Маскарад в городе грехов (СИ) - Еленина Юлия

Ботаник покраснел, казалось, вот-вот лопнет от злости, но ответить ничего не успел, потому что в дверь громко постучали, а Мележ замычал во сне.

— Дверь открой, — шепнула своему разбушевавшемуся протеже и аккуратно вернула ключи Андрею Витальевичу в карман, надеясь, что именно в секунду он не проснется.

— Ой, — услышала от двери и как ни в чем не бывало устроилась на краешке кровати.

Весь пыл Ботаника угас — за дверью стоял папуля собственной персоной. И это только полбеды. Зигмунд Давидович явно находился не в самом лучшем расположении духа. Точно генералиссимус юридических войск.

— А это что за хрень? — ткнул папа в Мележа пальцем, когда без особого сопротивления со стороны Ботаника оказался в номере.

— Это не хрень, пап, а Андрей Витальевич, — покачала я укоризненно головой. — Не надо так тварь божью называть.

Отец уставился на меня, как на умалишенную. Впрочем, этот взгляд для меня не нов.

— Вы его грохнули, что ли? — нахмурился папа.

— Ты что, с ума сошел? Устал человек, отдыхает, — развела я руками.

— Дурдом, — коротко вынес вердикт.

Да здесь весь город как филиал психушки. Чего удивляться-то? Я, наверное, удивлюсь, только если сейчас кто-нибудь прибежит с новостью, что местный рыбак поймал русалку. И это лишь при условии, что у рыбака есть справка из психдиспансера.

— А ты почему влетел в номер Бо… Ивана Андреевича, будто за тобой гонятся адские гончие? Или действительно глюки словил после самогонки Ивановны?

— В кого ты такая?..

Папа замолчал, поняв, что на этот вопрос у меня найдется только один ответ. В тебя, папочка.

Странно, что от наших перепалок Мележ не проснулся, зато Ботаник притих.

Кстати, Тася видела, что я вернулась, поэтому…

— Оставлю вас, — поднялась я, и несчастный Ботаник, кажется, не просто побледнел, а позеленел.

Ну да, он с одним Мележем, причем спящим, чуть с ума не сошел, а тут ещё папуля с бодуна.

— Куда ты?

— На свидание, — расплылась в улыбке. — И вообще, подобные вопросы стоило задавать, когда мне было лет шестнадцать. Кстати, — перебила я папу, хотя он ещё ничего не сказал, но явно собирался, уж я-то его знаю. — Пока разберитесь вот с этим.

Я сунула ему в руки свой телефон с открытой галереей фотографий и быстро ретировалась из номера, не забыв вытащить из папиного нагрудного кармана ключ от его номера.

Лучше воспользуюсь пожарной лестницей, мы с ней уже почти сроднились.

И да, пусть папа с Ботаником тоже проявят креативность, когда Мележ очнётся. Боюсь, если он увидит меня, то лягу я в отдаленном морге рядом с Варварой.

Место, назначенное Тасей, я нашла без труда, даже в темноте узнала. Только бы шею не свернуть.

Сколько раз я подумала об этом, приехав в город? А если бы ещё не думала, чтобы мне кто шею не свернул, то и забот было бы меньше.

За такими неимоверно весёлыми мыслями меня и застала Тася.

— Здравствуйте, — она тихо подошла сзади.

Я улыбнулась ей и сказала:

— Спасибо за травки. Вы их всегда с собой носите?

Тася опустила глаза и нервно начала поддевать ногтями кутикулу. Я положила ладонь на ее руки.

— Извините, у меня просто такая манера общения. А в вашем городке только сарказм не даёт сойти с ума.

Девушка улыбнулась и ответила:

— Я бы уехала, да маму с бабушкой не хочу оставлять.

Семейные ценности — это важно. И мы с папой тому самый яркий пример. Вслух, конечно, я это не произнесла, чтобы окончательно не смутить Тасю.

— Мы про травки говорили, — напомнила ей.

— Точно, — кивнула она. — У нас здесь есть аптечка. Вот я и положила туда травку, вместо таблеток снотворного.

Я, конечно, не ботаник — я о том, который по образованию с растениями знаком, — но не слышала о траве, которая вырубает за полминуты. И это слава богу, что Мележ не заметил осадок на дне стакана. Надеюсь, мой Ботаник додумался сполоснуть его.

Тася встрепенулась, а глаза испуганно заметались.

— Что? — шёпотом спросила я и тут же поняла причину испуга.

Шаги… Но мы же ничего криминального не делаем. Я вроде как вышла прогуляться, а Тася, например, проверяла периметр.

Господи, ну и чушь. Как будто здесь военный объект.

— Это я, — услышала я Лешу прежде, чем увидела.

— Вы…

— Спокойно, — подняла я руки.

— Вы приходили к бабушке, — вспомнила девушка.

— Точно, — кивнул Леша. — Надеюсь, я ничего не пропустил.

— Только если краткий курс по введению в ботанику.

— Времени мало, так что давайте к сути.

— Да, — кивнула Тася, оглянувшись. — Я слышала, — понизила она голос, — как Андрей разговаривал с нашим поваром. И мне показалось, что Мележ Николаю чем-то угрожал.

Ну, учитывая, что мы накопали на Мишкина, это неудивительно. Только вот в то время, когда повар пылал любовью к Варваре, Андрей Витальевич был совсем ребенком.

Думать, думать, мне надо подумать…

— И чем же? — опередил меня с вопросом Леша.

— Я толком не поняла, но Николай сказал, что он давно рассчитался.

Тайны, интриги, угрозы, расследования — все в лучших традициях.

— Может, ещё что-то? — почти умоляла я.

Даже моя многофункциональная голова такого не выдержит. Но после перегрузки системы наступает перезагрузка.

— Я поняла! — почти заорала, схватив Лёшу за руку.

— Извините, мне надо идти, — сказала Тася.

— Спасибо, — кивнула я. — Но думаю, что мы ещё поговорим.

Когда мы с Лёшей остались наедине, он сказал:

— Кажется, мы подумали об одном и том же.

Ну это неудивительно. Муж и жена в нашем случае — одна голова.

— В материалах дела мы не посмотрим, потому что менты точно так глубоко не копали.

— Только, как это ни хотелось бы признавать, Зигмунд Давидович может вспомнить, — со вздохом подытожил Леша.

— Алиби Мишкину в ночь исчезновения Варвары сделали два мальчика. Все сходится.

Глава 44

Надеюсь, папулины нейроны не пострадали от алкогольного возлияния. Не у Мележа же спрашивать: Андрюша, а это не ты пару десятков лет назад организовал алиби Мишкину?

— Итак, — начал Леша, — что делаем? Трясем Зигмунда Давидовича?

Господи! У меня, кажется, слуховые галлюцинации. Мой благоверный вышел из образа властного альфа-самца и интересуется моим мнением? Тут уже, судя по всему, не травки Ивановны подействовали, а, наверное, Леша кислоты нажрался где-то. А что, если в этом городишке масштабная лаборатория, то все возможно.

— Ивонна, — благоверный щёлкнул пальцами перед моим носом, — когда ты долго молчишь, у меня начинается нервный тик.

— Там Мележ уже должен был очухаться.

— Думаю, если я появлюсь с тобой в номере, то ничего, вроде как за товарищем пришел.

— Тогда пойдем, — кивнула я и направилась в гостиницу.

Надеюсь, Ботаник не выбежит нам навстречу сейчас с бешеным взглядом. Ага, а за ним Мележ с грозными криками. Только американских боевиков нам тут не хватало для полного набора.

На удивление, даже на этаже было тихо. Как в морге. Тьфу, блин, вот это сравнение. Но Константину Ивановичу, возможно, понравилось бы.

Я постучала в дверь, прислушиваясь. Тишину я, конечно, иногда люблю, но сейчас она очень подозрительна. Главное, чтобы папа с Ботаником не прикапывали сейчас где-нибудь труп Мележа. Ну, или наоборот.

— Оу, — выдал папа, открыв дверь. — Вы как раз вовремя.

Так, вроде никакого погрома и членовредительства не наблюдается в номере. Мележ пытается прийти в себя, даже не начал по привычке тыкать в меня пальцем и обвинять во всех смертных грехах. Ботаник на этот раз пытался слиться с кроватью, сидя на краешке, но хамелеон из моего протеже так себе. А папа уже похмелялся и объяснял Мележу, что не умеет тот пить. Странно, что вводный курс в «Бухаловедение» проводил не Константин Иванович. Хотя в этом городке мы точно скоро все сопьемся, чтобы не сойти с ума.

Мележ даже не удивился, увидев Лёшу, но я все равно решила пояснить:

— Встретила твоего друга, подумала, что трезвый водитель тебе не помешает.