Ирина Разумова - Безумие.Боль (СИ)
- Да, воробей. Как я.
Глава 14
Лето 2012
Тяжелый день! Худший, за последние годы. Та пустота, что образовалась и чувствовалась внутри Николь, проедала такую же дыру и во мне. А она действительно была пуста и выжита. Поступок Алекса подкосил её. Так долго пытаться вернуть себе уважение общества, чтобы все было порушено за 2 минуты. За проклятые богом две минуты, когда мой брат сказал свое «Нет». И мне чертовски сильно, хотелось вытрясти из него душу, и получить ответ на вопрос: «Какого черта? Как он посмел это сделать?»
Конечно, мы живем не в средневековье, но весь парадокс в том, что высшие общество именно в нем и застряло. После подобного скандала, мой воробей не сможет появится в свете, не ощущая неодобрительных взглядов. И это её убьет окончательно. Большую часть своей взрослой жизни, она была под прицельным неодобрением света. Уже смирилась, и тут, все изменилось, когда было объявлено о помолвке. Она впервые за долгое время, не встречала никакого шепота за своей спиной. Не видела даже тени, косого взгляда. Надо признать, что она не была фанаткой подобных выходов, не дорожила так же особо мнением о себе, но радовалась, когда окончательно перестала быть фигурой, о которой сплетни не умолкали долгие годы. Но теперь, все вернулось к прежнему, за тем исключением, что все будет гораздо хуже. Слишком больше освещение в прессе, да и известность большая, так как замешаны две семьи, а особенная пикантность в том, что одна свадьба состоялась.
Погруженный в собственные мысли, на одном только автопилоте, добрался до дома её семьи. Этот чертов визит, что я обещал нанести её родителям. Не было у меня никакого желания отвечать на их вопросы. Напрямую уходить от ответа, где находится Николь. Юлить и врать. Именно сейчас, мне хотелось вытрясти душу из своего брата, а потом... как бы я не отгонял от себя эти мысли, но я знал, что хотел и собирался поехать к ней.
Страх – это когда ты боишься за душевное состояние другого человека. Когда все внутри тебя скручивается от ужаса, при мысли о том, каково ей там. О чем она думает. Что планирует, для своего будущего.
Ворота распахнулись перед моей машиной, раньше, чем даже дотянул руку до интеркома. По всей видимости, ожидая возвращения Николь, её родственники дежурили у пульта охраны. Подъезжая к дому, я увидела на ступенях, всю её семью в полном составе. Они застыли немыми фигурами, впиваясь глазами в мою машину. Раньше, чем я успел выйти, мать Никки бросилась к пассажирскому сиденью. Но увидев, что в машине только я, неожиданно заорала:
-Куда ты дел мою дочь? Куда ты её отправил? Признавайся! Что она сделала вашей семье, что вы так по-свински с ней поступили? Твой негодяй брат – он её бросил. А ты что? Спрятал её в монастырь? Говори, где она?!
В этом взрыве, я неожиданно для себя, увидел всю картину безумия, что разверзлась над воробьем. Безусловно, я знал, что ей будет не просто, но такая реакция, от её матери, женщины спокойной, и всегда соблюдающей приличия. К ней подбежал муж, буквально отдирая её от дверце машины. С трудом справляясь с ней, он силком тащил её к дому. И там передал с рук на руки сыновьям. А сам вернулся обратно:
-Лукас, мне жаль, что вы стали свидетелем этой картины. Но сами понимаете. Такой стресс... Где моя дочь? Ведь именно вы её увезли. Она звонила, но не сказала, куда направляется.
- Мне жаль. Жаль, что так вышло – слова с трудом идут с языка. А все дело в том, что я испытывал жестокую радость, от того, что она не стала мне невесткой. Жалкий ревнивец – Но я не скажу, где Николь. Пусть придет в себя. Ей нужно побыть одной. Она это заслужила.
- А нам то, что делать? Сидеть и ждать сообщения, о том, что она покончила с собой? Или ожидать, пока откроется дверь и она вновь войдет в этот дом?
- Когда она будет готова – она вернется. – После моих слов, повисла тишина. Я мог бы, конечно сказать ему где она находится, но ... но эгоист во мне, не желал отдавать кому – то эту тайну. Она сейчас была только моя.
-Прощайте...
Развернув машину, я отправился в сторону собственного дома. Раздираемый собственными противоречиями изнутри, я хотел увидеть так же брата. Узнать, что это за бред такой был? Что заставило его так поступить. Пожалуй, единственная о ком я ни разу не подумал за последние сутки, это была моя жена. Вот уж, на кого мне было совершенно наплевать. С другой стороны, все что она хотела – мою фамилию – она получила. Правда Анна всегда пыталась так же изобразить и большое светлое чувство ко мне... которое исчезнет так же быстро и скоротечно как и появилось, в случаи, если исчезнут деньги.
Конечно сейчас было не время погружаться в философские вопросы, и размышлять на тему, а на черта я все – таки на ней женился, но даже это было лучше, чем идти в дом, в котором был мой брат. Не свойственная мне в обычных случаях нерешительность, объяснялась одним. Я боялся, того что могу услышать. Страшился тех причин, по которым мой брат, смог сотворить такое.
И все же... все же я не имел права, играть труса. Я должен был знать ПОЧЕМУ он бросил её.
Не озаботившись тем, чтобы поставить машину в гараж, все же зашел в дом, который казалось вымер. Это было странно, но на моем пути не было ни одной живой души. Как будто все попрятались по своим норам. И лишь из кабинета доносился мерный звук, ударяющихся друг о друга шаров для бильярда. Идя на звук, я ожидал уже чего угодно, даже того, что мой брат устроит оргию. Все оказалось значительно лучше, в какой - то степени. По крайней мере он был один. Но совершенно пьян. Просто по-свински. Стоял на коленях у бильярдного стола, и гонял туда- сюда рукой шары. Не преследуя какой- либо очевидной цели. Остекленевший взгляд, расстегнутая рубашка и взъерошенные волосы. Он не слышал моего прихода. Все его мысли были сосредоточены на зеленом сукне бильярдного стола. И не думал мой идиот братец более не о чем. Он заварил кашу и сбежал. А потом, снедаемый угрызениями совести просто напился. До поросячьего визга. Желание как следует врезать ему, стало практически непреодолимым.
-Вставай! Александр, мать твою! Вставай! – из горла вырывалось рычание, мало похожее на человеческую речь. Чем дольше я смотрел на него, тем больше злился. Алекс медленно повернул голову в мою сторону, похоже даже не понимая, чего я от него хочу. Но подойти помочь... я не доверял собственным рукам. Боялся, что разобью голову любимого брата о борт стола.
- Лууукаааа... брааат... ты пришел. Я тебя ждааал. А знаешь зачем? Я хотел спросить... спросить, где Николь? Она не берет трубку. А я между прочим, ей звонил! А она... она не берет - он попытался подняться, опираясь на стол, но все закончилось, не успев начаться. Цепляясь за борт, не удержался и просто упал на спину. Раскинув руки в сторону, и более не делая попыток пошевелиться. – Мне кажется, она на меня злится. Как думаешь? Лууукассс, ты поговоришь с ней? Спросишь, в чем моя вина?
