Клетка для эгоиста - Грушенька Светлова
— Боже… как я устала… — откинулась на спинку она, изображая приятную расслабленность, хотя внутри так и продолжало нарастать напряжение, нагнетая в вены адреналин и бешеную дозу гормонов. — И если бы не это, то обязательно бы тебя сделала… — уточнила она с самоуверенной улыбочкой.
Услышав и прочувствовав всей кожей его насмешку в темноте салона, девушка вся вспыхнула.
— Это заявление вызывает определенные сомнения… — добавил к насмешке он. — Поэтому придется опять его проверить при случае…
— Тебе обязательно нужно всегда выходить победителем? — парировала она.
— Иди сюда… — вместо ответа позвал он, протянув руку вдоль спинки сидения и погладив ее пылающую щечку. Кристина скользнула по нему недоверчивым взглядом, попробовала найти логичные аргументы для отказа, но не нашла. Чертова текила путала мысли… текила и еще изводящее порочное желание… Тем не менее, она закусила губу и помотала головой.
— Ну уж нет… Сначала скажи, что ты пожелаешь за свою победу…
Лука долго, мучительно, восхитительно порочно ласкал ее всю своим растлевающим взглядом, но руку убрал и отвернулся к окну. Конечно, специально ее мучил непредсказуемостью… а еще дрессировал, как он всегда это любил… Вся эта ситуация, предвкушение, волнение, сводили с ума, и этот хитрый змей специально ее мучил, смакуя каждый момент.
Ни о чем не договариваясь заранее, они поехали в ее отель и поднялись в номер. Дрожащими пальцами девушка приложила к электронному замку пластиковую карточку, открыла дверь, вошла внутрь и пропустила за собой мужчину. Как только пространство замкнулось, впустив их обоих, дышать сразу стало тяжело, будто кто-то откачал кислород из ее комнаты. Кристина сняла с плеча сумочку, скинула на кресло куртку, нервно поправила волосы, все еще не оборачиваясь к Луке, который в отличие от нее не нервничал и никуда не торопился.
— Чего-нибудь выпьешь? Тут неплохой бар…
Мужчина вновь ничего не ответил. Она прошла в комнату, зашла за угол и там прислонилась спиной к стене и прикрыла глаза, прислушиваясь, как он снимает пальто, и заставляя себя немного успокоиться.
Лука вошел неспешно и вальяжно, как лев, вступивший на свою территорию. Медленно повернулся, остановился в паре шагов, окидывая ее нагло облапывающим, раздевающим взглядом, затем двинулся к ней. Черт… Не успела она что-либо осознать, как одна мужская рука железной хваткой стиснула горло. Другая сжала волосы на затылке, заставляя вздрогнуть, закинуть голову и вздернуть подбородок. Она вся была перед ним, как на ладони, задыхающаяся и обездвиженная. Женские пальчики судорожно схватились за его рубашку на уровне талии, чтобы удержать равновесие. Распахнутые горячие губы покорно ждали поцелуя.
— Неужели всерьез думала, что отделаешься одним желанием? Сегодня все по моим правилам… — прохрипел властный мужской голос.
Лука склонился. Его язык жарко лизнул, раздвигая, проникая, толкаясь. Потом его рот накрыл, растерзал, поглотил, похотливо засосал. Язык толкался вновь и вновь, заставляя тихонько постанывать, млеть и дрожать, позволяя себе все больше наглости, все больше непристойности, все больше страсти.
Кристина чувствовала, как ноги подкашиваются, как по губам растекается сладкое блаженство и его вкус, как его зубы страстно покусывают, обозначая его права на нее, требуя все больше подчинения. Необузданный поцелуй прервался так же неожиданно, как и начался. Грубый большой палец прошелся по ее губам, размазывая влагу и проникая в рот, требуя обхватить губами и сосать. Легкое одергивание за волосы заставило сосать сильнее, лаская язычком. Лука вынул палец, тут же отправил его себе в рот, облизал ее вкус и вновь вгрызся в ее истерзанные губки поцелуем.
Боже… она сейчас кончит только от одной этой безумной ласки. Тем более что его свободная рука принялась развязывать воротник в виде банта у нее на шее и грубо рвать пуговки блузки… Мужские пальцы быстро пробрались под тонкую шелковую ткань, дернули лиф, стягивая вниз и обнажая упруго торчащие груди со вставшими сосками. Лука тот час же оторвался от ее губ, чтобы жадно присосаться к соску, стиснуть его зубами, больно втянуть в рот, ритмично потягивая и лаская кончиком языка, вынуждая Кристину выгнуться и застонать в голос.
— Ну что, захмелела, солнышко? Соскучилась по мне? — были его первые слова, которые вернули в действительность, словно обжигающий глоток кофе. В них звучала какая-то животная ярость… Они царапнули какую-то глубокую рану в груди, но в то же время обдали новым потоком кипящей лавы, от которой плавилось все — гордость, разум, воспоминания… Она хотела этого мужчину… Именно таким — жестким, пошлым, грубым, ненасытным, жадным, каким он был тогда и каким свел ее с ума…
Лука позволил ей немного отдышаться, испепеляя одним лишь взглядом, потом прислонил ее к стене и навис над ней всей громадой своего роста… красивый, элегантный, сильный, соблазнительно распутный и возбужденный до предела. Кончики его пальцев обманчиво-осторожно прошлись по ее волосам, заправляя их за воспламенившееся ушко, приглаживая. Его табачное дыхание щекотало губы. Оно смешивалось с запахом дорогого парфюма и тоже заводило, как и все в нем…
— Все же ты намеренно меня напоил… — прошептала она срывающимся голосом.
— Чтобы ты перестала быть хорошей девочкой? — не без сарказма выдохнул он. — Ну и как, помогло?
Кристина нервно сглотнула и облизала пересохшие губы.
— Боюсь, что да… До текилы я не планировала ничего подобного…
Лука блеснул хищной белозубой улыбочкой.
— Что, совсем не думала о том, как я буду тебя сладко трахать, когда проиграешь? — усмехнулся он.
— Вообще-то думала о том, как я буду трахать тебя, когда выиграю я…
На доли секунды он завис, слегка шокированный ее смелостью. Потом вновь тихо рассмеялся, покачивая головой.
— Ты предохраняешься?
— Да, Лука… — чуть раздраженно бросила она. За кого он ее принимал? За ту же невинную девочку?
— Умница… Сколько лет прошло, солнышко? — прошептал он ей в губы, вновь пробуя их языком и прикусывая, а потом распахивая ее блузочку и по очереди сжимая ее груди, чтобы вновь обхватить губами соски и вылизать. Девушка выгнулась и закрыла глаза, задыхаясь и отдаваясь его продолжающимся напористым ласкам.
— Семь лет, Лука… — Из ее груди вырвался нежный стон, а по телу прошла дрожь
