глубокие, что и обойти их никак нельзя. Наступаю случайно в одну из них, и вода моментально попадает в обувь. Вот тебе и двухлетние сапоги. Изжили себя. Но на новые денег нет. По крайне мере не в этом месяце. Переживу. Специально для таких случаев одеваю две пары носков. В надежде, что ноги не промокнут сильно, и не заболею.
Добегаю до угла и резко останавливаюсь. Почему-то хочется оглянуться. Не знаю почему. Не могу понять себя и это странное чувство внутри. Где-то под самыми ребрами, там, в глухом и тихом месте. Куда свет давно не поступал и льдом покрыта дорога. Оборачиваюсь. Не могу сдержаться. Пусто. Уехал, значит. Ясно. О чем я только думала. Это же ожидаемо.
Захожу домой, скидываю мокрые вещи и иду на кухню. Тетя Люба что-то говорит, да вот только все эхом проходит. Фоном каким-то. Не слушаю ее совсем. Только иногда головой киваю, лишь бы ругаться не начала. Съедаю тарелку борща и закрываюсь в своей коморке. Опять в голову лезут мысли. Ненужные мысли. Стараюсь выбросить их. Но даже уроки не помогают.
Глава 30
Суббота началась с хорошей погоды. Удивительно, конечно, если учесть, что всю неделю знатно поливало. Спала я плохо этой ночью. Почему-то думала про Матвеева. Он как буря влетел в мои мысли и наотрез отказывался улетучиваться оттуда. Хотя я понимала, лучше бы забыть его, как страшный сон. Но не всегда мозг и сердце сдруживаются в суждениях. Утром еще и Тетя Люба подлила масла в огонь, начала высказывать, что я просыпаюсь поздно, что готовлю слишком однотипные блюда. Видимо не с той ноги встала. Оставалось лишь вздохнуть и молча ретироваться.
В школу шли вместе с Игорем. Обсудили все новости из его жизни, репетиторов и предстоящий новый год. О своих впечатлениях в очередной раз решила умолчать. В прошлый раз Разин странно отреагировал на Матвеева, поэтому меньше знает, крепче спит.
На обед мы с другом тоже пошли вместе. В столовке он меня угостил вкусным
